— Прости, в ушах заложило…
— Что это было? — повторила она.
— Я не знаю… Звук — это фактор вторичный… Он лишь сопутствует какому-нибудь явлению. Разряду молнии, например. Или взрыву бомбы… И чем грандиозней масштаб этого явления, тем сильнее звук, сопровождающий его… Думаю, что сейчас случилось нечто очень грандиозное. Что-то умерло или, наоборот, родилось.
— Смотри, снег! — Лилечка подняла над головой раскрытую ладонь.
— Снег зеленым не бывает, — покачал головой Цыпф.
Вокруг буквально мела зеленая метель. Мириады пушистых зеленых комочков кружились в воздухе. Они были такие легкие, что взлетали вверх от одного только человеческого дыхания.
— Пахнет хорошо, — Лилечка растерла несколько таких комочков пальцами. — Садом, травами, листвой…
— Это ничего не значит… Некоторые смертельно опасные яды пахнут фиалками, миндалем, сиренью.
— Так ты думаешь, это конец? — Лилечка посмотрела в глаза Цыпфа. — Вообще конец?
— Даже и не представляю, что тебе ответить… Ты сама знаешь, как шаток и непрочен наш мир… Сопля на палочке, как сказала бы Вера Ивановна. А тут случается что-то такое, чего раньше не было… Если так будет продолжаться и дальше, нас с головой засыплет, — заявил Лева. — В двух шагах ничего не видно.
— Жаль, что это не конфеты, — сказала Лилечка. — Я где-то читала, что бывали случаи, когда во время бури с неба сыпались конфеты. И живая рыба. И даже золотые монеты… Ты можешь обнять меня?
— Конечно. Тебе страшно?
— Немного… Ты еще не забыл наш уговор?
— Про то, что, оказавшись у последнего предела, мы улучим минутку друг для друга?
— Помнишь, надо же… Если ты гарантируешь, что мы уже дошли до этого предела… Впрочем, какая разница, умрем мы вместе с этим миром или нас просто убьют аггелы.
— Я люблю тебя…
— И я…
Зеленая метель окончилась так же внезапно, как и началась. Пушинки увядали на глазах, превращаясь в бурую труху, которую ветер уносил прочь.
— Проверь, как он там, — попросила Лилечка. — Дышит?
— Дышит. И пульс есть. Скажу честно, ты меня сегодня удивила. Даже два раза. Ты просто молодец.
— Я и сама себе иногда удивляюсь… Если бы у меня был бдолах, я разделила бы его пополам, — произнесла она мечтательно. — Одну часть отдала бы Зяблику, а другую съела сама. Хочешь знать, чего ради?
— Хочу.
— Чтобы у нас родился ребенок. Мальчик.
— Давай оденемся, — глухо сказал Цыпф. — Сюда, кажется, кто-то идет…
— Один милый юноша по имени Кирилл сообщил мне, где вас можно найти, — сказал человек, совсем недавно приказавший освободить территории вокруг обреченного леса.
— Дядя Тема… — словно не веря своим глазам, прошептала Лилечка, а затем завизжала: — Дядя Тема! Дядя Тема! Мы вас просто заждались!
Одной рукой придерживая бросившуюся ему на шею Лилечку, Артем кивнул на Зяблика:
— Жив?
— Жив, — подтвердил Цыпф, потрясенный этой встречей не меньше Лилечки, но в отличие от нее скорее растерявшийся, чем впавший в восторг. — Но состояние тяжелое.
— Возможно, это поможет, — Артем щедро одарил Лилечку и Цыпфа горстями свежего бдолаха. — Про судьбу остальных ваших друзей не спрашиваю. Уже наслышан.
Они немного помолчали для приличия, а потом Лилечка осторожно спросила:
— Вы были в Эдеме?
— Только что оттуда, — ответил Артем.
— Ну и какие новости?
— Хорошие. Варнаки здорово потрудились. Такой дороги, какая есть сейчас, им не приходилось строить испокон веков. Переселение можно начинать хоть сегодня.
— Желающих пока не очень-то… — сообщил Цыпф.
— Это пока. Скоро отбоя не будет. Степняки, похоже, уже согласны.
— Их жизнь вынуждает. Конец Степи пришел.
— То же самое скоро будет с Лимпопо и Кастилией. Кое-какие селения, кстати, уже стронулись с места. Зрелище, признаться, удручающее. Арапы гонят с собой бесчисленные стада, кастильцы извлекают из склепов гробы с костями предков. Представляете, что начнется, когда им придется лишиться всего этого. Брать с собой можно только небольшой запас пищи.
— Да, хлопот не оберешься, — покачал головой Цыпф. — Скажите… а что это за катаклизм случился недавно? Не ваших ли рук дело?
— Моих, отрицать не буду. Такие явления характерны для одного из миров, где я застрял на довольно долгий срок. Называются они Сокрушениями или Перемежовками. Проще говоря, здесь имеет место процесс перемещения элементов пространственной структуры сквозь структуру времени… Ткань, из которой создано мироздание, порядочно износилась. При определенных навыках не составляет труда перенести заплатки пространства из одного времени в другое.
— Что вы говорите! — Лилечка даже рот раскрыла. — Значит… тот лес… вместе с агтелами… уже в другом времени?
— Угадали. Сейчас вас разделяют миллионы лет. Даже не знаю чего, прошлого или будущего.
— Так им и надо, кровопийцам! — Лилечка покосилась на труп Ламеха, невдалеке от которого уже нетерпеливо переминались с ноги на ногу несколько сипов-стервятников, в последнее время сильно потеснивших местное воронье.
— И когда же вы рассчитываете начать переселение? — поинтересовался Цыпф.
— В самое ближайшее время. Как только участники сегодняшнего сражения похоронят своих мертвецов и немного подлечат раны. Помните фразу о том, что промедление смерти подобно? Это как раз тот случай… Кстати, я считаю, что первую волну переселенцев должны возглавить вы. Будете, так сказать, Адамом и Евой нового мира.
— Почему именно мы? — удивилась Лилечка.
— Вы единственные здесь, кто уже был в Эдеме и знает, что это такое. Согласитесь, фактор немаловажный… А это вам подарок в дорогу, чтобы веселее было шагать. — Артем вытряхнул из своего заплечного мешка старенький аккордеон.
— Так это же мой! — воскликнула Лилечка. — Ой, спасибо.
— Твой, твой… Специально мотался за ним в Нейтральную зону.
— С места… с песней… шагом марш! — еле слышно пробормотал Зяблик.
За разговорами никто и не заметил, как он пришел в себя.
— Зяблик, ты хочешь в Эдем? — спросила Лилечка, когда раненый был уже накормлен бдолахом.
— Не-е-е… Если честно, что-то не тянет…
— И меня, — вздохнула Лилечка. — Дядя Тема, можно мы останемся? Пусть идут те, кто этого рая еще не видел. Да и есть там уже свои Адамы и Евы… Ой, а где же он?
Действительно, Артем, еще недавно разговаривавший с ними, бесследно исчез. На том месте, где он только что стоял, кружились хлопья серого пепла.
— На этот раз, чувствую, мы расстались навсегда, — сказал Цыпф.