– Хочешь мне помочь? – перебила я Тоню.
– Излагай, – коротко приказала она.
– Кристина Мачути, девушка, на которую Костя напал с бритвой. Можешь найти ее? – попросила я.
– Попробую, – пообещала Антонина. – Давай договоримся так. У нас есть десять дней. Если за этот срок не обнаружим ничего, подтверждающего версию Константина, ты попытаешься уговорить его сдаться. А при его категоричном отказе пойдешь в полицию и сообщишь Костомарову адрес убежища Фокина. О’кей?
– Хорошо, – кивнула я. – Спасибо за то, что сказала: «У НАС есть десять дней». Это намного лучше, чем услышать: «У ТЕБЯ есть десять дней».
Тоня убрала со лба прядь волос.
– Попробую быть беспристрастной. У меня только что возник вопрос. В самом начале разговора ты сказала, что Кристина Мачути не обращалась в милицию.
– Да, именно это заявил Костомаров, – подтвердила я.
– В нашем архиве ничего о той истории быть не может, – продолжала Тоня. – Кто же ему рассказал о Кристине?
Я стукнула ладонью по рулю.
– К гадалке не ходи, Карелин!
– А ему небось сообщила Алла, – кивнула Тоня. – И зачем матери, обожающей своего сына, рассказывать постороннему человеку о темных страницах его биографии?
– Понятия не имею, – отмахнулась я. – Ищи Кристину, а я поскачу в «Нирвану».
– Ладно, – согласилась Тоня. – И последнее. Костя приехал снимать Регину. Где в спа-отеле паркуют автомобили? У домиков?
– Нет, к ним вплотную не подъехать, машины ставят на специальных площадках. У ВИП-коттеджа она отдельная, расположена совсем рядом с ним, – пояснила я.
– Но все равно надо пройти небольшое расстояние, – протянула Антонина. – Фокину пришлось пробежаться несколько раз: он должен был принести в дом софиты, всякие там треноги, зонтики, громоздкий инвентарь, которым пользуются профессиональные фотографы. Поговори с постояльцами и обслугой, вдруг кто-то видел парня, обвешанного камерами?
– Остается удивляться, почему мне самой не пришла в голову эта идея, – вздохнула я. – Пожалуйста, запиши, что еще от тебя требуется.
– Говори, у меня прекрасная память, – велела Тоня.
Я вспомнила еще кое-какие детали.
– Костя сказал, что за мгновение до того, как он по непонятной причине потерял сознание, Влада вдруг успокоилась, перестала рыдать, скандалить и заявила: «Мне надо тебе кое-что сообщить. Всю правду. Про калоши и бабу Клавдию. И я не понимаю, что со мной происходит, с чего на меня накатывают приступы ярости. Я не такая, я…» И тут Константин лишился чувств. У тебя нет предположений, о чем говорила Влада? Вдруг в ее словах кроется разгадка всей истории?
– Калоши и баба Клавдия? – задумчиво повторила Тоня. – Не имею понятия. Какая-то старуха постоянно ходит в калошах? Или у нее их украли?
– Можешь не продолжать, – устало вздохнула я. – Только сама Влада знала, что она имела в виду. Я спросила тебя от полной безнадежности, хватаюсь за соломинку. И последнее. Фокина после истории с нападением на Кристину Мачути поместили в какую-то клинику. Как полагаешь, можно узнать, где его лечили?
Антонина кашлянула.
– Ну… в принципе да. Если только Алла отвела сына в районный психоневрологический диспансер или официально обратилась в клинику. Вот тогда остался бумажный след. Хотя нет гарантии, что документы сохранились. Но что-то мне подсказывает: мать обратилась к специалисту частным образом. И тогда мы ничего не узнаем.
– Ладно, – пробормотала я. – Ой, еще одна идея в голову пришла. Наведи справки о моих соседях по «Нирване». Начни с Зои Андреевны Мироновой из Бургута, она там владеет крупным кондитерским бизнесом. Еще меня интересуют Юрий Михайлович и Анна Константиновна Трофимовы.
– Трофимовы Юрий и Анна? – со странным выражением лица повторила Тоня.
– Да, – подтвердила я. – А что?
– Нет, ничего, – живо ответила подруга. – Все?
– Еще есть Андрей Борисович и Николай Расторгуевы, – добавила я. – Но их биографии не нужны, отец очень известный советский актер.
* * *
Благополучно вернув Люсеньке верхнюю одежду и поменяв ее седан на свою малолитражку, я приехала в «Нирвану». Посмотрела на часы и поняла, что в столь поздний час неприлично стучаться к соседям, поэтому пошла в ту спальню, где, по словам Кости, он делал снимки. Сама я поселилась в другой комнате – мне не хотелось спать на кровати, где Фокин обнаружил труп Регины.
Для начала я плотно задвинула занавески на окне, потом включила верхний свет, торшер, две лампы на тумбочках, сдернула с кровати покрывало, вытащила из пододеяльника перинку и начала ее рассматривать. Пуховое одеяло оказалось совершенно новым, похоже, его купили совсем недавно. Из четырех подушек две тоже выглядели неиспользованными, зато другая пара повидала не одного постояльца. Но ни на них, ни на матрасе ничего странного не обнаружилось.
Я встала на колени и начала ползать вокруг кровати. Через полчаса это занятие пришлось прекратить – у меня заболели ноги. Я оперлась рукой о пол, ладонь скользнула, и я шлепнулась на паркет. И тут я узрела нечто голубое, прилипшее к задней ножке тумбочки. Я аккуратно взяла находку. Это оказался крохотный, размером с мой ноготь, а они у меня короткие, обрывок полиэтилена, слишком мягкий, чтобы принадлежать мусорному пакету.
Осторожно ощупав ножку, на которую опиралась прикроватная тумбочка, я поняла, почему клочок зацепился за нее – от ножки отлетел небольшой кусок, и это место было шершавым. Голубой обрывок оказался единственной добычей. Ни одной капли крови найти мне не удалось. Наверное, следовало запастись люминолом и набрызгать его повсюду, а потом, погасив свет, включить особую люминесцентную лампу. С помощью столь нехитрого инвентаря можно обнаружить даже замытые кровавые пятна. Но у меня не было под рукой ни реактива, ни нужного оборудования.
Я поднялась и стала застилать постель. Пока один – ноль в пользу безумия Кости. Тоня права, порядок в спальне быстро навести невозможно, и Карелину пришлось бы еще тащить труп к автомобилю.
Я расправила покрывало, аккуратно уложила подушки, и вдруг мне бросились в глаза довольно свежие царапины на кованой спинке ложа. Отметин было две, одна справа, другая слева, располагались они почти у самого матраса. Я легла поверх одеяла, раскинула руки, потом повернула голову и прищурилась. Повреждения были чуть дальше моих запястий. Но я не очень высокого роста и руки имею соответственного размера. А вот если здесь приковывали девушку покрупнее, тогда наручники крепились именно за те прутья, где обнаружились следы. Вероятно, царапины могут служить подтверждением рассказа Кости.
Сначала я обрадовалась, потом радость сменилась тоской. Сколько людей любит баловаться секс-игрушками? И не надо забывать, что ВИП-домиком пользуется госпожа Збарская, готовая исполнить любую прихоть клиента. Да, она представляется психологом, называет себя секс-тренером, щебечет о том, как помогает семейным парам сохранить брак, но давайте называть вещи своими именами: Регина – дорогая проститутка, которая обслуживает кое-кого из постояльцев «Нирваны». Так что следы на спинке кровати вряд ли являются подтверждением рассказа Фокина.