— Приходится.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Бремер. — Вебер произнес фамилию так, будто она была ругательством. — Он ведь не случайно завладел этим городом.
— Недолго ему осталось им владеть, — сказал Хартманн.
— Ты видел результаты последнего опроса? — спросила Скоугор.
— По-моему, неплохие, — кивнул Хартманн. — Даже лучше, чем мы надеялись.
Мортен Вебер покачал головой:
— Бремер тоже их видел. Он не будет сидеть на своей удобной заднице и смотреть, как уплывает его царство. Насчет дебатов, Троэльс: это гимназия, наша территория. Там будет пресса.
— Говори об образовании, — вставила Скоугор. — Мы просили дополнительное финансирование, чтобы установить больше компьютеров. Обеспечить более широкий доступ в Сеть. Но мэр отменил ассигнования. И теперь посещаемость школ снизилась на двадцать процентов. Можем предъявить ему это…
— Отменил лично Бремер? — переспросил Хартманн. — Откуда тебе это известно?
Лукавая улыбка.
— Мне удалось заполучить один протокол. — Словно провинившаяся школьница, Скоугор прикрыла узкими ладонями разложенные перед ней документы. — Здесь все сказано, черным по белому. Я смогу показать это прессе — в случае необходимости. Тут много чего, что можно будет использовать против него.
— А нельзя ли обойтись без грязных методов? — спросил Вебер с плохо скрываемой брезгливостью. — Люди ожидают от нас честной игры.
— Люди ожидают от нас поражения, Мортен, — парировала Скоугор. — Я пытаюсь не допустить этого.
— Риэ…
— Мы выиграем, — перебил их Хартманн. — И сделаем это честно. За завтраком я встречался с Кирстен Эллер. Кажется, они готовы сотрудничать.
Советники помолчали, обдумывая новость. Потом Скоугор спросила:
— Это значит — альянс?
— Альянс с Кирстен Эллер? — буркнул Вебер. — Господи, только сделки с дьяволом нам не хватало.
Хартманн откинулся в кресле, закрыл глаза. Давно он не испытывал такого удовлетворения ходом событий.
— Сейчас другие времена, Мортен. Поуль Бремер теряет поддержку. Если Кирстен положит на нашу чашу весов свой немаленький вес…
— То мы получим коалицию, за которой идет большинство, — радостно закончила за него Скоугор.
— Мы должны все продумать, — сказал Вебер.
У него зазвонил мобильный телефон, он отошел к окну, чтобы ответить.
Троэльс Хартманн пробежал глазами бумаги, которые Скоугор подготовила для него, — материалы для дебатов. Она передвинула свой стул поближе к нему, чтобы они могли читать вместе.
— Тебе ведь не нужна моя помощь? Все эти идеи — твои. Мы просто напоминаем тебе о том, что ты придумал.
— Я нуждаюсь в помощниках, сам уже не справляюсь. Я потерял часы! Хорошие часы…
Скоугор тронула его локтем. Серебряный «ролекс» лежал в ее ладони, осмотрительно опущенной ниже уровня стола, чтобы видно было только им двоим. Она вложила часы в его пальцы.
— Я нашла их у себя под кроватью. Не представляю, как они туда попали. А ты?
Хартманн застегнул «ролекс» на запястье. Вебер вернулся от окна с телефоном в руке и озабоченным лицом.
— Звонила секретарша Бремера. Он хочет тебя видеть.
— По поводу?
— Не знаю. Знаю только, что срочно.
— Давай через пятнадцать минут, — сказал Хартманн и сверился с часами. — Я не обязан мчаться к нему по первому зову.
Вебер озадаченно нахмурился:
— Ты говорил, что потерял часы.
— Через пятнадцать минут, — повторил Хартманн.
Широкие холлы пронзали ратушу во всех направлениях, длинные и блестящие, с батальными и церемониальными фресками под потолком. Величественные фигуры в доспехах взирали с высоты на суетливые фигурки внизу.
— Ты не выглядишь довольным, — сказал Хартманн, пока они шагали к кабинету мэра.
— Довольным? Я руковожу твоей предвыборной кампанией. До выборов три недели. Ты заключаешь альянсы, даже не посоветовавшись со мной. Чего ты ожидал? Песен, плясок и шуток?
— Ты думаешь, Бремер знает? Про Кирстен Эллер?
— Поуль Бремер знает даже то, что ты бормочешь во сне. И кроме того: будь ты на месте Кирстен Эллер и искал бы союзника, неужели ты обратился бы только к одной стороне?
Хартманн остановился перед дверью зала заседаний:
— Оставь это мне, Мортен. Я все узнаю.
Поуль Бремер стоял на подиуме перед парадным креслом, которое занимал на протяжении двенадцати лет, и оживленно беседовал с кем-то по мобильному. Он был без пиджака, в одной рубашке.
Хартманн подошел ближе, заметил на столе возле микрофона книгу, взял ее. Биография Цицерона. И стал слушать разговор Бремера.
— Да, да. Выслушай меня. — Этот глубокий раскатистый смех, которым Бремер щедро одаривал тех, кому благоволил. — Следующий шаг — ты войдешь в правительство. Министром. Я предвижу это, а я никогда не ошибаюсь. — Взгляд на посетителя. — Прости… У меня дела.
Бремер сел в кресло — не мэра, заместителя.
— Ты читал эту книгу, Троэльс?
— Нет, к сожалению.
— Возьми почитай. Поучительная вещь. Напоминает нам о том, что история учит людей одному: тому, что ничему она их не учит. — Он обладал голосом и манерами прирожденного учителя, отточенными с годами до совершенства. — Цицерон был замечательной личностью. Мог бы добиться многого, если бы умел ждать.
— Он жил в непростое время.
— Присядь. — Бремер указал на кресло рядом с собой — на кресло мэра. На трон. — Попробуй, удобно ли. Это ведь всего лишь предмет мебели, а не чья-то собственность. В том числе и не моя, что бы ты ни думал.
Хартманн поддержал шутку. Опустился на твердое полированное сиденье. От кресла исходил запах красного дерева — запах власти. Хартманн обвел взглядом зал заседаний — полукруг пустых кресел для членов городского совета, перед каждым на столе плоский монитор и кнопка для голосования.
— Это всего лишь стул, Троэльс, — усмехнулся Бремер. Он всегда старался выглядеть моложе своих лет, это было частью его имиджа. — Цицерон нравился римлянам, они ценили его идеи. Идеи полезны в риторике. Но не более того. Цезарь был диктатором, однако Рим знал и любил его. Цицерон же был нетерпелив, напорист. Выскочка. Знаешь, что с ним случилось?
— Пробился на телевидение?
— Смешная шутка. Его убили. А потом выставили его правую руку и голову на всеобщее осмеяние на трибуне форума. Порой мы служим толпе неблагодарных мерзавцев.
— Вы хотели о чем-то поговорить?
— Да. Ты видел результаты опроса? — Бремер снял со спинки кресла черный пиджак, надел его.