– И тогда вы заметили нечто необычное?
– Да.
– Что?
– В спальне никого не было.
– Как вы поступили?
– Поискала, не оставил ли он мне записку. Обычно, если он вечером уезжал и знал, что до утра не вернется, то оставлял записку, в которой писал, когда его ждать.
– Записка всегда лежала в определенном месте?
– Да.
– В то утро вы нашли ее?
– Нет, сэр.
– Так. Расскажите нам, что случилось дальше.
– Ну, после того как я обнаружила, что мистер Борден в эту ночь не спал в своей кровати, я сначала обыскала весь дом.
– Минутку, – прервал Дру свидетельницу. – То, что он не ложился в кровать, лишь ваше умозаключение, и, хотя предварительное слушание – это не суд присяжных, тем не менее лучше придерживаться правил. Что вы имели в виду, сказав, что в кровати никто не спал?
– Его постель была убрана. Сам он этого не делал.
– Продолжайте.
– Тогда я начала осматривать весь дом и вошла в студию.
– Что это за студия?
– Комната, где он занимался фотографированием.
– Можете вы описать ее?
– Ну, это комната как комната. К ней ведут несколько ступенек наверх. С той стороны, которая выходит на север, окно с матовым стеклом. И всюду множество электророзеток для прожекторов или ламп.
– Мистер Борден часто пользовался этой комнатой?
– О да, очень часто. Он был фотографом и любил снимать, особенно людей.
– Войдя в эту комнату, что вы обнаружили?
– Я нашла мистера Бордена распростертым на полу с пулевой раной в груди…
– Стоп, стоп! Вы же не знаете, что это была именно пулевая рана, – прервал ее Дру. – Вы увидели что-то, что привлекло ваш взгляд к груди лежащего?
– Да, очень много крови, которая вытекала из дырки в груди.
– Мистер Борден был мертв?
– Да, он был твердым, как доска.
– И что вы сделали?
– Я позвонила в полицию.
– У меня все, – сказал Дру.
– Вы будете допрашивать? – спросил Мейсона судья.
– Я хотел бы, – начал Мейсон, обращаясь к свидетельнице, – чтобы вы подробнее описали фотостудию.
– Хорошо. Из студии можно пройти в темную комнату. Я еще не говорила про фотоаппарат, которым Борден снимал людей. Он стоит на стойке вроде тележки, которую можно двигать в разные стороны. Еще там множество специальных занавесов – такие широкие большие полотнища на роликах, а на них всякие картинки для заднего плана, как будто снимаешься на пляже, в горах или еще где-нибудь.
– Можете вы рассказать, как лежал мистер Борден?
– Он лежал на спине… Это трудно описать. Он уже застыл, и поза его казалась неестественной.
– У нас есть снимок, сделанный полицейским фотографом, – заметил Дру.
– Предлагаю предъявить его в качестве одного из доказательств, и тогда отпадет необходимость в дальнейшем допросе этого свидетеля, – сказал Мейсон.
Дру предъявил суду снимок, а копии вручил Мейсону и секретарю суда.
– Эта фотография будет фигурировать в доказательствах, – заверил Эрвуд. – Обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.
– Офицер Гордон С. Гиббс, – назвал Дру.
Гиббс вышел вперед.
– Вы офицер полиции и работаете в столичном управлении, не так ли?
– Так, сэр.
– Во вторник, девятого числа, вы заходили в квартиру, арендуемую обвиняемым?
– Да, сэр.
– У вас был ордер на обыск?
– Да, сэр.
– Что вы искали?
– Окровавленную одежду, оружие убийства и другие доказательства того, что обвиняемый причастен к преступлению.
– Вы что-нибудь нашли?
– Да, сэр.
– Что именно?
– Мы нашли костюм, покрытый рыже-коричневыми пятнами. Я отправил его в лабораторию, и там выяснили, что пятна…
– Одну минутку, – резко прервал свидетеля Дру, увидев, что Мейсон встает на ноги. – О результатах экспертизы нам расскажет эксперт. Вы предприняли какие-либо шаги, чтобы узнать владельца костюма?
– Да, сэр.
– Какие?
– На костюме сохранилась метка химчистки. Я отнес его туда и спросил хозяина химчистки, знаком ли ему этот костюм, а также кто именно и как часто отдавал его в чистку. Вероятно, я не имею права говорить, что он мне ответил?
– Не имеете, – кивнул Дру.
Анслей наклонился вперед и прошептал Мейсону на ухо:
– Этот костюм был на мне, когда у меня очередной раз пошла носом кровь. Время от времени со мной случается такое. В тот раз кровотечение началось от того, что, когда я шел пешком от места работы до стоянки автомобиля, дул сильный ветер.
Мейсон снова перевел взгляд на свидетеля. Дру уже кончил его допрашивать.
– А если бы вам никто не сказал, что на костюме пятно крови, вы сами догадались бы об этом? – спросил адвокат.
– Нет, сэр.
– А о том, что костюм принадлежит обвиняемому?
– Нет, сэр.
– Вы можете утверждать, что эти пятна не являются результатом кровотечения, например из носа обвиняемого?
– Нет, сэр.
– Единственное, что вы знаете точно, – это то, что вы нашли костюм?
– Да, сэр.
– Вы сначала нашли химчистку, метка которой была на костюме, а потом передали его в полицейскую лабораторию, правильно?
– Да, сэр.
– И это все, что вам известно о найденном костюме?
– Я догадывался, на что похожи пятна.
– Конечно, – согласился Мейсон. – Вы решили, что пятна выглядят очень многозначительно, иначе бы вы не обратили на них внимания.
– Правильно.
– А вы знаете, как долго эти пятна на костюме?
– Со слов хозяина химчистки, я знаю, когда в последний раз чистили этот костюм.
– Вы работник полиции, – прервал Мейсон Гиббса, – и знаете, что можно давать показания только о том, что знаете сами, а не о том, что известно с чужих слов. Я повторяю: знаете ли вы, сколько времени эти пятна уже были на костюме?