– Коун купец… – робко подал голос один из них и испуганно замолк, ошеломленный собственной храбростью.
– А?
Лева обернулся. Мальчишка покраснел, словно помидор, но с места не сошел. Товарищи глядели на него со смесью восхищения и ужаса.
– Что ты хотел, мальчик? – спросил Лева, невольно пригибаясь. Здешний люд, похоже, не отличался ростом, и тощему, длинному Леве неловко было смотреть на всех подряд сверху вниз.
Собака недовольно тявкнула. Один из мальчишек с недетской силой огрел ее ладонью по загривку, добавив что-то, на слух переводчика прозвучавшее как «Цыц, Тяпа!». Псина недовольно поворчала и улеглась на траву, опершись подбородком на лапы и печально поглядывая на собеседников исподлобья.
– Коун купец… – повторил мальчик, делая над собой усилие. – А вы правда из чужедальних краев?
Говорил он не совсем внятно, вдобавок особенный акцент, замеченный Левой в речи старосты, мешал изрядно. Хотя, возможно, это как раз друид Тауринкс говорил неправильно…
– Правда, – серьезно подтвердил Лева, присаживаясь на корточки. Собака Тяпа, заизвивавшись всем телом, подползла к нему и ткнулась носом в сапог. – Из очень, очень дальних. Только я не купец, я толмач.
– А вы Андилайте видали? – жадно спросил другой мальчишка, забыв о страхе.
– Какой ты глупый, Тесси! – промурлыкала девочка. – Они ведь с востока приплыли, через море. Как они могли видеть Андилайте?
– Не видели, – подтвердил Лева. – Мы даже не знаем, что это такое.
– Это город, – ответил первый мальчишка серьезно. – Самый-самый большой. Там стоит замок на высокой горе…
– Он зовется «Безумие Конне», – вставила девочка.
– А в замке живет рахваарракс, – закончил мальчик. Последнего слова Лева не понял.
– Кто-кто живет? – переспросил он.
– Рахваарракс, – повторил мальчик. – Тот, кто правит всеми землями Эвейна.
– А откуда вы приплыли, если не знаете таких простых вещей? – спросил второй мальчишка.
– Из очень далекой страны, – повторил Лева. – Мы даже не слышали про Эвейн, пока сюда не попали. И языка вашего мы не знаем.
– Но это же так просто! – возмутилась девочка.
– Это тебе просто, – улыбнулся Лева. – Ты на нем всю жизнь говоришь.
– Да нет! – Девчонка топнула ножкой – какие, дескать, глупые эти взрослые! Особенно иноземцы. – Любой провидец научит тебя эвейнскому, не успеешь ты и глазом моргнуть!
Лева помедлил с ответом.
– А что такое провидец? – спросил он. – Ты прости, я плохо по-эвейнски понимаю.
– Провидец – это такой эллисейн, – солидно объяснил мальчик.
Леве захотелось побиться головой об забор.
– А что такое эллисейн? – переспросил он.
– Вы не знаете, что такое эллите? – изумился мальчик. Судя по лицам его товарищей, репутация пришельцев только что упала с заоблачных высот на грешную землю.
– Может быть, и знаем, – ответил Лева осторожно, – но я не понимаю этого слова.
– А как можно объяснить эллите? – изумился мальчик. – Его показать можно, а объяснить… Эллисейн бы сразу понял.
– А есть в вашей деревне кто-нибудь, кто может показать? – спросил Лева терпеливо.
– Я, – высокомерно ответила девочка.
Лева молча уставился на нее. Для себя он уже решил, что «эллите» на местном наречии действительно обозначает интеллектуальный труд и здешние «эллисейны» – это мудрецы, волхвы, священники, в конце концов. Но маленькая девочка…
– Сколько ж тебе лет-то? – ошарашенно спросил он.
– Почти двенадцать, – гордо ответила эвейнка. Лева икнул было, но вспомнил, что здешние годы короче земных. На вид он дал бы девочке лет восемь. – У меня поздно началось, думали, я вообще анойя. Но я тренируюсь. Учитель Фартеннин говорит, у меня сильный дар, и когда я вырасту – пойду во взрослую, гильдейскую скуллу и стану настоящей эллисейной!
– Она у нас владетельских кровей, – ехидно встрял третий мальчишка, чуть помладше, показывая девчонке язык. – Не нам, деревенским, чета.
– Ты молчал бы, Порве! – огрызнулся первый. – Не тебе говорить, ты хоть анойя, а у меня дара лопатой не выкопаешь!
– Пф! – только и ответила девчонка.
Лева в беспомощном молчании выслушивал их перепалку, пытаясь разобраться в потоке незнакомых слов.
– Девочка, – умоляющим голосом пробормотал он, – девочка, а мне ты можешь показать эллите?
Малышка по-взрослому оценивающе прищурилась.
– А что дашь? – поинтересовалась она.
Лева растерянно похлопал себя по карманам. Обычно у него там валялось несметное количество всякой ерунды, но он не так долго пробыл в лагере у дольмена, чтобы она успела накопиться.
– Вот, – он вытащил из нагрудного кармана свою драгоценность – пакетик с леденцами, захваченными из дома. – Это едят.
Не удержавшись, он вытащил один и немедля продемонстрировал.
Девочка последовала его примеру.
– Мгм, – довольно буркнула она. – Смотри.
Она подбросила пакетик в воздух.
Взгляд Левы проследил за его полетом и сорвался, потеряв трехцветные леденцы из виду.
Потому что, достигнув верхней точки крутой параболы, пакетик не устремился к земле, влекомый тяготением планеты. Он так и остался висеть там, слегка покачиваясь.
– Мама, – прошептал Лева. Почему-то ему и в голову не пришло, что его могут разыгрывать. Слишком уж обыденными были голоса ребят. Так московские школьники могли бы хвастаться бомбочками из натертых спичечных головок.
– А вот так? – поинтересовалась девочка, сдергивая пакетик вниз.
Она вытряхнула оттуда два леденца и аккуратно положила перед собой на воздух – они так и остались висеть на уровне ее глаз.
– Еще один – слабо? – бросил третий мальчишка.
– Пока не умею, – призналась девочка. – То есть уже умею, только один быстро падает.
– А я вот так могу! – похвалился ее соперник.
Он вперился глазами в пучок травы. С минуту ничего не происходило – Лева заметил, как все затаили дыхание. Затем трава как-то очень быстро пожухла… и затлела.
– А сильнее не выходит, – потупился он. – Так что я, наверное, анойя.
Леву окатило холодным потом. Значение таинственного слова «эллите» вдруг стало ему до ужаса ясно, но рассудок отказывался верить очевидному.
– Вкусные, – одобрительно заявила девочка. – А еще у тебя есть?
– Нет, – признался Лева. – В лагере остались.
– А где вы лагерем стали? – спросил первый мальчишка. Лева махнул рукой в сторону реки.