Багор хорошо изучил нрав своей жены и постарался устроить дела таким образом, чтобы как можно реже бывать дома. Дочка Анечка была полностью под пятой у властной матери. Девочка безропотно выполняла всю домашнюю работу, которую поручала ей мать с раннего детства. Была Анечка тихой, вежливой и услужливой. Ела мало, в одежде была нетребовательна и поэтому иной раз даже удостаивалась похвалы Лидии Никаноровны.
Сама же Анечка просто обожала свою мать, это признавали все вокруг. Она всюду следовала за своей дорогой мамочкой, во всем повторяя то, что делала ее мать. Лук сажать, посуду мыть, кроликам траву рвать – всегда Анечка была рядом с мамой, стараясь во всем помогать ей. Поэтому Анечка очень рано приучилась к ведению хозяйства, во многом облегчив работу своей матери. Вся ее жизнь была посвящена тому, чтобы угождать своей дорогой маме.
Итак, мужа и дочь Лидия Никаноровна если и не любила, то, во всяком случае, терпела. Один приносил деньги, вторая помогала по дому. Но были у Лидии Никаноровны в собственной семье и враги. Первый и главный враг был Юра, которого женщина ненавидела лютой ненавистью, – нахлебник и паразит. А второй – брат мужа Павел, который Лидию Никаноровну попросту раздражал своим присутствием.
Павлу невозможно было поручить никакого серьезного дела. Он только хорошо полол сорняки и возился с рассадой. Да, в огороде от него могла бы быть реальная помощь, но… увы, как раз в весенние месяцы, когда самое время копать, сажать и пересаживать, у Павла неизменно случались обострения его болезни. Мужчина впадал в странное беспокойство, мог надолго уйти из дома. Павел не был безумен или опасен для окружающих, но он мог случайно попасть в беду сам.
И Багор, заботясь о брате, регулярно отвозил его в больницу. Через месяц-полтора Павел вновь возвращался домой и лето жил со своими, помогая по мере разумения в огороде. Ну, а осенью все повторялось вновь. Единственное, что несколько примиряло Лидию Никаноровну с существованием бедного больного, была его пенсия. Рачительная женщина полностью клала ее на свою книжку, считая, что они и так делают для Павла больше, чем он того стоит.
– Юра рассказывал, что Лидия Никаноровна подчас бывала очень жестока с Павлом. Она его обзывала дураком и дебилом и из дома гнала, когда бывала не в духе. А несколько раз даже била родственника.
– И Багор это допускал?
– Павел ему никогда не жаловался. А синяки и ссадины на дяде никогда не переводились. Во время приступов беспокойства он, бывало, убегал очень далеко, ранился и ушибался без счета.
– Допустим. Но пока что это никак не указывает на то, что именно Павел убил Лидию Никаноровну.
– Точно-точно! – встряла Аня. – Дядя Паша уже сколько времени, как в наших краях не показывается.
– Но Юра говорил мне, что дядя Паша жену брата сильно не любил, – упрямо произнесла Варвара. – А вот с Юрой они немного дружили. Оба они страдали от злого нрава этой женщины. И Павел всегда говорил Юре, что Лидия Никаноровна плохая, недобрая.
– Все равно не понимаю, где тут намек на убийство?
– Вы слушайте дальше, – слегка нахмурилась Варя. – Слушайте и все поймете.
А дальше было вот что. Оказывается, с тех пор, как Багор поселился на острове, он взял с собой и брата. Лидия Никаноровна была только за. Она лишь настояла на том, чтобы пенсия Павла оставалась у нее в руках. Багор не протестовал. И какое-то время все были довольны. Братья жили на острове. Лидия Никаноровна в доме вдвоем с работящей Анечкой, которая стала ей настоящей помощницей и полностью взвалившей на свои плечи все немаленькое хозяйство. А Юра пропадал в городе. Казалось, в жизни Лидии Никаноровны произошли перемены к лучшему.
Но затем случилось несчастье. С наступлением весны, заметив у брата признаки беспокойства, Багор решил отвезти его в психиатрическую больницу, где тот всегда проходил курс профилактики. Обычно Павел всегда радовался, уезжая в больницу. Там на него никто не ругался, не бил, не обижал. Напротив, в больнице Павла любили за тихий и незлобивый нрав. Медсестры угощали его конфетами, а другие больные подкармливали домашним печеньем и сладкими пирожками, которые Павел очень любил.
Однако в этот раз Павел от лечения отказался. Уезжать с острова от брата он не хотел категорически.
– Не хочу в больницу, – твердил он. – Хочу остаться на острове. Мне тут хорошо, а в больнице плохо!
– Но ты же всегда говорил, что тебе в больнице хорошо, а дома плохо.
На это Павел немного подумал и ответил:
– Дома плохо, а на острове хорошо!
Было понятно, что бедный больной бывал рад сбежать от злой Лидии Никаноровны даже в больницу. Но вот на острове, вдвоем с братом, который никогда его не обижал, и с Барсом, который обожал Павла, было совсем другое дело. И Павел не хотел уезжать. Он артачился до последнего.
– Юра рассказывал, что отцу с огромным трудом, но все же удалось уговорить Павла поехать в больницу. Он отвез его туда, но не прошло и нескольких дней, как Павел сбежал.
– Как сбежал? Разве в таких учреждениях есть свободный выход пациентам?
– Не всем, но Павел был на особом счету. Он никогда не совершал ничего предосудительного. Всегда был тих, покладист и приветлив. И во всем следовал указаниям врачей. Поэтому за ним никто особо не следил. И его отсутствие заметили лишь в десять часов вечера, когда все пациенты отделения легли спать, а его кровать осталась пустой.
Был объявлен розыск. Звонили Лидии Никаноровне, звонили в полицию. Врачи больше беспокоились о том, как бы пациент не причинил себе вреда, чем о том, что он может причинить вред окружающим. Павла искали, но бесполезно. Он словно сквозь землю провалился.
– А я о чем говорю! – подхватила Аня. – Дядя Паша сгинул!
– Но лично мне кажется, что Павел давно вернулся к брату на остров, – произнесла Варя. – И живет или жил до недавнего времени там с отцом Юры.
Аня изумленно вытаращилась на приятельницу. А Кира спросила у Варвары:
– Почему ты так считаешь? Объясни!
– Мы с Юрой несколько раз бывали на острове у его отца. И всякий раз я замечала, что нас принимают только в кухне. Дверь в спальню всегда была закрыта. И оттуда доносились то шорох, то покашливание, то еще какие-то звуки.
Кира кивнула головой. Да, в доме Багра было всего две комнаты. В одной Багор спал. Вторая комната служила кухней, столовой и гостиной. В ней стоял большой диван, вполне пригодный для сна. И еще Кира обратила внимание, что тарелок в доме Багра было только две, кружки тоже две, и даже вилок, ложек и стаканов имелось лишь по две штуки.
И еще сыщицам невольно вспомнилась первая ночь на острове, когда они пошли вниз к капитану и по дороге столкнулись с бегущим незнакомцем весьма странного вида. Постепенно у них в головах начала вырисовываться новая версия:
– Варя, скажи, а этот Павел и Багор были похожи друг на друга?
– Я с ним не сталкивалась. Не знаю.