Подружка появилась только через двадцать минут, когда терпение Дарьи было на пределе и она готова была лопнуть от злости на Лизочку, назначающую свидание и не приходящую вовремя.
Но, как это часто бывает, в тот момент, когда видим все же дошедшего до нас человека, мы забываем о тех стрелах, которые готовы выпустить в его адрес, и до помутнения сознания рады общаться с тем, кого минуту назад хотели разорвать на куски.
– Привет, Дада, извини, меня кавалер отпускать не хотел.
Дарья глянула на подругу с улыбкой.
– Ну хоть не зря ты вокруг него крутилась?
– Под ним, под ним, дорогая, – прошептала на ухо Лизочка. – Что едим?
– Ты знаешь, я, наверное, все, что хотела, уже съела здесь.
Рыжая толстопопая девица вздохнула.
– У меня на твои запросы денег не хватит. Если хочешь куда-нибудь перебраться, будешь выступать в качестве спонсора.
– При условии, если тебе есть что рассказать. Как там насчет последних сплетен по городу Саратову?
– О! – воскликнула рыжая. – Этого у меня полон подол.
– Тогда давай переберемся в казино на набережной. – Дарья посмотрела на свитер с вышивкой, довольно дорогой. – Неприлично появляться в ресторане так вот, почти по-колхозному, но ведь не выгонят. Ты как одета?
Лизочка выпятила нижнюю губу.
– Ладно, пошли. Может, сегодня мне немного улыбнется удача.
Дарья вспомнила о визите лейтенанта и стала сомневаться в плодотворности наступающего вечера. Не везло, считай, с самого утра, какого же ей ждать продолжения?
Игорное заведение только открылось, и публика еще не подъехала. Но это только плюс, за стойкой просторно, да и в ресторане столиков свободных предостаточно.
– Ты будешь играть? – спросила Лизочка.
– Пойдем, пойдем, – Дарья подтолкнула ее в сторону ресторана, – знаю, что есть хочешь.
Перепелов в меню не оказалось. Зато был осетр. Дарья видела цену, но не могла отказать себе в двойном удовольствии. Во-первых, пустить пыль в глаза подруге, а уж во-вторых, хорошо покушать.
Когда им принесли небольшую, килограмма на два, рыбину, у Лизочки от восторга замерло дыхание.
– По-королевски! Что празднуем?
– Ничего, – безразлично ответила Данилова, – снимаем нервный стресс. Ты время не теряй, давай рассказывай, что там у тебя накопилось.
Лизочка навалила себе в тарелку рыбы, полила всю ее белым соусом и лишь после этого раскрыла рот.
– Ну, самую громкую новость последних дней, я думаю, ты слышала.
Дарья не стала скрывать, что за эту неделю она вообще ничего не видела и не слышала, что ей на все было наплевать.
– Как же, по бартеру за зерно область снова получит красную рыбу. Быки уже рынки делят. Это ж не просто так, скоро Новый год. Говорят, двоих авторитетов под это дело уже убрали.
– Да ты что? – Дарья почувствовала, как к ней вернулся аппетит, перебитый биг-маком, и она подключилась к Лизочке, которая умудрялась и языком молоть, и зубами тоже работать.
– Но это все высшие сферы. У нас открылся новый бутик. Тряпки там все итальянские. Выбрать есть из чего.
– Что предлагают?
– Джинсы, потом какие-то майки, теплые свитера, сейчас как раз сезон, и что-то из кожи: перчатки, ремни мужикам. Самое интересное там – это цены. Боже мой! Точно такую же тряпку я куплю на базаре в сорок раз дешевле. Кто там будет покупать, я не знаю.
«Зато я знаю, – подумала Дарья. – Они то на "Ниссанах" ездят, то из окон выпадают».
Заболтавшись, обе не заметили, как к ним подошел мужчина. Опомнились только тогда, когда он встал около столика. Замолчали.
– Можно мне с вами поговорить? – вежливо спросил высокий бритый налысо тип, облаченный в черный однобортный костюм. Физиономия у него была настолько широка, что отказать ему мог либо очень смелый, либо очень наглый человек.
– Мы обедаем, вы не видите? – Интонацию, с которой задала вопрос Дарья, никак нельзя было назвать любезной.
– Вижу, но поговорить надо, пусть подруга пойдет погуляет.
Рожа у него была гладко выбрита, от самого приятно пахло дорогой туалетной водой. Судя по здоровому цвету кожи лица, он скорее всего никогда не курил, а пил так же редко, как выпадает град. Брюнет, крепкий, Дарья сказала бы, даже могучий, навис над ней, будто орел над курицей.
Дарья оставила рыбу и оглядела зал. Парочка крепких парней дежурила на входе. Они не сводили с нее глаз, давая понять, что в курсе происходящего.
– Я позову охрану, – выдавила испуганно Лизочка.
– Не надо, – одернула Дарья. – Иди домой, завтра созвонимся.
– Как скажешь. – Подруга быстро поднялась и ушла, оставив Дарью наедине с мужчиной неинтеллигентного вида.
Он сел на место Лизочки, отставил ее тарелку в сторону и положил большие крепкие ладони на стол.
На правом среднем пальце Дарья увидела золотую массивную печатку – ничего особенного, просто весит она много, соответственно и стоит.
– Ты та самая?
Она посмотрела на него, не зная, чего ожидать дальше, если с самого начала задают неопределенные вопросы.
Знакомо: вначале тебе мотают нервы и лишь затем говорят о сути.
– Ты о чем? – Она через силу заставила себя есть и продолжать трапезу, не обращая внимания на его наглое поведение.
– О том мужике, которого ты выбросила из окна.
Кусок едва не застрял у нее в горле, она поспешила протянуть руку за водичкой, чтобы не было проблем с проглатыванием пищи.
«Подумать только! В один и тот же день ей задают одни и те же вопросы и менты, и какие-то здоровые лбы, и ни тех, ни других она раньше никогда не видела».
– Вежливые господа представляются в начале разговора, – напомнила Дарья своему собеседнику.
– Валера, – не смутившись, произнес он. – Так как насчет мужика? За что ты его?
– Никого я не спихивала, оставь меня, Валерик, в покое.
– Поехали, – скомандовал он, поднимаясь, – и не вздумай дергаться. Рожу попорчу.
Протестовать и сопротивляться в таких случаях можно, но это если здоровья много. А если у вашего собеседника его больше и он не один?
– Мы можем и здесь поговорить. Я расскажу все, что ты хочешь.
– Боишься, – он показал белые здоровые зубы и сел на место. – Правильно делаешь. Значит, сейчас ты мне все расскажешь. Или я ошибаюсь?
Дарья понимала, что перед ней не сотрудник милиции, и закон ему руки и другие части мужского тела не сковывает.
– Хорошо, спрашивайте.
– Вот я и спрашиваю: зачем ты его из окна выпихнула?