– Не брал я твою наркоту… – лицо Рока стало мрачным и упрямым, черты заострились.
Дудник и Дед снова напряглись. Теперь они неотрывно смотрели на Михея и его людей, стремясь уловить любое поползновение к угрожающим действиям с их стороны.
Они были правы: Михей резко встал, в бешенстве отшвырнув стул, и теперь стоял, опираясь ладонями на стол и сильно подавшись вперед.
– Не стоит корчить из себя обиженного дядю, – снова пустился во все тяжкие Рок, – твой товар – обычная контрабанда. А контрабанда не всегда доходит до места назначения. – Рок тоже поднялся. – К тому же чихать я хотел на твои законы, я тебе жопу лизать не намерен! Я сам по себе.
Вслед за Михеем подняли свои задницы и его «телки». Дед с Дудником, которому, как только он понял неизбежность свары, снова не терпелось вступить в поединок, тоже повскакивали со стульев. Это немое противостояние, когда враги словно силились испепелить друг друга горящими взглядами, длилось не более полминуты.
В то время, как Рок общался с Михеем, боцман при посредничестве Моргана объяснял раскрасневшемуся от негодования Питеру и его друзьям янки, при каких странных и загадочных обстоятельствах к нему попали часы.
– Скажи ему, что я их случайно нашел под столом… скажи, что, наверное, он их выронил, когда в прошлый раз тут был. Питер, – обратился боцман напрямую к американцу, словно тот мог понять русскую речь, – ты ж надрался как свинья… пи-иг, андерстенд? Пиг, э, на фиг, ничего ты не понимаешь. Переведи ему, Морган!
Мучительно подыскивая очередное английское слово, Морган силился донести до американца байку боцмана. Американец все больше выражал раздражение, с затаенным бешенством он поглаживал свои злополучные часы и угрюмо взглядывал на боцмана. Сидевшие матросы и офицер с недоумением взирали на своего товарища и с еще большим, почти неразрешимым – на Червя. Питер, потрясенный таким подвохом, безмолвно шевелил бледными губами, уставившись в неведомую точку. Казалось, это тихопомешанный. Его взгляд, проходя сквозь плотную фигуру боцмана, как будто последний был стеклянной стеной, устремлялся в какую-то бездну, а угрюмая напряженность этого взгляда словно была вызвана убежденностью, что в той дали скрывается объяснение всех человеческих бед и обещание лучшего удела.
– Питер, – тряс его за рукав рухнувший на стул Череватенко, – говорю тебе, я понятия не имел, что это твои часы. Но теперь проблема разрешена, нет проблем… Часы с тобой… подарок отца – это не шутка…
– Это она, – наконец выдавил из себя Питер, чем возбудил в своих товарищах дополнительный интерес и опасливое недоумение, – Мэри…
Он привстал и поискал взглядом Магдалену. Боцман понял, куда он клонит, и закачал головой.
– Скажи, – боцман дернул за руку изнывавшего от возложенной на него миссии Моргана, – что девушка ни при чем…
Морган снова начал подбирать слова. Мучительная работа мысли отражалась на его одноглазой физиономии, искажала его и без того свирепые черты. От напряжения он почесывал кончик своего похожего на коготь грифа носа.
– Библию цитировать у тебя лучше получается, – засмеялся боцман, но смех его вызвал у Питера страдальческую гримасу.
– Это она! – прокричал, словно озаренный открытием Архимед, Питер.
– Тебя как зовут? – Боцман посмотрел на товарища Питера, офицера с приглаженными сальными прядями и бегающим взглядом. – What is your name? – Боцман, под влиянием острой надобности, вырвал из мрака своей памяти эту самую расхожую словесную формулу общения.
– Джек, – ответил как будто удивленный даром боцмана офицер.
– Хватит трепаться, – сурово поглядел на боцмана Морган, – у меня к этим друзьям свой интерес имеется.
– This girl… – глаза Питера посетила молния гнева, – это она! Грязная шлюха!
Он вскочил, но тяжелая лапа Моргана удержала его.
– Платить надо, – улыбнулся он, – двести долларов, – сказал он взвинченному американцу.
– Платить? – оторопело переспросил тот и повернулся к своим товарищам.
Матросы пошарили по карманам, выложили на стол по паре десятидолларовых и пятидолларовую бумажки. Джек тоже порылся в карманах, достал пятидесятидолларовую купюру и положил на стол.
– Мани-мани, – замотал головой Морган, – дрались все – платят все, – изрек он с тою же торжественностью, с какою обычно цитировал Библию. – Этого, – презрительно кивнул он на лежавшие на столе деньги, – мало. Еще сто пять долларов. Ну да ладно, – осклабился он, – сто!
Американцы пожали плечами и с недоумением переглянулись.
– My God! – в отчаянии заскрежетал зубами Питер. – Это она mother fucking hole. I’ll find you. Я найду ее!
Морган поморщился. Боцман догадывался, как страдает Морган оттого, что не может по-английски цитировать Ветхий Завет и таким образом придать своему вынужденному общению с Питом привкус высшего начала.
– Слышь, Пит, – теперь боцман просто теребил за рукав американца, чей воспаленный взгляд блуждал по залу, где официантки убирали разбитую посуду и расставляли стулья, – слышь… эк… – качнул он головой, – гуд, гуд, понимаешь, у нас же все так гуд в прошлый раз было. Нашлись часы – и хорошо…
Пит ошарашенно таращился на него, словно впервые видел, ни слова не понимая по-русски. Боцман же досадовал на то, что лишен нынче той легкости в общении с янки, которую в прошлый раз ему дал алкоголь.
– Вот ведь как, – качал он головой, хитрым глазом между делом следя за тем, как разворачиваются события за столом, где Рок выяснял отношения с Михеем, – откуда мне было знать, что часы твои?.. Переведи, слышь, – боцман дернул за рукав пиджака Моргана, которому настрой американца не нравился главным образом потому, что тот не хотел платить.
Поэтому вместо того, чтобы утруждать себя переводом череватенковских излияний, он снова заговорил с Питом о деньгах.
– Да, да, – кивнул американец и сунул руку в карман, уступая настойчивым требованиям Моргана.
Полный отчаяния вопль пронзил слух присутствующих. Официантки на миг даже прекратили уборку и дружно обернулись к Питу. Его лицо было бледным, потным, искаженным.
– Май воллет! Бумажник, – заорал он, – Мэри!
Следующий вопль был полон разрушительного бешенства. Сжав кулаки, Питер уже хотел было рвануть на поиски мерзкой проститутки, во второй раз ограбившей его, но Морган решительно преградил ему дорогу.
– Мани, – он щелкнул в воздухе двумя пальцами и вперил в бесноватое лицо Питера пронзительный взгляд.
– I can not, – завизжал взбешенный американец, – this girl, this fucking whore… fuck, fuck!..
Питер захлебнулся негодованием.
– Мани гони, – наступал на него ни черта не понимавший Морган, который во всех ситуациях гнул свою линию.
Рассвирепевший Питер грубо оттолкнул Моргана, который, отлетев в сторону, упал на стол, смахнув с него остатки посуды. Раздался оглушительный звон. Дернувшийся прочь от Моргана Питер не мог учесть еще одну преграду – «телка» Михея – Гошу. Американец врезался в него как раз в ту минуту, когда михеевские зомби вскочили со своих мест вслед за разбушевавшимся авторитетом.