Я постоял. Помолчал. Потом поднял голову и спросил:
— Так мы… в самом деле собираемся проникнуть в библиотеку? Туда, где у них… самое гнездо? А это, часом, не глупость?..
— Что ж. — Дед Смедри заговорил с несвойственной ему тихой торжественностью. — Ты можешь остаться, если не хочешь идти. Я вполне представляю, как, наверное, все это выглядит с твоей точки зрения. Все так странно, жутко и непривычно. Но и ты меня пойми. И поверь: если я говорю, что эта миссия жизненно важна, значит, так оно на самом деле и есть. Мы уже совершили страшную ошибку… ладно, я ее совершил… из-за которой бесценный песок угодил не в те руки. И я твердо намерен все исправить, пока не пострадали многие тысячи невинных людей.
— Но… кроме нас, что ли, некому? Совсем некому?
Дедушка Смедри покачал головой.
— Пески, — сказал он, — еще до вечера будут переплавлены в Линзы. И наш единственный шанс — единственный шанс, предоставленный всему миру, — состоит в том, чтобы вернуть Пески, пока не случилось беды.
Я медленно кивнул.
— Тогда, — сказал я, — идем все вместе. И даже не думайте, чтобы меня где-то оставить.
— Даже и не подумаю, — заверил меня дед Смедри. Потом перевел взгляд на стену, где кусок сайдинга отвалился у меня под рукой. — Твоя работа?
Я снова кивнул.
— Наглые Никсы!.. У тебя в самом деле здорово получается все ломать, — отметил дедушка Смедри. — Тебе, поди, туго из-за этого приходилось, когда был поменьше?
Я только передернул плечами.
— Что ты способен сломать? — спросил он меня.
— Да что угодно, — сказал я. — Двери. Всякую электронику. Столы. Однажды это была курица.
— Курица? — удивился он. — Каким образом?..
— Ну, нас тогда вывезли в поле, — начал я объяснять. — На экскурсию. Помню, мне все надоело, и тут я взял в руки курицу. После того, как я ее подержал и выпустил, она немедленно облысела. И в дальнейшем не ела ничего, кроме кошачьего корма.
— Вот это да! — вполголоса восхитился дед Смедри. — Испортить нечто живое! Необычно, очень необычно. Совершенно неразвитый дар, но каковы перспективы!
Я ткнул пальцем в сторону здания, надеясь переменить тему.
— Оно на самом деле стеклянное.
— Именно, — подтвердил дед. — Это Стекло Расширения. Если устроить в нем полость, внутренние стены можно двигать в стороны, не затрагивая наружных.
— Но это невозможно, — вырвалось у меня. — Законы физики не дадут.
У нас в Тихоземье, чтобы вы знали, физика — наука номер один.
— Все это выдумки Библиотекарей, — отмахнулся дедушка Смедри. — Сколько же тебе предстоит узнать нового, парень! Идем же, нам пора двигаться. Не то опоздаем!
И я позволил увести себя прочь — мимо трех пулевых дырок в сайдинге.
— Три промаха, — буркнул я больше про себя. — Повезло же нам, что он такой скверный стрелок.
Дедуля расхохотался.
— Скверный стрелок, говоришь? Да у него не было ни самомалейшего шанса в меня попасть. Я, видишь ли, просто не успевал угодить под его выстрелы. Твой Талант, малыш, позволяет вершить поистине удивительные дела, но бывают и иные полезные способности. Я, как бы объяснить, опаздывал к собственной смерти еще прежде, чем ты появился на свет. Знаешь, разок я так здорово опоздал на одну встречу, что прибыл туда даже раньше, чем убыл!
Я аж остановился, пытаясь докопаться до смысла этой последней фразы, но дед нетерпеливо махнул рукой. Мы обогнули угол заправки. Квентин и Пой Синг-Синг стояли там, о чем-то тихо разговаривая с одним из заправщиков. Синг… ну, таких кадров в кино надо снимать. Он пристегнул к себе стволов двенадцать, не меньше. По две кобуры на каждом бедре, по одной на каждом плече и еще по одной — в каждой подмышке. Плюс парочка «узи», торчавших за кушаком. И это не считая дробовика, подвешенного за спиной примерно так, как носят мечи герои боевиков.
— Помилуйте, — сказал дедушка Смедри. — Если я ничего не путаю, вряд ли ему следует вот так выставлять их напоказ?
— Вообще-то не следует, — кивнул я.
— Как думаешь, может, нам их чем-нибудь обмотать, чтобы не торчали?
— Не знаю, — сказал я. — Вряд ли поможет.
Тем не менее, после того как в меня пытались стрелять, зрелище увешанного оружием Синга определенно способствовало моему душевному комфорту. Правда, потом я подумал: «Если уж мы тащим с собой такой арсенал, то чем, интересно, могут располагать наши враги?»
— Не волнуйся, — сказал дедушка Смедри. — Мы сложим оружие в какую-нибудь сумку, чтобы было под рукой. На самом деле оно не так уж и опасно. Это же не мечи и не что-нибудь наподобие того. Но давайте же двигаться, ибо мы…
— …Опаздываем, — довершил я. — Я уже понял.
— Отлично, так давайте же…
Полагаю, вам уже осточертело, когда вас то и дело перебивают на середине неоконченной фразы. Уверяю вас, я в тот миг чувствовал то же самое. Просто…
Отчаянно завизжали тормоза, и на парковку влетела серебристая спортивная машина. Окна у нее были затемнены начерно, даже лобовое стекло. И вообще вся она была такая гладкая и зловещая, а что касается марки — в тот момент я даже не смог ее определить. Если у вас есть понятие о шпионских машинах, то они присутствовали здесь все, слитые воедино.
Резко откинулась дверца, и наружу выскочила… представьте себе — девчонка. Примерно моего возраста. Волосы у нее были серебристые, того же оттенка, что и краска автомобиля. На ней была модная черная юбчонка и опять-таки серебристая курточка. Плюс черная сумочка в руках.
И она была жутко сердитая: плюнь — зашипит.
— Смедри! — рявкнула она, тыча своей сумочкой в Синга, который пытался потихоньку убраться с дороги.
— Что?.. — отозвался я. Признаюсь вам, я тоже отпрыгнул.
— Да не ты, малыш, — со вздохом проговорил дедушка. — Она имеет в виду меня.
— С какой стати? — не удержался я. — Что ты ей сделал-то?
— Да ничего особенного, — сказал старик. — Я ее дома оставил. Это, парень, Бастилия. Главный рыцарь нашей команды.
Да. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы сделал ноги прямо там и тогда.
Добравшись до этой страницы, те из вас, кто живет в Тихоземье, скорее всего, уже усомнились в правдивости моего повествования. Перед вашими глазами одно за другим развернулись события странного и необъяснимого свойства… (А впрочем, считаю своим долгом вас предупредить: пока еще ровным счетом ничего особенного не произошло. То ли еще будет! Погодите, вот доберемся до говорящих динозавров.) Кое-кто из читателей, возможно, даже припишет мне излишнее буйство фантазии и заявит, будто все, о чем говорилось в этой книге, — просто бред сумасшедшего.