– А Бастерман решил купить у него камушки, – вставила фразу Лена.
– Точно так, – подтвердил Валет. – Аркадий Львович давно занимается ювелирным делом, и вполне естественно, что с подобным предложением обратились именно к нему.
– Камни посмотрели, оценили, заперли в сейф. Патрон начал переговоры с одной известной бельгийской ювелирной фирмой и тут…
– Бриллианты украли, – подсказала Малышева.
– Не просто украли. – Мужчина потушил сигарету, решительно раздавив ее в пепельнице. – Их поменяли.
– Так при чем же здесь Жанна? – второй раз, не выдержав, спросила Лена.
– Не торопись, придет и ее очередь, – снова немного охладил ее пыл Петр и продолжил свой рассказ: – Сделка, сама понимаешь, проходила строго конфиденциально. Аркадий Львович запер камушки, как я уже говорил, у себя в сейфе. Лежали они там ровно неделю. Накануне прибытия представителя клиента шеф решил напоследок полюбоваться сокровищем, полез в сейф и… И тут его чуть инфаркт не хватил. Вместо бриллиантов оказалось вот это. – Петр небрежно кивнул на стол, где в бархатной коробочке загадочно горели три капли живого света.
– А что же лежит перед нами? – поинтересовалась Малышева.
– Горный хрусталь. Точная копия украденных бриллиантов.
– Кто же их изготовил?
– Резонный вопрос. С него мы и начали. Бастерман по своим каналам выяснил, что за месяц до ограбления к одному известному в нашем городе ювелиру обращались с подобной просьбой. Приходила женщина. Обещала щедро заплатить за работу. Тот согласился. После того как он выполнил заказ, с ним расплатились.
– И эта женщина – Жанна Курдикова? – догадалась Лена. -…Со стариком поговорить не удалось, – невозмутимо продолжал рассказывать бывший следователь. – Выяснилось, что за неделю до ограбления он тихо-мирно скончался от инфаркта.
– Совершенно неожиданно! И главное – вовремя! – фыркнула Малышева.
– Аркадий Львович разговаривал с его младшим братом. Тот и рассказал о заказе. Женщину саму он видел только мельком, но вот что обнаружил после смерти в бумагах Каца-старшего…
Мужчина не спеша открыл бумажник и протянул девушке перламутровый кусочек пластика.
– Жанна Федоровна Курдикова, – вслух прочитала Лена. На визитке также были указаны название фирмы, которой владела бывшая сутенерша, и два телефона.
– Это еще не все. – Петр встал и прошелся по комнате. – За день до прибытия заграничного клиента погиб бывший хозяин камушков. – Остановившись около окна, он отодвинул угол занавески. Что-то происходящее на улице завладело вниманием бывшего работника уголовного розыска. Петр несколько секунд напряженно всматривался, а затем вернулся к прерванному разговору: – Вместе со своими людьми он попал в засаду. Во время продажи крупной партии наркоты их накрыла милиция. Как передавали потом в криминальной хронике, это была тщательно спланированная операция.
– Прямо Чикаго во времена Аль Капоне! – не удержалась от сарказма девушка.
– Чикаго не Чикаго, но только кто-то здорово подставил нашего друга. У меня остались неплохие связи в уголовке. Один человек за бутылочкой признался мне, что на грузина у них до последнего момента ничего не было. И стуканул на него кто-то из своих. Прямо накануне встречи.
– Грузина? – переспросила Малышева, стараясь скрыть охватившее ее волнение.
– Да. А что?
– Нет, ничего, – деланно равнодушно ответила Лена и тут же задала вопрос, стараясь увести в сторону разговор: – Ну, а Жанна тут при чем?
– Может, и ни при чем. После всех этих событий она быстро смоталась из Тарасова. Прямо растворилась в воздухе. Странно все это как-то. Да и слушок пошел…
– Какой слушок? – автоматически переспросила Малышева, размышляя в этот момент совсем о другом.
– У грузина много друзей осталось. Как говорится, братьев по крови. Они тоже Курдикову ищут. Подозревают, что это она ментов навела на их кореша.
– Ясненько, – улыбнулась девушка, протягивая руку за новой сигаретой.
– Ну вот, на данный момент это и все, что я знал, а ты нет, – закончил рассказ Петр и тоже закурил.
– Где находится сейф, в котором пребывали несметные богатства? – по-деловому подошла к вопросу Малышева.
– В коттедже у Аркадия Львовича.
– Кто из домашних знал про бриллианты?
– Шеф уверяет, что никто не знал.
– Интересная ситуация получается, – задумчиво почесала голову Лена. – Никто ничего не знал… Я так поняла из твоего рассказа, что сейф взломан не был. Его просто открыли?
– Совершенно верно.
– Что за конструкция?
– Вот об этом тебе лучше с хозяином поговорить, – пожал плечами бывший милиционер.
– Ладно, всему свое время, – подвела итог Лена.
– Какие соображения по поводу услышанного? – поинтересовался Петр.
– Пока никаких. Переварить все надо. У меня не компьютер в голове. Но вот соображения по поводу того, что мне понадобится в ближайшее время, у меня уже имеются.
– Я слушаю. – Валет уставился на девушку внимательным взглядом.
– Лучше возьми ручку и листок…
Малышева вышла на улицу и улыбнулась солнечным лучам, сумевшим разорвать плотную ткань осенних тяжелых облаков. Привычно огляделась по сторонам и остановила взгляд на скверике напротив входа.
Стрелки ее часов показывали начало одиннадцатого утра. Значит, весь разговор длился не более часа с небольшим.
В небольшом скверике, усыпанном опавшей листвой, неторопливо прогуливались две пожилые женщины. Вокруг них резвилась пара симпатичных малышей. Бабульки периодически одергивали расшалившихся детей и вновь возвращались к своей степенной беседе. Больше никого в сквере не было.
Внимание девушки привлекла машина, одиноко стоявшая у входа в сквер со стороны Московской улицы. Лена прошла немного по направлению к ней и, резко обернувшись, бросила быстрый взгляд на окна кабинета, который только недавно покинула.
Занавеска едва заметно колыхнулась.
«Интересно, кто же за кем следит? Помощник бриллиантового босса за тачкой или те, кто в ней сидит, за ним? Может, Петр решил попасти меня? – останавливаясь, продолжала размышлять девушка. – Может, они ведут свою игру, а меня решили использовать вместо наживки?»
Лена достала из косметички помаду и зеркальце и, делая вид, что приводит в порядок свою внешность, принялась, в свою очередь, наблюдать за машиной.
«БМВ», или «бэха», как называют эту немецкую марку тарасовские пацаны, находилась от Малышевой метрах в тридцати. Она явно сошла с конвейера не меньше десяти лет назад и представляла собой довольно невзрачное зрелище. Осенняя грязь, щедро налипшая со всех сторон, лишь довершала общую неприглядную картину.