Как он ни выкладывался, но собаки неумолимо настигали его. Князь задыхался и понемногу сбавлял темп. В душу его закрадывался предательский страх. Поняв, что убежать не удастся, он внезапно рухнул на землю, развернулся лицом к стае и почти в упор расстрелял последние патроны. А когда одна собака все-таки бросилась ему на грудь, он изо всей силы ударил ее по голове фонарем, а потом выхватил из кармана выкидной нож и, изловчившись, вспорол этой твари брюхо.
Перемазанный кровью, измотанный и напуганный, он вдруг понял, что больше ему ничего не угрожает – все собаки были мертвы – и едва не захохотал от счастья. Ему удалось выкрутиться из самой страшной и нелепой ситуации, которая только могла с ним случиться. «Вот был бы номер, если бы меня сожрали эти кривоногие шавки! – подумал он. – И хоронить нечего было бы. Погиб бы как летчик».
Но радоваться было еще рано. Поднявшись на ноги и взяв в руки фонарь, Князь вдруг опять услышал отдаленный шум, напоминающий шорох быстрого ветра. Его пистолет был пуст, руки дрожали, и Князь опять бросился бежать.
Наконец ему пришлось остановиться – сил у него совершенно не осталось. Если бы собаки сейчас его настигли, он не смог бы пошевелить даже пальцем. Князь опустился на холодный пол и привалился спиной к стене. В ушах стучала кровь, во рту горело, кожа на лице слиплась от засохшей собачьей крови. Он чувствовал себя так, будто всю ночь хлестал спирт, а потом спозаранку рубил дрова – был такой опыт в его жизни. Но зато теперь он не слышал этого отвратительного шуршащего звука, от которого кровь стынет в жилах. Собаки отстали.
Откуда они вообще тут взялись? Сейчас, когда опасность миновала, этот вопрос начинал волновать Князя. Таких мерзких, похожих друг на друга как две капли воды тварей ему видеть еще не приходилось. Как будто их выращивали в инкубаторе. Может быть, это какая-то особенная подземная порода? Завелись тут от сырости… Но что они здесь жрут? Разве что друг друга. Бр-р-р!.. В мире так заведено, конечно, что сильный пожирает слабого, но все равно более отвратительных животных трудно себе представить.
Вдруг Князь осознал, что ему знакомо место, где он находится. Совсем рядом должен быть вход в тот тоннель, по которому шли провода с трубами. Князь встал, пошарил лучом фонарика – вход действительно был рядом. У Князя отлегло от сердца. Он даже почувствовал новый прилив сил.
Он вошел в тоннель и побрел по нему. В голове было пусто. Сейчас ему ничего не хотелось – только хорошенько напиться.
То, что с тоннелем он не ошибся, стало ясно очень скоро. По дороге сюда Симон без конца закуривал свой любимый «Дукат». Окурки по-прежнему валялись там, где он их бросил. Немножко чудно это выглядело – уже и Симона не было на свете, а окурки его остались.
То, что Симон погиб, по сути дела, от руки самого Князя, мало его волновало. На войне как на войне – так сложилась ситуация. Да и не было у них возможности вытаскивать раненых. Вот и Комар не уберегся. У каждого своя судьба. Выживают только самые сильные и удачливые. Так он и скажет, когда братва начнет спрашивать о судьбе Комара и Симона.
Обратная дорога всегда короче, и Князь не заметил, как добрался до того коридора, где они в первый раз сцепились с Максом. И где он ушел в лифте. Интересно – пальбы было как в кино, а никого даже не задело. Комару вот и одной пули хватило – что значит невезучий человек.
А этому Максу повезло дважды – когда удалось запустить эту чертову подземную электростанцию, и когда она в самый нужный момент сгорела. Теперь здесь темно и пусто, только воняет сгоревшей проводкой.
Князь благополучно прошел через технический зал и выбрался через люк в коридор с высокими дверями. Некоторое беспокойство охватило его, когда он подходил к шахте лифта, у которой его должен был ждать Велюр. Времени прошло немало, а Велюр не являлся образцом преданности. Вполне мог свалить наверх. Потом сошлется на то, что устал, хотел жрать и вообще думал, что Князь не вернется. Этим кретинам ничего не надо, им все нужно подавать на блюдечке.
Уверенный, что Велюра нет на месте, Князь уже кипел от злобы. И даже растерялся, когда, услышав шум внизу, обрадованный Велюр завопил:
– Князь! Наконец-то! Мы тут уже на ушах стоим – где, чего? Ты живой? Все нормально?
– Я живой, – буркнул Князь, поднявшись по веревке наверх. – Только все не нормально. Совсем не нормально, понял меня?
Велюр осветил его фонариком и присвистнул.
– Ну, досталось тебе, Князь! – уважительно сказал он. – А Симон? Комар?
Князь махнул рукой. Ему уже не хотелось ничего объяснять.
– Лучше скажи, здесь все спокойно? – спросил он. – Менты не появлялись? Никого в округе не видели?
– Ребята говорят, все спокойно, – ответил Велюр и виновато добавил: – Я наверх выходил, потому что, сам понимаешь, в темноте мне тут сидеть…
– Тебе бы в темноте со мной под пулями погулять! – оборвал его Князь.
– Так ты же сам меня здесь оставил! – обиженно отозвался Велюр. – А ребята там тебе пожрать привезли… Или по домам сразу поедем?
– Выпить хочу! – мрачно признался Князь. – А жрачка мне сейчас в глотку не полезет. Я такого там насмотрелся… Почему не спрашиваешь, нашел я оружие или нет?
– Я думал, вам не до этого там было, – осторожно сказал Велюр.
– Это вам тут ни до чего дела нет! – опять разозлился Князь. – Так вот, оружие я нашел! Его там – море. Только взять его пока не получается. Не знаю, в чем тут дело, но сдается мне, что там, кроме этого Макса с пацанами, еще кто-то есть. Кто-то на эти пушки свой глаз раньше нас положил. Не знаю, может, этот долбаный Славик еще кому-то про бункер стукнул. И еще там собаки…
– Собаки? – засмеялся от неожиданности Велюр.
– Что ржешь? – рявкнул Князь. – Мне не до смеха было. Хуже волков. Чудом глотку не перервали.
– А что же теперь делать, Князь? – растерянно спросил Велюр. – Комар не вернулся, Симон, Боб… Внизу, сам говоришь, кто-то шустрит. Может, бросить это дело, а? Пока менты не встряли.
– Пока менты не схватились, нужно дело сделать, – назидательно сказал Князь. – Другого такого момента не будет. А потом все концы в воду. То бишь под землю. Там потом никакой следователь не разберется, что было, а чего не было.
– Хорошо бы, – пробормотал Велюр. – А как же с этими быть? Которые сейчас там?
– Я одну штуку придумал. Пацан еще там – я его сам видел. Мы его мамашу прихватим. Любовь к родителям еще никто не отменял. Не променяет же он мамашу на эти хлопушки.
– Он, допустим, не променяет, а другие?
– Другим тоже непросто придется, когда мы им заложницу предъявим, – сказал Князь. – Руки у них связаны будут, понятно?
Велюра это не слишком убедило, но спорить он не стал. Они поднялись на поверхность, предварительно собрав все веревки, чтобы ими не могли воспользоваться те, кто оставался в подземелье.
Пакля и Шнырь, истомившиеся от ожидания, пришли в восторг, когда увидели, как из черной ямы появляются один за другим Велюр и Князь. Однако последний поумерил их восторги, приказав, как и в прошлый раз, тщательно заделать и замаскировать дыру.