Правда, в это утро здесь бурлили события: толпились люди, чей-то грязный шарабан вкатили поперек проезда, кто-то вскрикивал, кто-то кого-то нецензурно увещевал, слышались удары в гулкое железо; в стороне возле сине-белого, тоже поперек стоявшего милицейского седана прохаживались двое с автоматами. Здесь же покуривал сторож – я пожал ему руку.
– Шапито, – негромко объяснил он. – Чистое шапито. Один дурак привез ночью бабенку и устроился с ней в боксе. А утром – хлоп! – сторож захихикал, – приходит жена и накрывает обоих с поличным...
– Круто, – сказал я, прикидывая, как бы не опоздать 9 на разговор в ФСБ.
Сторож схватил меня за рукав:
– Ты дальше слушай. Она устроила скандал. Муж выбежал, а жена заперлась внутри и угрожает убить любовницу. Открыть не могут – она отвертку в замок сунула...
– Соображает, – оценил я.
Группа участвующих состояла из собственно мужа – багрового, обильно потеющего супербизона со свежими царапинами на низком лбу и щеках, – его товарища помоложе, с татуированными пальцами и физиономией патентованного мудилы, плюс два вызванных сторожем милиционера, один в новом, другой в поношенном, плюс сам сторож и еще один, в пятнистом ватнике дядя из разряда «шел мимо и остановился посмотреть».
– Наташа! – крикнул муж, ударяя ладонью по воротам. – Успокойся, ради бога! Все, что хочешь, Наташа!.. Только открой!.. На колени встану!
– Иди на хуй! – ответила Наташа, судя по голосу – решительная дама с мощной гортанью. – Вместе с коленями! Я твою шалаву голыми руками задушу!
Я сунул руки в карманы.
От мужа, лицом дикого, шел густейший запах перегара. Его приятель тоже не благоухал. Раздвинув толпу плечом, мент в поношенном вразвалку приблизился и пнул железо носком ботинка.
– Гражданка! – позвал он.
– Иди на хуй! – заорала гражданка.
– Открывайте, милиция!
– Ага! – донеслось из-за двери. – Щас, бля! – и в сторону, тоном ниже: – Вылезай, сука, хуже будет!
– Заложница в машине закрылась, – сказал мент в поношенном менту в новом. Тот кивнул, сплюнул и посмотрел на приятеля мужа.
– А вы кто будете?
– Свояк евонный, – грубо отрекомендовался приятель. – Не ссы, командир, мы ее успокоим. Не впервой уже.
– Давай, – разрешил мент в новом. – Успокаивай. Только быстро.
– Наташа! – позвал муж, подобрав длинную соплю и приблизив лицо к щели меж створками. – Не надо, слышь? Открой, поговорим нормально!
Из-за двери донеслись глухие удары, брань и визг.
– Пытается тачку открыть, – предположил сторож.
– А что за тачка?
– «Девятка», – хором сказали муж и свояк.
– Новая, – добавил свояк.
– Почти, – поправил муж и шепотом выматерился.
– Штурмовать надо! – бодро воскликнул дядя в ватнике. – Раз приехала милиция, надо штурмовать.
Мент в новом удивился:
– Штурмовать? Дурак, что ли? Счас собров вызовем, пусть штурмуют.
– А сами чего? – спросил свояк. Судя по всему, он был настроен решительно, но не был способен ничего решить.
– А сами, – строго сказал мент в поношенном, – мы можем только по ушам тебе накидать, резиновой дубиной, чтоб не пиздел. Устроил нам веселье, и еще я штурмовать должен. Я счас вообще могу оружие применить, понял? Застрелю его жену буйную и прав буду, понял? За создание угрозы жизни гражданам! Тут захват заложника, серьезная канитель! Ясно тебе?
– Вот именно, – добавил мент в новом. – Так что давай думай, как ворота открыть. Это в твоих интересах.
– А может, вы газ какой запустите? – предложил мимошедший в ватнике. – Как в этом, в «Норд-Осте». 9
Милиционеры отвернулись.
– Наташа! – заорал муж, обрушив на дверь кулак. – Открывай, не дури! Разберемся по-хорошему! Ну я гад, да! Признаю! Прости меня!
– По-хорошему? – Жена захохотала, как ведьма. – Сначала я эту тварь изуродую, рожу изрежу, а потом с тобой разберусь! И по-хорошему, и по-плохому! По-всякому!
– Не изрежет, – сказал я сторожу. – Женщина резать не будет. Рука не поднимется. Ногтями вцепится, а нож не возьмет.
Мент в новом услышал окончание фразы и смерил меня взглядом.
– Позови вторую женщину, – велел мужу мент в поношенном. – Пусть голос подаст. Жива она там или нет?
– Не получится, – ответил муж, собираясь разрыдаться. – Ее тоже Наташа зовут.
– Позови по фамилии.
– Откуда я, бля, знаю ее фамилию?!
– Красавчик, – вздохнул сторож. – Сам не знает, кого ебет.
– Позвони по мобильному, – предложил мент в новом.
– Телефон в машине остался.
– Позвони с чужого.
– Я номера не помню!
Сторож опять вздохнул.
– Хули ты вздыхаешь? – прорычал свояк, оттолкнул сторожа и прыгнул к дверям. – Слышь, э! Наташка! Это я, Тимоха!
– Ага! – азартно взвыла жена. – Еще один кот гулящий! Это ты, скотина, моего дурака блядовать научил?!
– Клянусь мамой, не я! Он сам научился! Не трогай ту бабу! Пусть она что-нибудь скажет!
– Погоди, найду чем стекло разбить – она у меня скажет! Не волнуйся, услышишь.
– Старшой, – тихо позвал я. – Хочешь, я изображу, типа я муж той, второй Наташи.
Мент в новом подумал и сказал:
– Не надо. Когда много народу, террорист нервничает. Переговорщик должен быть кто-то один.
– Какой она тебе террорист? – сказал муж.
– Один хрен, захват заложника налицо.
– Наташка! – позвал свояк. – Бля буду, он тебя любит и все такое. Завязывай гнилые движения, выходи! Раскидаем тему по-тихому, как люди!
– Надо вспомнить телефон второй Наташи, – сказал я. – Если она заперлась в машине, пусть мотор заведет. Через минуту им там будет нечем дышать, обе сами выскочат.
– Точно, – мент в поношенном кивнул и повернулся к мужу. – Эй, ты! Ебарь-террорист! Вспоминай телефон своей подружки.
– Не вспомню.
– Он себя не помнит, – в нос прогудел мимошедший в ватнике. – А вы ему – телефон.
– Завали пасть! – крикнул ему свояк.
– Эй, эй, – сурово сказал мент в новом. – Давай-ка без этого. Лучше соображай, чего делать.
– Можно свет вырубить, – предложил сторож. – Так мы ей создадим проблем. И успокоим.
– Наоборот, – сказал я. – Разозлим. Она какой-нибудь факел придумает, и через пять минут все будем полыхать до неба.
– Да, – сказал мент в новом. – Согласен.