Стрельба раздалась неожиданно, но мы уже не имели к ней отношения. Тварь как раз поравнялась с укрытием Захаба, когда откуда-то сверху послышались крики, а затем оттуда же ударили выстрелы. Одиночные, но палили сразу из трех стволов – полуавтоматических охотничьих ружей, если судить по звуку. А если судить по крикам, то стрелками были вовсе не арабы.
Китайцы! Они стреляли по чудовищу с крыши мегамолла. И стреляли явно не прицельно, поскольку нельзя нормально целиться и при этом истерически орать. Но размеры их противника позволяли попасть в него даже навскидку и с дрожащими руками. И потому превентивный отпор, данный китайцами неведомому монстру, заставил того дрогнуть и изменить маршрут.
Схлопотав несколько пуль, многотонная тварь взревела и… тут же оказалась вовсе не монстром, а обычным слоном. Откуда он здесь взялся и как дожил до сегодняшнего дня? Наверное, сбежал из зоопарка, цирка или какого-нибудь частного зверинца, какие еще не эвакуировались из города. К несчастью, обретенная слоном свобода оказалась куда суровее неволи. Отыскать пищу в Дубае, где все газоны были занесены песком, а от пальм остались лишь голые, ободранные стволы, стало для крупного травоядного животного чрезвычайно трудно. Но раз оно было еще живо, значит, ему повезло наткнуться на уцелевшую теплицу или остекленный садик. Где в конце концов тоже закончилась зелень, и слон отправился дальше бродить по улицам в поисках пропитания, пока не очутился здесь…
Стерегущие мегамолл от мародеров хозяева тоже не разглядели во мгле, что за громадина к ним приближается. Не став дожидаться, когда та проломит ворота, они устроили ей горячую встречу еще на подходе. Но когда слон затрубил, даже перепуганные китайцы сообразили, что они воюют с земной, а не с адской тварью. И сразу прекратили стрельбу, решив поберечь патроны.
Продолжая трубить, раненый слон бросился прочь отсюда. Выскочив на шоссе, он припустил в том же направлении, куда двигались мы, и вскоре скрылся за пеленой бури. Еще пару минут до нас долетали его рев и топот, после чего стихли и они. Было лишь слышно, как галдят на крыше обсуждающие инцидент, взбудораженные китайцы. Но вскоре им надоело торчать на пронизывающем ветру, и они убрались под крышу магазина.
«Общий сбор – третья точка!» – передал я сообщение своим людям, после чего я, Бледный, Крупье и Захаб, не снимая накидок, переместились назад, к тыловой группе. Проклятые китайцы слегка нарушили наши планы. Засечь нас здесь они не могли – на этой стене здания окна отсутствовали. Но если мы продолжим двигаться дальше, нам придется пройти мимо главного входа, что явно не останется незамеченным охранниками мегамолла.
– Гребаный песок и гребаные слоны! – проворчал Бледный. – Пускай русский с китайцем и братья навек, но местный китаец с дробовиком нам явно не брат… Куда теперь?
– Перебираемся на другую сторону шоссе и идем прежним порядком до транспортной развязки, – распорядился я. – Крупье, сколько еще до главной цели?
– До района Лагуны осталось без малого пять километров, – доложил электронщик, сверившись с картой. – Особых препятствий на маршруте быть не должно. До ближайшей транспортной развязки – километр и восемьсот метров. Следующая – сразу перед Лагунами, но мы можем обойти ее с севера. Это как раз на границе глаза бури…
– … И уже на территории, где охотится Безликий, – добавил Сквозняк. – Полковник, у вас есть идеи, как мы будем «мотыжить поле»?
– Есть, – ответил я и посмотрел на Зельму, которая мигом сообразила, что речь сейчас пойдет о ней и насторожилась. – Пора бы кое-кому из новичков начать доказывать мне свою гениальность. Согласен, что женщина в команде – это прекрасно и поэтично! Но мы приютили у себя фройляйн Дорф не за красивые сиськи… Вернее, не только за красивые сиськи, но и за все остальное, включая мозги, которыми, как нас уверяет Сквозняк, она тоже не обижена. Вот пусть и потрясет ими, потому что все остальное у нее пока трясется без особой пользы.
– Это есть сексизм и половой дискриминирунг, герр оберст! – заметила Зельма, криво ухмыльнувшись. Как и у нас, у нее тоже имелся опыт работы на Ближнем Востоке, и потому по-арабски она говорила значительно лучше, чем по-русски.
– Ну разумеется! – подтвердил я. – Он самый – сексизм, оголтелый, неприкрытый и бесстыжий, как твои прелести, какими ты пыталась недавно соблазнить меня в душевой. Однако не думаю, что перед вылетом в Эмираты твой «русиш фикер» Сквозняк забыл предупредить тебя о том, с каким ублюдочным боссом тебе придется иметь дело.
– Он предупредить, – кивнула фройляйн Дорф и не удержалась от ответной шпильки: – Но раньше я иметь работа с ваша мафия и знать, чего ждать от русский уголовник.
– Ух ты, зараза! Удар ниже пояса! – осклабился Бледный и компанейски толкнул в плечо Гробика, сметающего ветошью песок с «Милки». – А ну-ка пробейте ей за это трехочковый штрафной, босс!
– У полковника стальные яйца, – пробурчал Гробик, не отрываясь от работы. И уточнил в назидание: – Нельзя бить его ниже пояса – так и руку сломать недолго.
– Отставить трехочковые, – отмахнулся я. – Если фройляйн докажет, что Сквозняк говорил о ее талантах сущую правду, пусть называет меня как ей угодно: хоть уголовником, хоть римским папой.
– Постойте, полковник! – запротестовал Сквозняк. – Вы что, намерены использовать Зельму в качестве приманки? Но если догадка шейха верна и возле «следа Иблиса» действительно охотится Безликий, ему совершенно без разницы, кому пускать кровь. Вы ведь отлично знаете таких людей. Если у них в приказе не оговорено, кого можно убивать, а кого нет, они убивают всех без разбору. Давайте лучше я отправлюсь в глаз бури. Так или иначе, у меня будет куда больше шансов удрать от Безликого.
– Никаких «тебя»! Ты думать, я тут и правда только сиськи трясти и задница вертеть?! – возмутилась Зельма, хотя ее приятель рвался ей на замену из самых лучших побуждений. – Что вы предлагать, герр оберст?
– Сквозняк сказал, что ты окончила актерскую школу. Это так? – спросил я.
– Это так, – подтвердила фройляйн Дорф. – Легко доказать. Могу сейчас пускать вам слеза или читать монолог Джульетта.
– Только и всего? – нахмурился я. – Да тут у нас любой, даже Гробик, может заплакать, если понадобится. Не обольщайся: у меня для тебя припасена роль покруче. И если не отыграешь ее как положено, с первого выхода на сцену, переигрывать будет уже поздно…
Наша спутниковая карта была сделана до того, как на Дубай обрушилась буря, и потому устарела, но нас она еще не подводила. Кроме песчаных наносов, других преград на шоссе Аль-Авир мы так и не встретили. По городу колесили мародеры на грузовых вездеходах и армейские патрули, хотя нам они пока не попадались. Зато попалось кое-что более удивительное. Вот только находка эта была не из тех, что могли бы нас обрадовать.
Перейдя шоссе, теперь мы двигались вдоль его северной стороны. Не по обочине, а на таком расстоянии от нее, чтобы не терять из виду растущие вдоль дороги ободранные кусты и пальмы. А также – дорожные знаки, рекламные щиты и брошенные хозяевами неисправные автомобили. Лишь эти ориентиры позволяли нам не сбиться с маршрута при такой отвратительной видимости и отсутствии связи с внешним миром.