И Батя равнодушно, как мимо пустого места, прошел дальше.
– Пресс-служба прокуратуры Магаданской области сообщила нашему корреспонденту, что по всем фактам нарушения закона на территории пятой ИТК возбуждены уголовные дела и все виновные будут наказаны. Пока начальник колонии подполковник Васильев отстранен от занимаемой им должности и помещен в следственный изолятор для работников правоохранительных органов. Из неофициальных источников нам стало известно, что виновной в бунте была лагерная администрация, по попустительству которой в ИТК систематически нарушались закрепленные Конституцией Российской Федерации права человека. Мы попросили прокомментировать эту информацию Игоря Колесниченко, уполномоченного по правам человека в нашей области…
На экране телевизора появился уполномоченный и тут же принялся распространяться о нерушимости прав человека, даже преступившего однажды закон. Слушать это было скучно, и Колыма убавил звук. Сейчас Коля Колыма, София и Сван находились на втором этаже магаданского аэропорта, в комнате отдыха. До рейса на Москву оставалось чуть больше получаса, и они с удовольствием смотрели по всем каналам все, касающееся истории, в которой они принимали непосредственное участие.
– А почему про Еременцева ничего не сказали? – спросила София, глядя на экран.
– Замминистра как-никак, – отозвался Сван. – С ним все не так просто. Но дело уже идет – приказ об его отстранении от должности подписан, а дело на него еще через пару дней заведут. Жалко, что вы не видели «Криминальные новости» – там ведущий как раз тот парень, которому я компромат отдал. Вот там что творится… Лет пятнадцать Еременцеву светит, поверь моему опыту. Васильеву примерно столько же – сейчас ведь из них свои же козлов отпущения делают, не вытаскивают, а наоборот, топят.
– А что с Батей будет? – спросила девушка.
– Пахан будет свой срок доматывать, – ответил Колыма. – Но довеска ему не накинули, и другим пацанам тоже. Всех, кого пацаны во время «разморозки» положили, менты на «сук» списали. Они-то уже возражать не могут.
– Ну да, – кивнул Сван. – Они сначала хотели пацанов все-таки прижать, но я напомнил кое-кому о том, что у нас есть, и оказалось, что можно найти другой выход.
– Прокурор? – понимающе спросил Колыма.
Сван только усмехнулся.
– А кто на той зоне теперь начальником будет? – спросила София.
– А никто. Расформировали пятую зону, а пацанов по другим разбросали, – сказал Колыма. – И правильно. Чем меньше лагерей, тем чище воздух.
– Правильно говоришь, Коля, – серьезно сказал Сван. Он с уважением посмотрел на Колыму, думая, что надо к этому пацану приглядеться получше. Он и так тут был в авторитете, а после этой истории его еще больше уважать будут. А ведь Батя не вечный, нужно думать о том, что будет дальше, кто сменит старика, когда придет его время. Отношения с Колымским краем – вещь важная.
Колыма посмотрел на часы и встал со своего места.
– Пойдемте, что ли, – сказал он. – Пора на посадку идти…
Грузинское застолье – это совершенно особенное дело. Тем более когда происходит оно не за границей, а в самой Грузии, под ярким южным солнцем, на свежем горном воздухе.
Колыма принимал участие в таком празднике первый раз в жизни и, хотя, кроме него самого, за столом сидели только Сван и София, разочарованным себя не чувствовал. Они уже успели отдать должное всем изыскам традиционной грузинской кухни: из нескольких десятков непривычных названий Колыма запомнил только пхали да сациви, но был уверен, что вкуса всех прочих блюд не забудет никогда, несмотря на то, что названия их не удержались у него в памяти.
За едой о делах – неважно, о прошлых или будущих – Сван разговаривать не захотел, но теперь, когда София налила и ему, и Колыме молодого вина, Сван наконец вспомнил о том, как они с Колымой познакомились.
Он встал из-за стола, поднял свой бокал и громко сказал:
– Батоно Коля! Когда-то давно на Востоке один умный человек сказал: сто друзей – мало, один враг – много. Он сказал хорошо, но бывает и по-другому. И сейчас я скажу: один друг – много, если это такой человек, как ты, Коля, и на сто врагов наплевать, если они все такие, каким был Шалва! Коля! Я много слышал о тебе от Бати, но скажу – он не говорил мне всего! Наверное, боялся, что если узнаю, что в Магадане есть такой человек, то захочу его переманить к себе, а без тебя он не справится. Давай, Коля, выпьем за то, чтобы все пацаны, с которыми нам когда-нибудь придется иметь дело, были похожи на тебя. Чтобы они помнили понятия, слушали старших и не гнались за лавэ! Таких всегда было мало, но я верю, никогда не будет так, что таких не останется совсем. Без них мир обеднеет. Выпьем, Коля!
Намного позже Колыма узнал: только потому, что праздник был семейный, для самого узкого круга, Сван ограничился «таким коротким тостом». А узнав, поразился – а что тогда было бы длинным?
А сейчас он, не найдя, что ответить, молча поднял свой бокал, и над террасой раздался тонкий звон, словно качнулся на ветру маленький серебряный колокольчик. Блатной не умел говорить красиво и цветисто, поэтому, когда София налила им еще вина, он встал и коротко произнес:
– Батя когда-то сказал, что ты гораздо умней, хитрей и расчетливей его самого, Сван. Теперь я ему верю. Выпьем за тебя!
– Спасибо, Коля! – сказал Сван, выпив вино до дна. – Спасибо! Но Батя все-таки склонен к преувеличению…
– Сван, а можно один вопрос? – спросил Колыма. – Раз уж заговорили. Как ты в Тбилиси узнал, что Бате «грузняк» нужен?
Грузин усмехнулся и ответил:
– Батя догадывался, что вертухай в ШИЗО на «хозяина» работает. Но он нашел способ связаться со мной по другой «дороге». И все, что я делал, я делал по его совету. Он мне посоветовал открыто «груз» не пускать. Я был простым исполнителем его воли, как и ты.
– А как же… – начал Колыма, но не успел договорить. В кармане Свана запищал мобильник. Грузин вытащил телефон, поднес его к уху.
– Да, я… Батя! Как не узнать! И тебе того же! Как здоровье? Ну что ты, Батя, ты еще молодых переживешь! Спасибо… Коля? Да он тут прямо передо мной сидит… Конечно, передам… А с ним самим… Понимаю. Подробности не по телефону… Хорошо… Удачи тебе, Батя!
Спрятав телефон в карман, Сван поднял глаза на Колыму:
– Звонил Батя. Сказал, чтобы ты поскорее вылетал в Магадан, ты ему там срочно нужен…