Отец Василий вырвался в светлое пятно проема ворот и изо всех сил, оставляя позади себя тучу мучной пыли, помчался вперед. Добежал до забора, прыгнул, подтянулся и в мгновение ока оказался на той стороне.
Сзади, за забором, слышался отчаянный лай потревоженных погоней и стрельбой хлебокомбинатских собак, а прямо перед ним стоял… тот самый «Гранд Чероки». Отец Василий вернулся на то же место, откуда начал свое бегство.
Священник метнулся к водительской дверце, рванул ее на себя и, двинув шофера в челюсть, выдернул его наружу. Упал на роскошное кожаное сиденье, повернул ключ и, едва сдерживаясь, чтобы не заулюлюкать от охватившего его восторга, тронул огромную машину с места.
– Ах ты, бля! – было последнее, что он расслышал.
* * *
Священник мчался по пустынной улице, на ходу обдумывая свои ближайшие действия. «Первое дело, надо позвонить Скобцову – он у нас главный мент, пусть и разбирается с этой мафией. Затем, вне зависимости от результатов звонка в милицию, надо предупредить Ольгу: пусть хватает Мишаньку – и к соседям! Мало ли чего этим придуркам в голову ударит… И, конечно же, надо предупредить Исмаила. Или нет?» Отец Василий никак не мог решить, опасны ли эти странные «друзья» торговца оружием Махмуда для муллы. Впрочем, предупредить надо в любом случае.
Впереди показалась перегородившая дорогу длиннющая «Алка», и отец Василий ударил по тормозам. Сдал назад, присмотрелся – нет, не проскочить! Он посигналил. Ноль реакции. Здесь, на узких окраинных улочках, никто к правилам дорожного движения всерьез не относился. И этот водитель наверняка не считал большим грехом перекрыть движение по всей улице на часик-другой.
Священник ругнулся и вышел из машины.
Он почти бегом подошел к кабине. Пусто. Священник огляделся и вдруг понял, что вот он, прямо за «Алкой», стоит большой бугровский дом! А там есть и телефон, и наверняка три-четыре самых боеспособных бугровских бойца за веру и Отечество сидят на лавочке, семечки лузгают… Он рассмеялся и побежал вперед. Виктор Сергеевич должен подсобить.
* * *
Калитка оказалась открытой.
– Бугров! – завопил священник, врываясь в чистенький, как армейский плац, двор. – Виктор Сергеевич! Где ты?!
– Что там еще стряслось? – послышался недовольный возглас с возвышающегося над двором, словно капитанский мостик, кухонного балкона. – Батюшка?!
Отец Василий задрал голову. Прямо над ним, на балконе, с чашкой чая в руке застыл забинтованный Бугров. В уцелевшем его глазе застыла сложная смесь ужаса и недоумения. Священник глянул на свою выбеленную мукой рясу и понимающе цокнул языком.
– Пособники исламистов напали! – выдохнул отец Василий. – У тебя телефон работает?!
– Конечно. Нет-нет! Не надо заходить внутрь! – испугался Виктор Сергеевич, поняв, что священник воспринял это «конечно» как приглашение пройти в дом. – Я тебе сам телефон вынесу!
– Быстрее, Виктор Сергеевич! – переминался с ноги на ногу отец Василий. – Каждая минута дорога!
– В чем это они вас? – Бугров вышел на крыльцо с мобильником в руке.
– Некогда, потом расскажу! – Священник принялся набирать номер начальника милиции.
Сначала с малюсеньких кнопочек соскакивали пальцы, затем оказалось, что телефон занят, затем снова сорвалось… А время шло.
– Мука, – задумчиво всмотрелся уцелевшим глазом Бугров и вдруг улыбнулся. – Из вас что, манты хотели сделать?
– Люля-кебаб! – отмахнулся отец Василий, и в тот самый момент, когда он услышал в трубке далекий голос начальника милиции, калитка отворилась и во двор, один за другим, вошли четверо махмудовских «друзей». Тоже в муке. Священник так и застыл с телефоном в руке.
– Кто говорит?! – раздраженно крикнул в трубку Скобцов. – Вас не слышно! Перезвоните…
Пошли короткие гудки.
– Ну, что, поп, отбегался, – вперед вышел Макс.
Бугров присвистнул.
– Ты, мужик, лучше отойди в сторонку, – посоветовал Макс. – А то мы и тебя ушибем.
– Извини, друг, не в моих правилах нашу православную церковь оставлять в беде, – усмехнулся Бугров и присвистнул еще раз. – Эй, вы там! Заснули, что ли?!
На ведущей на второй этаж деревянной лестнице прогремели быстрые шаги, и на крылечке появились, как и ожидал священник, три добрых молодца в майках и камуфляжных штанах.
– Так кого ты хотел ушибить? – поинтересовался Бугров. – Меня?
Макс лениво полуобернулся к своим.
– Разберитесь.
Мужики сошлись на расстояние вытянутой ноги и остановились, явно оценивая друг друга. Отец Василий коротко выдохнул и встал четвертым. Теперь, если считать и Макса, их было поровну.
– Ладно, ты меня убедил, – так же лениво проронил Макс, тронулся вперед и тут же нанес удар ближайшему к нему бугровцу.
Парень охнул и осел вниз, на колени, и в следующий миг двор наполнился хрустением ребер и челюстей.
И те и другие дрались умело, но люди Макса все-таки превосходили бугровцев своей выучкой. Отец Василий сразу отметил, что самый опасный в этой компании Макс, и попытался взять его на себя, но Макс грамотно прикрывался бугровцами, а один раз даже своим бойцом. Он вообще предпочел от боя с ним уходить и заниматься остальными. В результате буквально за минуту все бугровские воины были выведены из строя, и священник остался один против двоих.
– Все, поп, опять приехали, – улыбнулся разбитым ртом Макс и сунул руку в карман.
– Стоять! – гулко прозвучало рядом.
Священник не стал оборачиваться. И не только потому, что боялся выпустить из поля зрения противника, просто звук передернутого затвора «калаша» он знал слишком хорошо.
– Ты, мужик, лучше пушечку свою спрячь, – зло дернув губой, посоветовал Макс. – Птенцов своих желторотых пугай. Ты еще не понял, с кем связался.
Бугров ответил нецензурно, но по существу.
– И что дальше? – усмехнулся Макс.
– Отойди, батюшка! – распорядился Бугров. – Я их придержу. Мобила у тебя?
Священник ощупал карман – телефон был еще здесь.
– У меня.
– Скобцову звони. А еще лучше сразу Карнаухову. Понял? Давай.
Священник кивнул и, не спуская глаз с Макса и второго оставшегося на ногах бойца, сдал назад, прошел спиной мимо выставившего перед собой старый «АКМ» Бугрова и начал набирать 02 – терять время, пытаясь выйти непосредственно на Скобцова, он не мог.
– Не суетись, поп, – нагло усмехнулся Макс. – У меня все схвачено.
– Это мы посмотрим, – ответил отец Василий. Трубка молчала. Он попытался еще раз и понял, что все бесполезно – телефон был сломан.
– Вы бы лучше волну не подымали, – продолжал гнуть свою линию Макс. – А то как бы пожалеть не пришлось.