– И через полчаса сюда явятся мои товарищи, – закончил я. – Злые от недосыпу. И вяжут нас по руками и ногам.
– Почему? – удивился киллер.
Я вздохнул. Вот что значит узкая специализация.
– Потому что сигнализация сработает непременно, – объяснил я. – Но хозяева лавок на нее не больно-то полагаются, поэтому на двери висит амбарный замок. Поверх листового железа. С той стороны.
Серов подозрительно посмотрел на меня.
– Не далее, как две недели назад, – добавил я, – такое дело проходило через наш участок. Только воришка выбил окно. В лавку залез…покрутился, да и застрял. – Я показал под потолок. – Точно такие были окошки. Узенькие, высоко – не допрыгнуть. А пока он прилавок подтаскивал, да мешок пропихивал, тут и наши подоспели.
Я не стал уточнять, что главный герой этой истории уже пользовался славой самого безмозглого воришки за всю историю сыска – во всяком случае, его только на моей памяти ловили трижды, и всякий раз – на такой вот глупости.
– Сигнализацию можно отключить, – подал голос Шарапов.
– Иногда можно, – признал я. – Но…
Я приподнялся на цыпочки, чтобы получше разглядеть прибитый к косяку кожаный футлярчик.
– Не в этом случае.
Тянущиеся от талисмана нити светились для колдовского зрения первозданной синевой, по ним пробегали волны белокалильного жара. Почти физически ощущалась грозная мощь, что водила рукой писца, начертавшего древние символы на пергаменте.
– Я бы лично не рискнул трогать мезузу руками, – добавил я, отходя подальше.
Серов согласно кивнул. Что бы там не утверждали агент Фишер со своим создателем, каббалистическая теургия склоняется не к боевой магии, а к оборонительной. Даже простенькие гематрические талисманы считаются наиболее надежными из охранных средств, что уже говорить о настоящей мезузе, таящей в себе строки Пятикнижия Моисеева? Дернуло нас угодить в такую кошерную лавку!
– А может… переборем? – Серов неуверенно перекрестился.
Я покачал головой.
– Вы правда хотите помериться крепостью веры с тем, кто это ставил? – риторически поинтересовался я.
Если бы истинную веру можно было распознать по величию совершенных ею чудес, религиозные войны не раздирали бы человечество от сотворения мира. Сейчас модно приводить в пример злодеяния Ордена, но мне ближе примеры из школьной программы – немецкие концентрационные алтари, где миллионы людей и нелюдей питали невинной кровью демонов преисподней, и вызванные не верой, но низменным чародейством гиперсаламандры Хиросимы.
Поэтому я не рискнул бы незваным ступить на порог этой лавки. Не думаю, что на меня обрушатся пламень и сера – смертельные охранные ловушки запрещены законом, в конце концов…
– Давайте лучше через окно, – помедлив, согласился Серов.
Пока мы с Невидимкой волокли прилавок к окну, с нас сошло семь потов. Эльф по причине инвалидности участия не принимал, а Македонский и вовсе норовил пристроиться поверх нашего груза, за что был с руганью изгнан.
В конце концов мы, все четверо, оказались на улице – как и обещал киллер, за три квартала от парамоновского дома.
– Как думаете, откуда следят за квартирой? – поинтересовался я, прибавляя шагу. – И как?
Шарапов подчеркнуто застучал костылем по асфальту.
– Двое в подъезде, – не раздумывая, ответил Серов, – и наблюдатель в доме напротив. Какой там этаж – третий? Тогда, возможно, еще один прикрывает окна, хотя вряд ли. Подвоха не ждут. Это если им не сообщили еще, что мы ушли. Тогда девушки уже, скорей всего, в заложницах.
– Раз так… – Меня охватило какое-то странное возбуждение. – Игорь Дорофеич…
– Шар, – коротко поправил меня эльф.
– Хир Шаррон, вон там впереди зеркальная будка – я позвоню девушкам, потом вызывайте такси и ждите здесь. А мы с Всеволодом Арсентьичем…
– Брат благочинный, – не выдержал Серов, – вам не надоело политесы разводить?
Я махнул рукой.
– Привычка. Короче, мы идем вызволять пленниц.
– Не торопитесь, – попытался урезонить меня Невидимка. – Переть напролом…
– Православный люд, – процитировал я лозунг времен раешной юности, – легких путей не ищет.
Зеркало было египетское – из полированной бронзы, но и его хулиганы исхитрились процарапать гвоздем. Изображение Марины Валевич слегка подрагивало в мутно-желтой толще.
– Вы уже здесь? – всхлипнула она. – Мы уже извелись…
– Ни слова больше! – Я предупреждающе вскинул руку. – Ждите.
– Что дальше? – осведомился Серов, когда мы подошли к дому.
– Идите, – подтолкнул я его. – Никогда в органах не работали?
– Нет, – недоуменно ответил Невидимка.
– Идите-идите.
Я распахнул дверь подъезда, свободной рукой выхватывая корочки. Серов от удивления едва не выронил люциферов камень. Двое накачанных парней в черных куртках, склонившихся к мобильнику, словно по команде, обернулись к нам.
– Пропустите! – командирским голосом гаркнул я.
– Э, мужик… – неуверенно начал один.
– Благочиние! – выпалил я. – Не препятствуйте следствию.
– Э… – еще более неуверенно протянул второй громила.
– Херувим, – бросил я Серову через плечо, – задержите этих двоих до выяснения.
Слова эти оказали действие почти магическое. Громилы вынеслись из подъезда рысаками, едва не сбив моего напарника с ног. Конечно, через пару минут они придут в себя, заметят, что в виду нет казенного ковра, а нет – так им по мобильнику подскажут… Хотя почему, собственно? Кто сказал, что следившая за мной команда и те, кто напал на дом Невидимки, работают вместе? Возможно, никто и не догадывается, что вместе с особо опасным киллером действует благочинец-ренегат.
– Стойте здесь, – шепнул я Невидимке на ухо, – если что – стреляйте!
В темноте ступени подворачивались под ноги, откуда-то вырастали углы, и тут же прятались в стенах – должно быть, здешний домовой крепко недолюбливал ночных гостей. Я забарабанил в дверь, рискуя выломать плохо заклятую фанерку.
– Сева? – послышался дрожащий голосок.
– Нет, это я. Выходите, скорее!
Корочку я спрятал, вытащив взамен из-за пазухи жезл; подумав, снял с предохранителя – в набалдашнике закрутились режущие глаз белые искры, отчего на лестнице стало чуть светлее.
Арина едва не за руку вытащила старшую сестру из квартиры. Я молча поволок обоих вниз, к выходу. И уже на последних ступенях вверху, за нашими спинами – жахнуло.
В первый момент мне показалось, что невидимый стрелок влепил огненным шаром в окно квартирки сестер. По лестнице явственно потянуло гарью.