– Мы тебе на подносе поднесли рассказ о преступной деятельности Зиминой и Феликса Бурмакина, а ты должен помочь Косте! – воскликнула я. Затем добавила уже более спокойно: – Заодно и дело об убийстве Влады раскроешь. Начальство тебя похвалит за отличную работу. Глядишь, и премию дадут. А как же, вон сколько всего раскопал.
– Говорите, – приказал Костомаров.
В понедельник около часа дня я на сей раз без Трофимовых сидела в тесной комнатушке с «хитрым» окном и смотрела сквозь стекло на небольшое и совсем не уютное помещение, где стояли только стол и несколько стульев. Один занимал Костомаров, а второй Владимир Олегович, сидевший ко мне лицом. Беседа Андрея с Карелиным продолжалась уже около двух часов и достигла кульминационного момента, когда отец Влады заявил:
– Да, я поступил не очень красиво, запугал Костю, чтобы тот женился на моей девочке. У вас есть дети?
– Нет, – ответил Андрей.
– Ну, тогда вы меня не поймете, – махнул рукой Карелин.
– Я попытаюсь, – спокойно произнес следователь.
Владимир Олегович оперся локтями о стол.
– Это будет трудно. Ладно, слушайте. Шестнадцать лет тому назад я попал в аварию. За рулем сидела моя жена Елизавета. Был декабрь, тридцать первое число, вечер, дорога отвратительная. Трасса Москва – Петербург не самая комфортная, а тут еще снег, под ним лед, метель…
– Почему же вы доверили руль супруге? – удивился Андрей.
Карелин чуть скривил рот.
– Даже сейчас, имея большой опыт вождения, я не люблю сидеть за баранкой – сильно устаю. А тогда у меня еще не было прав, я понятия не имел, как сдвинуть автомобиль с места. Лизонька же прекрасно управляла нашей «девяткой». Ее еще в подростковом возрасте обучил мастерству вождения отец, который очень хотел сына, а родилась дочь, вот Евгений Ильич и воспитал ее как мальчика. Мы с годовалой Владой сидели на заднем сиденье. Девочка спала, я тоже задремал. И вдруг удар, скрежет. Ужасный звук, он у меня на всю жизнь остался в памяти. Машину стало вертеть, потом я очутился вниз головой и, наверное, потерял сознание. Сколько времени прошло, пока очнулся, я понятия не имею. А теперь оцените ситуацию. Тридцать первое декабря, мои наручные часы показывают одиннадцать вечера. Мы ехали с семьей к нашим друзьям на дачу, в деревню Брошкино. Пока я дремал, Лиза успела съехать с основной трассы, свернула на местную дорогу, до села оставалось десять километров. Машина, которая врезалась в нашу «девятку», столкнув ее в кювет, умчалась прочь. Видимо, ни водитель, ни сам автомобиль особенно не пострадали. А вот Елизавета умерла на месте. Потом патологоанатом сказал, что у нее был хлыстовой перелом шеи. От резкого удара голова жены сначала резко пошла вперед, а потом до предела откинулась назад. Очень частая травма при авариях. Чтобы ее избежать, на креслах ставят подголовники, но в нашей «девятке» их не было. Шестнадцать лет назад сотовая связь еще не распространилась повсеместно, ни у меня, ни у Лизы не было мобильных. Шанс на то, что по местной дороге за час до Нового года кто-нибудь проедет, был равен нулю. Елизавета мертва, в машине разбиты окна, печка не работает, на улице мороз, в салоне безудержно кричащая годовалая девочка. Представляете?
– Врагу не пожелаешь очутиться в вашем положении, – с искренним сочувствием произнес Андрей.
Владимир Олегович потер щеки ладонями.
– Я схватил Владу и побежал вперед. Абсолютно не понимал, где нахожусь, но очень надеялся, что вскоре выйду туда, где живут люди. И мне повезло! Минут через десять я увидел трехэтажный кирпичный дом, кинулся туда. Огромное спасибо хозяевам, Лене и Паше Возницыным, которые, бросив праздничный стол, решили помочь незнакомому человеку. Павел оказался известным ученым, академиком, лауреатом всех возможных премий. Удивительный, интеллигентный человек. Мы с ним потом дружили, но, увы, Паша умер в начале нулевых. Но я отвлекся. В доме был телефон, Возницын вызвал милицию. Лена занялась Владой, покормила девочку, успокоила, уложила ее спать. Гости хозяев побежали к месту аварии. А у меня стало плохо с сердцем, я свалился на диван. Вот такой Новый год получился.
Карелин прикрыл глаза рукой, помолчал. Затем тихо продолжил:
– Я похоронил Лизу, нанял для Влады няню и стал жить дальше. Чтобы не мучиться постоянно воспоминаниями о той страшной ночи, я глушил себя работой, поднял с нуля бизнес. И больше не женился. В моей жизни появлялись женщины, но, как только связь становилась слишком прочной, я мигом разрывал отношения – не хотел приводить Владе мачеху. Мучился сомнениями: сейчас моя любовница нежна, обнимает и целует девочку, но какой она станет, получив штамп в паспорте?
Владимир Олегович откинулся на спинку стула.
– Понимаю, я избаловал дочь, потакая ее капризам. Покупал все, что она хотела, не заставлял учиться на «пятерки». У меня все время в мозгу стучало: Влада сирота, растет без матери. И еще нюанс. Я толкал бизнес в гору, уходил из дома рано, возвращался за полночь, девочка оставалась на попечении нянек и мамок. Я почти не общался с ребенком и, ощущая свою вину, заваливал Владу подарками. Впрочем, лучше сказать, откупался от малышки, посылал в магазин помощницу с приказом: «Бери все, что любят сейчас девочки». У моей секретарши дочка, ровесница Влады, женщина никогда не ошибалась в выборе игрушек. Чего только у Влады не было! Я хотел видеть ее счастливой. И она росла замечательным ребенком. А потом… Господи, ну зачем я познакомился с Фокиной? Почему стал поддерживать с Аллой отношения? Мы столкнулись совершенно случайно в Новый год. Видите, снова тридцать первое декабря. Похоже, это число для меня роковое. Владе исполнилось шесть лет, мы с ней собирались улетать на экзотический остров в океане, я задумал потрясающие каникулы для девочки. Как же, из слякотной московской зимы перенестись к яркому солнцу, туда, где свободно бродят обезьяны, черепахи. Но двадцать девятого декабря на остров обрушился ураган, уничтоживший курорт, и мы с Владой остались в Москве. Моя тогдашняя подруга Вероника предложила отправиться вместе с ней к Фокиной. Вообще-то мне не хотелось идти в незнакомый дом, я не знал хозяев и какая там компания, можно ли приехать с малышкой, но в конце концов согласился. Вероника успела рассказать Владе, что там будут дети, все получат подарки, и девочка закричала: «Хочу туда!»
Карелин махнул рукой и замолчал.
– Я полагал, что вы дружите с Фокиной всю жизнь, – удивился Костомаров.
– У многих сложилось такое впечатление, – согласился Владимир Олегович. – Но нет, мы общаемся чуть более десяти лет. И лучше бы нам не встречаться! Конечно, Аллочка прекрасный, добрый, светлый человек. И Галина, ее верная работница, была такой же. Увы, Галя погибла. Трагическая история [23] . Я очень хорошо относился к горничной, а та считала меня другом. Именно Галочка однажды мне сказала: «Владимир Олегович, обратите внимание, Влада влюбилась в Костю». Я засмеялся: «Не неси чушь! Девочке десять лет, какие амуры с купидонами? В этом нежном возрасте у детей на уме одни куклы». А Галя возразила: «Сейчас дети другие, их телевизор и компьютер взрослят. Влада неровно дышит к Константину». Я ей не поверил. И что получилось?