Кстати, ту кровать я выбросила – теперь я женщина одинокая, мне такое широкое ложе ни к чему.
– Ты зачем ко мне пришла? – спросила я Карину очень тихо (она-то ожидала, что я стану орать, и поэтому вынужденно прислушалась). – Горем своим поделиться или совет выслушать? Горе твое я вряд ли разделю, а посоветовать могу только одно: выброси ты его из головы и из своей жизни. Если захочет уйти, ничем ты его не удержишь, от одной жены он уже ушел, так что опыт у него есть.
– Это он от тебя ушел, размазня несчастная, манная каша на воде! – с ненавистью прошипела Карина.
Она вскочила, тряхнула своей роскошной гривой и устремилась к дверям, бросив мне напоследок:
– Нет, я – не ты! – И полетела на своих шпильках 12 сантиметров, грохот от них стоял, как от падающей лавины.
Вс е посетители бистро проводили ее взглядами, причем должна признать, что во взглядах подавляющего большинства мужчин преобладало восхищение. Некоторые из них потом взглянули на меня и наверняка согласились с Кариной: я – это не она.
Есть после такой сцены совершенно расхотелось.
Я сидела за столиком с мрачным видом и думала, что Карина в чем-то права. С чем я осталась благодаря своему стремлению все и всегда спускать на тормозах, избегать скандалов, обходить острые углы? Что я получила в р езультате, как высказалась «деликатная» Карина? Муж ушел, детей нет. Вообще никого нет, даже собаки или кошки. Потому что заводить домашнее животное, когда ты живешь совершенно один, – это неразумно. Более того – это эгоистично. Кто позаботится о твоем любимце в случае каких-то неприятностей? И оставить совершенно не на кого, даже в отпуск не уехать…
И сегодня – ну зачем я пошла на поводу у Карины? Зачем явилась на эту бессмысленную, идиотскую встречу? Чтобы слушать ее хамские выпады? Она выпустила пар, разрядила на меня свои эмоции, поскандалила и убежала. А я впустую потратила свой обеденный перерыв, толком не поела, вдрызг испортила настроение, да еще теперь придется платить за двоих…
На работе я скоро забыла о встрече с Кариной. Пр ишлось срочно переделывать квартальный отчет, к тому же Гена наехал – почему я так затянула, почему занимаюсь чужой работой, когда у меня своей невпроворот… Он уже, разумеется, не вспоминал, что сам уговорил меня заняться Крыжовой.
Домой приползла еле живая, включила телевизор, чтобы не чувствовать себя такой одинокой, чтобы в квартире звучал хоть какой-то голос, поставила чайник… Готовить что-то не было сил, да это и вообще глупо – готовить для себя одной.
Вдобавок ко всему в холодильнике оказалось совершенно пусто. Только на верхней полке завалялся подсохший плавленый сырок, оставшийся неизвестно с каких времен.
Ну да, если я уже третий день не успеваю зайти в магазин – откуда там что-нибудь возьмется? Продукты сами домой не прибегут, до этого прогресс пока не дошел. И вроде бы ничем особенным не занята, а время куда-то уходит… Нет у меня ни малых детей, ни беспомощных престарелых родителей, я не просиживаю долгие вечера в библиотеке за изучением какого-нибудь труднодоступного предмета – к примеру, языка хинди или учения средневековых религиозных философов, однако ничего не успеваю…
Я выпила чаю с сухариком, намазав на него тот самый завалявшийся сырок, плюхнулась на диван, тупо уставившись на экран телевизора, и незаметно задремала.
Проснулась я от телефонного звонка.
Телефон надрывался, как будто хотел сообщить мне что-то очень важное. Я взглянула на часы и с удивлением увидела, что уже первый час. На экране злобно переругивались два каких-то политика.
Телефон все не унимался.
Я протянула руку, сняла трубку и поднесла ее к уху.
– Слушаю! – Своим тоном я попыталась выразить, что не одобряю таких поздних звонков.
– Он у тебя? – трагическим голосом осведомилась Шурочка… то есть Сандра, моя бывшая свекровь.
– Кто? – ляпнула я спросонок.
И ежу ясно, что в такой поздний час ее мог интересовать только один человек, за исключением самой себя, – ее дорогой сыночек, а мой бывший муж Вадим. Поэтому Шурочка даже не стала отвечать на мой идиотский вопрос.
– Нет, конечно! – ответила я, окончательно проснувшись. – С какой стати? А в чем, собственно, дело?
– Он обещал приехать ко мне. Он обещал передвинуть книжную полку. И не приехал.
Всю эту бесценную информацию Шурочка выдала голосом, полным театрального трагизма.
– А Карине ты звонила? – задала я на этот раз самый естественный вопрос.
– Разумеется! – фыркнула моя бывшая свекровь. – Но ты ведь ее знаешь! Вместо ответа я нарвалась на самое вульгарное хамство! Ведь она так ужасно воспитана! Как будто выросла в сиротском приюте! Ты – это совсем другое дело!
Это очень похоже на Шурочку.
Теперь, когда я уже в прошлом, когда со мной не приходится делить драгоценное внимание Вадима, можно даже признать за мной некоторые не очень существенные достоинства. Например, сдержанный характер, воспитанность.
Раньше, когда я была женой ее обожаемого сыночка, те же самые качества ставились мне в вину.
– Больше тебя ничего не интересует? – Этим вопросом я дала Шурочке понять, что разговор окончен.
И она это, как ни странно, кажется, поняла.
– Извини, – проговорила бывшая свекровь каким-то совершенно непривычным голосом, – извини меня… Но я очень, просто очень за него беспокоюсь…
Вслушиваясь в короткие гудки, я только пожала плечами.
Надежда ловко подхватила кота, который норовил вымазать рыжей шерстью тщательно вычищенные Сан Санычем брюки, и с улыбкой поглядела на мужа.
Муж у Надежды Николаевны был второй и любимый.
Встретились они девять лет назад, когда Надежда работала инженером в крупном НИИ. Сан Саныча назначили начальником в ее отдел вместо прежнего, ушедшего на пенсию, и в первое время все сотрудники его дружно невзлюбили – за сухость, черствость, занудство и излишнюю, просто патологическую требовательность. И вообще – за то, что он очень отличался от прежнего начальника, к которому все относились с большой симпатией.
Надежде Николаевне он сначала тоже ужасно не понравился, и только постепенно она разглядела скрывающуюся за черствой внешностью человеческую душу.
А потом, когда погибла их молодая сотрудница и Сан Саныча хотели сделать крайним, Надежда вступилась за него, провела собственное расследование и нашла настоящего убийцу [1] .
В ходе этого расследования они с Сан Санычем сблизились настолько, что решили пожениться.
Вскоре после этого в НИИ прошли большие сокращения, Надежда осталась без работы и стала домохозяйкой. Сан Санычу это очень понравилось. Ему, неизбалованному домашним теплом, было очень приятно, что дома его встречает любящая, заботливая жена, на столе – вкусный обед, а после отдых в уютном кресле. Ради этого он набрал несколько дополнительных халтур и подработок, носился из конца в конец города, где-то преподавал, где-то дежурил, где-то настраивал электронную технику, где-то делал сложные компьютерные расчеты и благодаря этому обеспечивал семье достаточные доходы.