Простаков сменил в кузове Валетова, помчавшегося устанавливать наспех доски.
- Резина, чего стоишь? - гаркнул Ануфриев. - Бегом с Валетом загон делать.
Покрутившись в кузове и поглядев на свинок, Простаков выпрыгнул.
- Ну, вы че, мужики, давайте, - бодрил водитель.
- Да куда давайте? - Простаков подошел к нему и расправил плечи. - Мы сейчас этих выпустим, - он кивнул головой в сторону копошащихся малюток, - они разбегутся тут. Как мы их тут потом собирать будем? Погоди, сейчас они досками огородят площадь, тогда всех сразу и заберем.
Водилу не устраивал такой поворот событий, но бодаться с Алексеем он не стал, покорившись судьбе, сел и целый час молча наблюдал, как свиней переселяют из кузова в загон.
Коричневая мамаша, одна масть с Терминатором, спокойно реагировала на то, как обращаются с ее детьми, и спокойно-таки потопала по положенным с кузова на землю доскам.
Мамашу с потомством перевели в загон на постеленное сено. Она тут же повалилась, и все восемь крохотных поросят подбежали к ней и стали выискивать маленькими розовыми пятачками мамкины сиськи.
* * *
Вечером случился небольшой шухер. Вместе с Шпындрюком на объект пришел и комбат. Все подорвались со своих коек и построились в одну шеренгу.
Стойлохряков подошел к загону и посмотрел на мамку с поросятами, довольно хмыкнул и снова повернулся к солдатам.
- Ощутил себя отцом, - не удержался Валетов.
Шпындрюк - маленький и толстый человечек - со значительным видом, заложив руки за спину, разглядывал через круглые стекла очков в золотой оправе своих нынешних рабочих.
- Ануфриев, - обратился комбат к Олегу.
- Я, - вяло ответил дембель, безразлично глядя на командира батальона.
- Я-я, - передразнил комбат. - Головка-то знаешь от чего?
Привыкнув за два года к комбатовским издевкам, Ануфриев оставался спокойным.
- Чего пялишься? Свободен, Ануфриев.
Улыбка, вначале робкая, затем все более широкая, озарила лицо дембеля.
- Свободен? - переспросил Ануфриев.
- Все-все. Хорош, - комбат едва заметно улыбнулся. - Закончил. Отдал долг Родине. Можешь завтра утром прийти в часть, забрать документы, переоденешься в парадку - и домой. Чтобы завтра до обеда ты все свои дела сделал и я тебя здесь больше не наблюдал. Понял?
Радостный Ануфриев гаркнул во все горло:
- Так точно!
- Ну ладно. Остальным работать, - напомнил подполковник. - Давайте, чтобы вот на нас Протопоп Архипович не гневался.
Тем временем очкарик стоял около загона и все смотрел на маленьких свиней.
- Молоденькие они еще, - говорил он о чем-то своем. - Совсем молоденькие. Такие… нет. Такие никуда не пойдут. Надо времени немного дать. Совсем чуть-чуть. Подожду немного.
Комбат с главой администрации ушли, а солдаты принялись поздравлять дембеля, буквально за несколько секунд из злобного парня превратившегося в обычного пацана с улицы. Он даже, казалось, помолодел на глазах. Куда-то исчезла суровость и озлобленность. Что и говорить, через два дня он будет дома.
- Как же это так? - не понимал Сизов, с завистью поглядывая на кореша. - Ты чего же, обсчитался, что ли? Тебе вроде первого домой? А сегодня-то еще не первое.
- Не знаю, - радостно отвечал ему Ануфриев. - Это же комбат, он на неделю раньше вполне может отправить.
- Я только знаю, что на неделю позже, а то и на месяц, - ворчал Сизов.
- Чего ты дергаешься? - успокаивал его Ануфриев. - Свое отбарабанишь и тоже уйдешь. А у меня сегодня, е-мое, - воскликнул он на весь поселок, - последняя ночь в этом дурдоме!
Ануфриев, казалось, разволновавшись вначале, сейчас спал, словно младенец, уподобившись замершим около мамки свинкам.
* * *
Он встал утром, почистил, привел в порядок свою рабочую одежду. Попрощался со всеми достаточно холодно. Только Сизову пару раз шутя ударил кулаком в грудь, как бы передавая тем самым власть над остальными.
Только те остальные, растущие слоны - Резинкин, Простаков и Валетов, с уходом наглого и крикливого Ануфриева не думали просто так впадать в транс перед не таким уж и злостным Сизовым, который на протяжении всей своей службы зависел от более пронырливого кореша. Во взводе знали все, что Олег всегда может достать наркоты и поделиться ею с Сизовым. Вот за что последний мог с себя с живого кожу содрать, если об этом попросит Ануфриев.
Теперь пронырливый дембель уходил, оставляя зависимого от наркотиков Сизова одного. Где ему теперь брать порошок? Остальные с сочувствием поглядывали на остающегося как бы за главного деда.
Но желающих, чтобы правил именно он, не было. От троицы был свой кандидат. Это Валетов. Все-таки у человека десять классов образования, голова варит. Все будет по-другому. Все будет иначе.
Резинкин тоже претендовал на верховенство. Но у него не было такого друга, как Простаков. Все-таки здоровый и маленький, они вдвоем составляли грозный тандем, и идти поперек казалось невозможным.
Пыль под сапогами ушедшего в часть и унесшего с собой один из двух пропусков Ануфриева еще не осела, а Сизов мягко, всего два раза употребив русское народное междометие, предложил Валетову сходить за завтраком.
Ануфриев не стал дожидаться, пока ему Валетов принесет хавки, потому как ему хотелось оказаться в части, забрать свои бумажки и смыться на автобус для того, чтобы через полтора часа оказаться уже в Самаре на вокзале.
Фрол и не думал двигаться с места.
- Ты чего застопорился, душара?! - выкрикнул Сизов.
Но тут же шаг вперед сделал Простаков, и дед примолк.
- Сам иди за жрачкой, - раздался голос сверху. - Понял?
Желтушный Вова еще не забыл, как разгневанный Простаков одним рывком заставил встретиться голову здорового Забейко и косяк. После чего крепкий и куда более страшный дембель, чем Ануфриев, ходил со слегка помятой физиономией.
Да, этого здорового лучше не доводить. И повезло же маленькому ублюдку Валетову, что рядом с ним такая туша. И, главное, одного призыва. До конца дойдут вместе. Один с мозгами, другой с мускулами.
- Ну хорошо, мужики, хорошо, - согласился быстро Сизов. - Давайте по очереди ходить за жрачкой. Сейчас вот я за завтраком пойду. Вот Резина за обедом пусть идет. А то чего же я один буду ходить.
Возникла пауза. И тут, это был звездный час Валетова, он добил оппонента:
- Теперь за едой ты ходишь. Я буду заниматься животиной, Витек с Лехой - работать. Да и ты тоже, кроме того, будешь еще и посуду мыть, и работать будешь, - разошелся Фрол. - Чего не так, все вопросы ко мне.
Простаков был доволен. Теперь его друган еще и заправляет всей компанией. Это неплохо, потому как он умеет связывать два слова с третьим, а значит, может внушать людям определенные настроения и заставлять их выполнять даже неприятную работу. Тем и отличались все дядьки в телевизоре, которые могли складно говорить о чем-то непонятном. И назывались они все политиками. Вот и сейчас Леха, слушая складный базар Валетова, думал, что тот тоже может быть неплохим политиком в будущем, если он так спокойно запряг строптивого Сизова, чтобы тот ходил на кухню. Вот это молоток!