Раоден встрепенулся.

— Если он действительно вылечился.

— Что вы имеете в виду? — спросила Карата.

— Его выпустили из города с большой шумихой. На месте вирна я бы не потерпел, чтобы дереит оставался в Элантрисе и позорил мою религию. Я бы послал за ним своих людей, объявил о чудесном исцелении, а потом укрыл во Фьердене подальше от ненужных глаз.

— Правда, нам даже не удалось его хорошенько разглядеть после исцеления, — согласилась Карата.

От такого поворота дел Галладон выглядел подавленным. Как и прочие элантрийцы, после освобождения Хратена он воспрял духом. Раоден молчал, потому что не хотел разбивать родившуюся в людях надежду, но его одолевали подозрения. После ухода джьерна никто из остальных жителей города не выздоровел.

История с Хратеном казалась началом новой жизни, но принц сомневался, что в их существовании произойдут перемены. Они должны трудиться и заслужить лучшую долю своими руками, а не ждать чудес.

Он вернулся к занятиям.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Сарин недовольно наблюдала за джьерном. Хратен больше не проповедовал в часовне: прихожане туда не помещались. Он проводил собрания на окраине Каи, где поднимался на пятифутовую городскую стену, а завороженные слушатели рассаживались у его ног. Теперь его проповеди отличались живостью и энтузиазмом. Джьерна называли святым — он пострадал от шаода и победил проклятие.

Принцессе пришлось признать, что она схватилась с достойным противником. Затянутый в алые доспехи, Хратен возвышался над толпой, как омытая кровью стальная статуя.

— Может, его исцеление — обман, — заметила она.

— Конечно, обман, кузина, — откликнулся Люкел. — Если мы решим иначе, то ничего не останется, как обратиться в Шу-Дерет. А лично мне не идет красный цвет.

— У тебя лицо слишком розовое, — рассеянно откликнулась девушка.

— Если нас обманули, — сказал Шуден, — то я не представляю, каким образом.

Они стояли на задворках собравшейся к утренней проповеди толпы, чтобы своими глазами убедиться, как растет число последователей Дерети, даже в день королевских похорон.

— Может, ему наложили грим, — высказала предположение Сарин.

— Который выдержал ритуальное омовение?

— А если жрецы с ним заодно? — спросил Люкел.

— Ты когда-нибудь пробовал подкупить кораитского жреца?

Молодой купец стрельнул глазами по сторонам.

— Я предпочитаю не отвечать на подобные вопросы, благодарю покорно.

— Можно подумать, что ты веришь в чудесное исцеление, Шуден, — сказала принцесса.

— Я не исключаю его. Почему бы богу не отблагодарить преданного слугу? Разделение религий придумали Шу-Дерет и Шу-Корат; Шу-Кесег признает всех без исключения.

Сарин вздохнула и начала пробираться сквозь толпу к ожидающей ее карете, дав знак друзьям следовать за ней. Обманом или нет, но Хратен получил неоспоримую власть над жителями Каи. Если ему удастся посадить на трон своего протеже, все будет кончено. Арелон станет частью дереитской империи, и останется лишь Теод — и то, скорее всего, ненадолго.

Мысли Шудена и Люкела текли в том же направлении, потому что оба помрачнели и глубоко задумались. Они расселись в тягостном молчании, которое наконец нарушил Люкел, повернувшись к ней с тревожным выражением на узком ястребином лице.

— Почему ты считаешь, что у меня розовое лицо? — обиженно спросил он.

Мачту корабля украшал королевский герб Теода: золотой эйон Тео на синем фоне. Вытянутый и хищный, теодский парусник считался самым быстроходным судном. Он никак не мог добираться до Арелона целых шесть дней; даже пузатый купеческий корабль доплыл бы быстрее.

Сарин посчитала своим долгом устроить патриарху более достойную встречу, чем получила по прибытии в Каи сама. Он ей не нравился, но принцессе с детства внушили, что неприязнь не является достаточным поводом для того, чтобы вести себя невоспитанно, поэтому в доки она прибыла в сопровождении Шудена, Иондела, Люкела и небольшого отряда легионеров в качестве почетной стражи.

Узкий корабль легко вошел в док, и, как только якорь коснулся дна, матросы перекинули трап. Одетый в синюю мантию патриарх проследовал на берег в сопровождении свиты жрецов; он любил, когда ему прислуживали. При появлении Сейналана принцесса напустила на себя выражение вежливого внимания.

Лицо высокого патриарха поражало утонченностью черт. Светлые, рассыпанные по плечам волосы сливались с золотистым плащом. Золотое шитье украшало синюю мантию так густо, что ткань едва проглядывала. На губах патриарха играла снисходительная улыбка бесконечного терпения к окружающим его глупцам.

— Выше высочество! — произнес Сейналан. — Как долго ваши милые черты не радовали моих старых глаз.

Сарин выдавила улыбку и присела в поклоне под взглядом «старых» глаз патриарха. Ему было около сорока, но Сейналан старался производить впечатление человека старше и мудрее своих лет.

— Ваша святость, — ответила девушка, — вы освятили землю Арелона своим приездом.

Он кивнул, соглашаясь, что Арелону крупно повезло, и бросил взгляд на придворных.

— Кто ваши сопровождающие?

— Позвольте вас познакомить с моим кузеном Люкелом, бароном Шуденом и графом Ионделом.

Каждый поклонился, когда Сарин их представила.

— Граф и барон? — разочарованно уточнил Сейналан.

— Герцог Ройэл передает вам свое почтение, ваша светлость. К сожалению, он занят подготовкой к погребению короля Йадона.

— Вот как, — протянул патриарх. Его не тронутые сединой волосы трепал морской ветер. Принцесса не раз ловила себя на зависти к его прекрасным локонам. — Полагаю, я не опоздал на похороны?

— Нет, ваша святость. Они состоятся сегодня в полдень. Могу я спросить, что задержало вас в пути?

— Шторм. — Патриарх махнул тонкой рукой. — Чепуха.

— Если он задержал вас на три дня, то это далеко не чепуха, ваша святость.

— Доми оберегал меня в пути, — небрежно ответил Сейналан. — Пойдемте, вы покажете, где я могу остановиться.

— Какая жалость, — вздохнул Люкел, когда они сели в карету.

Благодаря любезности Ройэла патриарха ожидал собственный экипаж, и подарок несколько загладил его недовольство от отсутствия герцога.

— Он не оправдал твоих ожиданий? — спросила Сарин.

— Люкел имел в виду другое, — поправил ее Шуден. Принцесса удивленно посмотрела на кузена.

— Тогда что?

— Я надеялся, что будет веселее. — Люкел пожал плечами и откинул падавшие на скулы пряди волос.

— После вашего описания он с нетерпением ожидал сегодняшней встречи, ваше высочество, — неодобрительно пояснил Иондел. — Он надеялся, что вы поругаетесь.