На первом же углу Свиридов высадил санитаров под ответственность Фокина. Но оставил водителя.
Не обращая внимания на ругательства толстой медсестры, он вжал педаль газа до отказа, и отец Велимир со товарищи остался за углом.
«Скорая помощь» пролетела по улицам с включенными мигалками со скоростью, на которые машины такого профиля обычно не способны вследствие особенностей медицинской работы и медицинского менталитета. Но «Форд» не отставал.
И тогда Свиридов решился на крайнюю меру.
Он приблизился к заднему окну и, выхватив из-под пиджака пистолет-автомат «узи», который он так удачно использовал ночью в особняке Церетели, дал очередь по передним колесам мчащегося на всех парах перевийченковского автомобиля.
Во все стороны брызнули осколки разнесенного стекла. Санитары вжались в стойки салона, а Лера закрыла лицо руками, словно от боли.
— Звони! — рявкнул Свиридов, швыряя дрожащему водителю «мобильник». Тот тупо покрутил его в руках…
— Да не ты.., отдай его Кропотину!
Кропотин понял. Он выхватил из рук онемевшего от ужаса медработника телефон и быстро набрал номер.
— Андрей Николаевич? Это я, Кропотин. Едете?
— Уже почти полпути проехал. Где встретимся?
Кропотин лихорадочно прокрутил в мозгу возможные варианты и весьма быстро для своего, как еще недавно полагал Илья, заторможенного и ленивого мозга, найдя оптимальный, как ему показалось, вариант, проговорил:
— За второй горбольницей есть такой парк.., там три аллеи с прудом. Я буду на центральной аллее. На самой ближней к пруду лавке.
— Время?
— Это уж вам говорить. Откуда я знаю, когда вы приедете?
— Давай через полтора часа.
— Хорошо. Через полтора.
Преследователи тем временем не остались в долгу за автоматные очереди Влада. Из правого бокового окна показались плечо, голова и рука Перевийченко. В этой руке он держал пистолет, из которого не замедлил несколько раз выстрелить по «рафику». В тот же момент Свиридов резким поворотом руля вывел, буквально выбросил машину на улицу Горького, до отказа забитую автомобилями, троллейбусами, калымными автобусами и прочими средствами передвижения, максимально усложняющими и отодвигающими перспективу отрыва от преследователей.
Но другой дороги не было.
Боднув по пути троллейбус, отчего у него полетели дуги, «Скорая» на полном ходу вылетела на встречную полосу движения и, зацепив по пути пару автомобилей, преодолела участок пробки и свернула в куда менее загруженную боковую улицу — кажется, Волгоградскую.
— Прямо как Михаэль Шумахер! — восхищенно воскликнул Кропотин.
— Еще бы мне болид «Ferrari», как у твоего Шумахера! — отозвался из кабины Свиридов срывающимся от напряжения голосом.
— И так.., хорошо!
И в самом деле. То ли Свиридов все-таки повредил очередью преследующий их «Форд», то ли он вел машину так ловко, что сумел оторваться от «Форда», но погони не было видно. Да и улица казалась пустынной, а главное — они находились всего в двух кварталах от искомого парка с прудом за второй горбольницей. Через час с четвертью там будет Андрей Николаевич.
— Мы сходим! — крикнул Свиридов. — Садись и езжай обратно в больницу! — приказал он бледно-зеленому от страха водителю. — Дима! Лера! Давайте за мной!
Они свернули в один из проулков, на котором в данный момент велись работы по демонтажу старого, еще образца середины прошлого века, двухэтажного дома. Тут усердствовало несколько рабочих, экскаватор, крушивший массивным ковшом ветхие стены, а в стороне стояли «МАЗ» и «КамАЗ», которые загружались строительным мусором.
— Чудно! — пробормотал Свиридов. — Нам сюда.
Но не все так просто в жизни. Не успел он произнести этих слов, как в проулок влетел тот самый «Форд», от которого они пытались так долго, а главное, все-таки безуспешно уйти.
Владимир резко повернул голову: в другом конце проулка возникли две милицейские машины. Правда, не с включенными мигалками, как в старых добрых советских детективах.
Лера опустилась на землю и сжала голову руками. Очевидно, то ли силы стремительно оставляли ее, то ли наплывшая гибельная обреченность не давала ей сделать и шагу.
— Бежим! — крикнул Свиридов. — Скорее!
Он схватил ее за руку и резко, почти грубо поднял на ноги.
— Идем! — повторил он. — Не время раскисать, нельзя терять ни секунды!
— Какой смысл… — пробормотала Лера. — Все равно нас убьют.
— Ax, вот как! — воскликнул Кропотин. — В таком случае уходите, потому что меня они будут брать живым! К «МАЗу» — живо!
— Самое печальное, что ты прав, — буркнул Свиридов. — Чтобы выжить, нам придется разделиться.
Кропотин сразу понял все. Их трио должно было разделиться: на тех, кого не обязательно брать живым, и… Остается он, Кропотин. Тот, кто был нужен им живьем.
— Вы помните, где я забил стрелу с Анд… Николайчем?
— Да!
— Я не пойду без него! — закричала Лера, но Свиридов буквально схватил ее в охапку и, швырнув Диме «узи» и прокричав несколько слов — совет насчет того, что тот должен сделать, — змеей проскользнул к уже заведшемуся и неистово коптящему воздух МАЗу. Одним ловким движением запрыгнул в кузов — на кучу битых кирпичей, крупных и мелких осколков штукатурки, ломаных бревен, и, подтянув бьющуюся в истерике Леру, спрятался за одним из крупных фрагментов стены, очевидно, вывороченным экскаватором.
«МАЗ» тронулся и поехал к выезду из узкой улочки — туда, откуда навстречу спешили две милицейские машины.
Кропотин, которого в индустриальном шуме грохочущего экскаватора, рушащихся стен и однообразной матерной ругани рабочих попросту не услышали и не заметили, попятился к высоченной куче кирпича в пятнадцати метрах от сносимого дома и, встав за нее так, что его спина оказалась закрыта от ребят из опергруппы, между тем как со стремительно приближающегося «Форда» он прекрасно просматривался, пробормотал:
— Ну, козлы, щас я вам покажу Хер-об-осину и Нигер-саки…
Он встал в напряженной, агрессивной позе, пряча за спиной «узи». Конечно, Перевийченко легко раскусил бы его, будь он рядом с Димой, а не мчись на него со скоростью не меньше ста километров в час. Но даже такая скорость отрицательно влияет на оперативность мозга. А может, начальник охраны Церетели и не ожидал от Димы такого — в свиридовском духе и по свиридовскому совету — виртуозно исполненного маневра.
Пятьдесят метров.., сорок метров.
И когда между Димой и перевийченковским «Фордом» оставалось не более двадцати метров, он, словно сжавшись в один тугой, горячо пульсирующий клубок мышц и нервов, вырвал из-за спины автомат и, почти не целясь, разнес правую от него половину тонированного лобового стекла, туда, где почти зримо выплывала перекошенная яростью широкая бритая морда водителя.