– Совершенно невозможно.
Подруги вздрогнули, словно от удара. Они вскочили на ноги и отпрянули в сторону тоннеля. Это казалось невероятным, но позади них стоял Витя. И в его руках снова были пистолет и нож.
– Он освободился! – простонала Леся.
– Не понимаю, каким образом, – оправдываясь, отступала назад Кира. – Я его очень хорошо связала. Крепко.
Но Витя лишь оскалил в ответ свои безупречные зубы.
– Глупые гусыни, – произнес он. – Думали, что я не обучен таким простейшим трюкам? Я освободился от ваших шнурков за две минуты. И это еще долго. Наверное, у меня что-то с координацией. Вероятно, я получил сотрясение мозга. Этот урод стукнул меня чем-то?
– Камнем.
– Стены так и плывут перед глазами.
Однако вопреки собственным уверениям Витя выглядел очень даже неплохо. Если не считать испачканной кровью куртки и волос, то он был даже бодр. А уж когда он увидел находку подруг, глаза его и вовсе загорелись все тем же безумным огнем.
– Нашли все-таки! – воскликнул он, кидаясь к ящику.
Подруги непроизвольно сделали шаг навстречу. Не то чтобы они надеялись отогнать вооруженного пистолетом Витю, но устоять все равно не смогли.
– Место! – прикрикнул на них Витя, взмахнув пистолетом. – Стойте где стоите. Не до вас сейчас!
Он подбежал к ящику, поспешно снимая с шеи цепочку с ключом. Ключ был старым, и он подходил этому сейфу, как… как стручок и горошинка. И ключ, и стальной ящик были словно выкованы одной рукой. Подруги сразу поняли, что они видят. Дед Фридриха не смог взять с собой тяжелый сейф, спасенный на субмарине с тонущего корабля. Но он забрал с собой ключ от него. Тот самый ключ, без которого невозможно было открыть сейф.
– Дед все правильно рассчитал. Даже если бы сейф и нашли – а его нашли, – вскрыть, не повредив содержимого, без ключа, нереально. Если бы даже сейф и вскрыли, то содержимое было бы уничтожено.
– Каким образом?
– Тут есть система безопасности. Отключить ее можно лишь с помощью этого ключа.
Невольно, но подруги все же восхитились неизвестными им немецкими механиками, разработавшими и сконструировавшими такую сложную по тем временам конструкцию. Но в то же время им было ясно, что в сейфе не золото и не бриллианты. Их огнем, который мог вспыхнуть внутри маленького сейфа, не уничтожишь. Так что же там тогда?
Девушки вытянули шеи, стремясь увидеть содержимое сейфа одновременно с Витей. Затаив дыхание они следили за тем, как Витя возится с замком. Кроме ключа, требовалось ввести еще и несколько цифр:
– Год рождения деда, год рождения отца, имя бабушки.
Неизвестный подругам дедушка Фридриха не был чужд сентиментальности. Даже на войне, кодируя чрезвычайной ценности вещь, он вспомнил о своих близких.
Наконец замок щелкнул, и Витя открыл крышку ящика. Через мгновение из его груди вырвался ликующий возглас:
– Целы! Они целы!
Подруги еще сильней вытянули свои шеи и наконец тоже увидели, что содержимое сейфа до самых краев полно пожелтевшими от времени листами бумаги, покрытыми немецкой готикой – излюбленным шрифтом Гитлера. Подруги видели, что бумаги эти официальные, многие листы скреплены и заверены печатями с орлом, сжимающим в своих когтях фашистскую свастику.
– Так это бумаги? – разочарованно произнесла Кира. – Всего лишь?
Витя поднял на нее безумный взгляд. Кажется, он был готов разрыдаться от счастья.
– «Всего лишь»? – передразнил он девушку. – Да ты себе даже не представляешь, что сейчас находится у меня в руках!
– Не представляю. А что это?
– Этим документам нет цены!
– Нет цены? Но что там такое?
Кажется, она зря проявила излишнее любопытство. Глаза у Вити злобно прищурились:
– Хочешь узнать? Да? Сейчас узнаешь!
Его рука вновь потянулась за оружием. Но на сей раз подруги не стали ждать. Ноги сами понесли их прочь от опасности. Черт с ними, с неведомыми документами! Что бы там в них ни содержалось, жизнь все равно дороже!
– Бежим! Бежим скорее!
И обе девушки со всех ног бросились к тоннелю, в котором некоторое время назад скрылся Павел. За их спинами прогремел выстрел, и пуля царапнула скалу совсем рядом с Лесей. Следом за этим раздался полный досады крик Фридриха. Он промазал и начал палить по подругам без остановки, но выстрелы девушкам были больше не страшны. Благодаря тому, что тоннель все время плавно поднимался, девушки могли не бояться получить пулю в спину. По крайней мере, какое-то время, пока опережали Витю.
– Он бежит за нами!
– Гонится, гад!
Позади них и впрямь слышны были быстрые шаги и голос Вити:
– Стойте, вам от меня никуда не деться!
Внезапно перед подругами возникла развилка. Три одинаковых коридора смотрели на них. Куда же девушкам двинуться дальше? Прямо? Направо? Или налево? Поддавшись панике, Кира хотела рвануть прямо, но Леся внезапно остановила ее:
– Что сказал нам Павел на прощание? Все время направо, да?
– Да!
– Ну, так бежим направо!
И подруги свернули в правый проход. Голос и шаги Вити стали глуше. Он свернул в другой коридор. Но до спасения все равно было еще очень далеко. И девушки побежали дальше. Еще несколько раз им попадались на пути развилки. И всякий раз девушки упорно поворачивали направо. Ход продолжал подниматься выше и выше. И наконец они уперлись головой в люк, отодвинув который, с удивлением убедились в том, что находятся прямо возле своей палатки.
Чуть поодаль стоял домик Багра с хорошо знакомым сарайчиком для Барса. Там же стоял растерянный Павел, а рядом с ним размахивала руками целая толпа: бледный Лисица, трясущийся от волнения Эдик, ребята, девочки, и даже попыхивающий своей неизменной трубкой капитан Иов тоже был здесь.
Все они наседали на Павла. И тому приходилось туго, потому что страсти у членов экспедиции закипали.
– Отвечай нам правду!
– Где они?
– Где девочки?
– Где Кира и Леся?
Павел испуганно втягивал голову плечи и пытался объяснить.
– Там, там! – тыкал бедняга себе под ноги.
Но разгневанная толпа его не понимала. Хуже того, ярость друзей обратилась на самого Павла.
– Ты их закопал? – ахнул Эдик. – Господи!
– Показывай, где лежат девочки! – схватил Павла за грудки совершенно бледный Лисица.
Понимая, что пора вмешаться, если они не хотят, чтобы друзья из самых лучших побуждений расправились с невиновным, подруги закричали:
– Тут мы! Тут!
Все повернулись в их сторону, и смятение на лицах друзей сменилось откровенным ужасом.