— Их надо уничтожить! Всех, всех до одного! Очистить святым огнем!
Хратен прыжком вскочил на помост.
— И они будут уничтожены! — громким ревом перекрыл он слова артета.
Дилаф запнулся лишь на секунду и кивнул одному из младших жрецов, держащему зажженный факел. Скорее всего, он решил, что Хратен не посмеет остановить казнь, поскольку такой поступок подорвет его положение перед прихожанами.
«Не сегодня, артет, — мрачно ухмыльнулся про себя джьерн. — Не думай, что я пойду у тебя на поводу». Он не мог открыто возразить жрецу: не пристало посторонним наблюдать разногласия в рядах дереитов.
Но в его силах было перевернуть смысл слов артета. Можно сказать, это — его специальность.
— Только что хорошего принесет нам его смерть? — разнесся над толпой голос джьерна.
В предвкушении зрелища люди продолжали напирать на помост, выкрикивая проклятия.
Хратен сжал зубы, протиснулся мимо Дилафа и вырвал у жреца факел. Он услышал, как зашипел в негодовании артет, но не обратил на него внимания. Если ему не удастся восстановить среди толпы порядок, они нападут на Элантрис и без вожака.
Джьерн высоко поднял факел, снова и снова вскидывая его вверх. Каждый раз толпа отзывалась довольным воплем; беспорядочные крики приобрели определенный ритм. А в промежутках между вскриками воцарилась тишина.
— Я спрашиваю вас, люди! — проревел Хратен, как только толпа затихла, набирая в легкие воздуха для очередного выкрика. Они растерянно запнулись. — Зачем нам убивать это существо?
— Это демон! — раздался одинокий голос.
— Да! Но его уже постигла кара. Сам Джаддет покарал его. Прислушайтесь, как он молит о смерти! Разве нам следует выполнять его просьбы?
Хратен замер, ожидая ответа. Часть толпы по привычке заорала «Да!», но остальные задумались. На лицах замелькало недоумение, и копившееся в воздухе напряжение начало спадать.
— Свракиссы — наши враги. — Голос верховного жреца звучал с непререкаемой силой. — Но их кара не в наших руках. Она является привилегией Джаддета! У нас — иная задача.
Жрецы Корати хотят заставить вас жалеть это создание, этого демона. Вы спрашиваете, почему Арелон беднее восточных стран? Потому что вас связывает глупость кораитов! Вот почему вы лишены богатств и довольства Джиндо и Свордона — вас обделяет попустительство поклонников Корати. Не наша задача уничтожать элантрийцев, но и не наше дело заботиться о них! Мы не обязаны жалеть их и страдать от нищеты, пока они прохлаждаются в богатом прекрасном Элантрисе.
Хратен погасил факел и жестом велел младшему жрецу проделать то же с окружающим несчастного элантрийца кольцом пламени. Стоило огням погаснуть, тот исчез из виду, и толпа начала успокаиваться.
— Помните, — продолжал джьерн. — Только кораиты заботятся об элантрийцах. Даже сейчас они не желают напрямую признавать, что в Элантрисе живут демоны. Они боятся, что к городу вернется прежняя мощь, но мы-то знаем, что нет спасения тем, на кого пало проклятие Джаддета!
Шу-Корат — источник ваших несчастий. Пока ее жрецы правят Арелоном, над вами будет висеть тень элантрийского проклятия. Так идите и расскажите об этом вашим друзьям, и вместе дайте отпор ереси Корати!
С последними словами воцарилась тишина. Люди потихоньку начали выражать свое согласие, их недовольство отменой казни было забыто. Хратен внимательно наблюдал за рядами прихожан, пока они один за другим выкрикивали слова одобрения и расходились. Он облегченно вздохнул — сегодня кораитским храмам не грозили нападения среди ночи, но и речь Дилафа быстро забывалась, не оставив после себя неисправимых последствий. Катастрофу удалось предотвратить.
Хратен обернулся к артету. Тот покинул помост и с недовольным видом наблюдал за тем, как тает толпа.
«Дай ему волю, и он превратит их в свои фанатичные подобия, — осознал джьерн. — Только их пыл прогорит быстро. Они нуждаются в учении, а не в истерических выходках».
— Артет! — строго произнес верховный жрец. — Нам надо поговорить.
Артет бросил на него яростный взгляд, но согласно кивнул. Элантриец все еще просил о смерти, и Хратен приказал остальным жрецам увести его и дожидаться в саду.
Он кивком указал на задние ворота часовни, и Дилаф послушно зашагал туда. Джьерн последовал за ним, по пути миновав ничего не понимающего капитана элантрийской гвардии.
— Господин, — сказал тот. — Молодой жрец остановил меня по дороге в город. Он сообщил, что вы хотите вернуть падшие создания. Я поступил неправильно?
— Все в порядке, — коротко бросил Хратен. — Возвращайтесь на стену; мы разберемся с элантрийцем сами.
Дирен, казалось, обрадовался языкам пламени, несмотря на ужасную боль.
Дилаф скорчился в стороне, жадно наблюдая за огнем, хотя не его рука поднесла факел к облитому маслом элантрийцу. Хратен наблюдал за тем, как горит жалкое существо, как затихают за ревом пламени его крики. Тело вспыхнуло неестественно легко и прогорело быстро.
Джьерна кольнула вина за предательство Дирена, но он отмел угрызения совести как глупость — пусть элантриец не был демоном, но он оставался проклятым Джаддетом созданием. Верховный жрец ничем ему не обязан.
И все же его мучили сожаления. К несчастью, нанесенные Дилафом порезы явно лишили элантрийца разума, и отослать его обратно в город в таком состоянии не представлялось возможным. Огонь оставался единственным выходом.
Хратен смотрел ему в глаза, пока пламя не поглотило его целиком.
— И пылающий гнев Джаддета очистит их всех, — прошептал строку из До-Дерет Дилаф.
— Джаддет вершит суд, его слуга вирн исполняет приговор, — процитировал из той же книги джьерн. — Тебе не следовало вынуждать меня убить его.
— Такой конец неизбежен. Все враги должны подчиниться воле Джаддета, а его воля гласит, что элантрийцы сгорят в пламени. Я следовал судьбе.
— Ты потерял контроль над толпой! Мятеж надо готовить с огромной осторожностью, иначе он может дорого обойтись не только врагам, но и вождям!
— Я увлекся, — виновато признал Дилаф. — Но вряд ли сожжение одного элантриица привело бы к восстанию!
— Мы не можем знать наверняка. К тому же следует помнить о Йадоне.
— Король не станет возражать. Это по его приказу сжигают сбежавших элантрийцев. Он никогда не встанет на защиту Элантриса.
— Но он выступит против нас! Тебе не следовало приводить элантрийское отродье на проповедь, артет.
— Люди должны поглядеть ненависти в лицо.
— Люди еще не готовы, — резко возразил Хратен. — Нам выгодно не давать им наглядного выражения их ярости. Стоит им начать беспорядки в Каи, и Иадон положит конец нашему учению.
Дилаф сощурил глаза.
— Вы говорите так, как будто пытаетесь оттянуть неизбежное, хроден. Вы взрастили их гнев; неужели вы отказываетесь принять ответственность за смерти, которые он принесет в будущем? Ненависть и отвращение не могут долго оставаться безликими — люди найдут им выход так или иначе.