Казалось бы, такой активной и разносторонней деятельностью он должен был зарабатывать приличные деньги – но деньги каким-то непостижимым путем утекали у него между пальцев, и Василий вечно был в долгах как в шелках. Разумеется, у него то и дело случались накладки – он куда-то опаздывал, о чем-то забывал, и ему вечно приходилось оправдываться перед заказчиками и работодателями.
Кроме такой бурной трудовой жизни, у него была столь же бурная личная. Василий, пользуясь своим свободным положением, заводил себе подруг во всех городах, куда заносила его шоферская судьба, и во всех районах нашего города. Причем как от большого числа работ, так и от такого обилия подруг у него было больше заморочек и головной боли, чем радости и удовольствия. Подруги были им постоянно недовольны, непрерывно устраивали скандалы с громкими воплями и битьем посуды и вообще портили нервы всеми доступными способами.
Впрочем, среди этого обилия женщин была одна, которая стояла особняком и занимала в жизни Василия отдельное, важное место.
Звали эту особу Антониной. Она была замужем, но муж ее, шофер-дальнобойщик, вечно был в отъезде, и Антонина вела жизнь абсолютно свободной женщины. Она постоянно давала Василию понять, что он ей никто, что таких, как он, она может найти в любой момент хоть десяток. То и дело отменяла назначенные свидания, когда он приезжал к ней в неурочное время, не открывала ему дверь, туманно намекая, что у нее сейчас кто-то в гостях, нелестно отзывалась о его деловых и мужских способностях. В общем, только что ноги об него не вытирала.
Как ни странно, именно этим она привязала к себе любвеобильного Коржикова крепче, чем корабельными канатами.
Антонина то и дело давала ему какие-то поручения: что-то кому-то передать, что-то отвезти, что-то привезти, и Василий выполнял эти поручения гораздо старательнее, чем свою официальную работу, и даже старательнее, чем приказы Валидола.
Вот и этим утром Антонина сунула ему в руки большую дорожную сумку и велела отвезти ее на автобусный вокзал и сдать там в автоматическую камеру хранения.
– И береги ее как зеницу ока! – предупредила Антонина своего любовника. – Головой за нее отвечаешь!
Тут же она назвала ему код для камеры хранения и велела ни в коем случае его не перепутать, а потом для верности записала на бумажке.
Василий положил сумку под скамью и помчался на Московский вокзал, где его уже дожидался Валидол со своими людьми.
На вокзале они забрали двоих пассажиров, прибывших на «Красной Стреле», и доставили их в уединенный дом, где Валидол обычно решал свои маленькие проблемы.
Доставив всех на место, Василий укатил по своим делам.
В первую очередь он заехал на автобусный вокзал, где положил сумку Антонины в камеру хранения.
И вот теперь он увидел эту самую сумку в руках у Надежды…
– Тонька меня точно убьет! – повторил Василий, закончив свой рассказ и снова уставившись на злополучную сумку. – Это, выходит, я вместо этой твою сумку в камеру сдал…
– Ты хоть знаешь, что тебе твоя Антонина подсунула? – осведомилась Надежда, не сводя глаз с Василия. Теперь она видела, что он говорит ей правду.
– Не-а! – Коржиков помотал головой. – Сумка эта была на замок заперта, да и некогда мне было интересоваться…
– А зря ты такой нелюбопытный. – Надежда засунула руку в сумку и достала оттуда пакетик с белым порошком. – Если бы тебя с этим остановили, знаешь, какой срок тебе светил бы? Впрочем, и сейчас все еще возможно…
– Ах, Тонька, зараза! – выдохнул Василий, разглядывая пакет. – Что же это она мне за дрянь подсуропила?
– Думаю, это не сахарная пудра, – усмехнулась Надежда, – и не зубной порошок…
– Герыч! – уверенно проговорил Коржиков. – Или, может, кокос… ах она стерва беспардонная!
Надежда с изумлением заметила, что в его голосе при этом прозвучало искреннее восхищение вероломной подругой.
– В общем, ваши сложные отношения меня мало интересуют, – проговорила она. – Со своей Антониной как-нибудь сам разберешься. Меня интересуют две вещи: где моя сумка и чего ради вы похитили на вокзале нас с Виктором.
Василий снова замкнулся и спрятал глаза.
– Ну что, – вздохнула Надежда. – Значит, все-таки придется воспользоваться «Урожаем»…
– Не надо! – вскрикнул Коржиков. – Посмотри у меня в боковом кармане… там бумажка должна лежать, которую мне Тонька дала. С номером камеры и кодом…
Надежда запустила руку в карман куртки и действительно достала оттуда сложенный вчетверо листок, вырванный из блокнота. На нем неровным торопливым почерком было написано: «С-13 В-1984».
– Я так понимаю, первая запись – это номер камеры, а вторая, которая подлиннее, – это код?..
Василий утвердительно кивнул:
– Тонька сама своей рукой написала, чтобы я ничего не перепутал… велела потом, как сумку положу, бумажку эту непременно сжечь. Не выбросить, а именно сжечь, чтобы никто другой ее не подобрал. А я не успел…
– Да, как я погляжу, у тебя сегодня день явно не задался! – усмехнулась Надежда. – Это не успел, то перепутал… Впрочем, ты не очень переживай из-за бумажки – сумка все равно не та… Теперь последнее: говори, какого черта вы нас с Виктором на вокзале похитили! Расскажешь – и я от тебя отстану…
– Я сам ничего не знаю… – пробубнил Василий. – Я только слышал, что Валидолу приказали взять этого Виктора и ту женщину, которая приедет вместе с ним… ну, фотография мужика у нас была, а женщины не было, вот мы и взяли тебя… а потом уж на фотке увидели, что ты совсем не похожа…
– Ты же сказал, что у вас не было ее фотографии…
– На вокзале не было, – подтвердил Коржиков. – Валидолу ее потом уже дали…
– И кто же это вашим Валидолом командует? – заинтересовалась Надежда. – Кто велел ехать на вокзал, кто дал эту фотографию?
– Профессор! – прошептал Василий, и глаза его испуганно забегали, как будто он искал кого-то за спиной Надежды.
– Профессор? – переспросила она. – Что еще за профессор?
– Никто его не видел. – Василий окончательно перешел на шепот. – Знают только, что кличка – Профессор и что страшный он человек… для него убить кого-нибудь – все равно что муху прихлопнуть…
В это время из-за спины Надежды выглянула Анфиса.
– Да вот же она! – удивленно воскликнул Василий. – Это она была на фотографии! Это она должна была ехать с тем мужиком!
– Нормально! – усмехнулась Надежда, взглянув на Анфису. – Это надо же – нас с тобой перепутать! Знаешь, для меня это лестно…
Затем она снова повернулась к Василию и проговорила с неприязнью:
– Имей в виду – это вовсе не та девушка, которая ехала в поезде! Не та, чью фотографию вам показали! Так что не вздумайте за ней охотиться!
– Как это – не та? – недоверчиво переспросил Василий.