– Что тут было? – подбежала к Осипову любопытная девочка.
– Раки, – стволом автомата указал на воду квестер.
– Где Крис? – спросила Светлана.
– Ушел, – махнул рукой куда-то вдаль Брейгель. – На три хода вперед.
– Куда?
– Ты ничего не видела?
– Нет. А что произошло?
– Ну, в двух словах это не объяснишь.
– А в нескольких?
Брейгель смущенно улыбнулся и беспомощно развел руками.
Камохин сел на траву, достал из рюкзака коробку с патронами, отсоединил от автомата полупустой магазин и начал заполнять его. Один патрон за другим. Один за другим. Аккуратно, неторопливо. Для того, чтобы собраться с мыслями, ему нужно было заняться каким-то привычным, обыденным делом. Наполнив магазин, он вставил его в автомат. И взялся за другой.
– Похоже, Док-Вик в чем-то оказался прав, – сказал он, не поднимая головы.
– В чем? – непонимающе сдвинул брови Осипов.
– «Серые» не собираются конкурировать с нами.
Они затеяли все это ради игры.
Осипов задумчиво покачал головой.
– Я бы не стал торопиться с выводами.
– А по-моему, все предельно ясно. Они так развлекаются. Создают аномальные зоны и смотрят, как мы там трепыхаемся, пытаясь выжить. Небось, еще и ставки делают.
– Ну, во-первых, создать пространственно-временной разлом не так-то просто. Для этого требуется колоссальная энергия. Во-вторых, как я уже, кажется, говорил, разлом не может существовать обособленно. Появление даже одного пространственно-временного разлома затрагивает всю систему мироздания. Не говоря уже о множественных разломах. Такую систему просто невозможно держать под контролем.
Камохин вскинул голову и посмотрел на ученого. Осипова поразило то, что взгляд у него был растерянный. Он не понимал, что происходит. Не знал, как вести себя в такой ситуации. Случилось то, к чему он не был готов. Прежде он не мог даже представить ничего подобного.
– Тогда что все это значит? То, что мы видели? Все эти подсчеты бонусов?..
Камохин беспомощно взмахнул рукой. А потом вдруг со злостью запустил в воду патрон, который держал в руке.
– И куда подевался Док? – задал еще один вопрос Брейгель. – «Серые» взяли его в заложники?
– Давайте не будем торопиться с выводами! – поднял руку с раскрытой ладонью Осипов. – Для этого у нас слишком мало информации.
Он подошел к расстеленному покрывалу, бросил на него автомат и налил кружку чая из термоса. Ему нужно было собраться с мыслями. Не так-то просто объяснить другим то, что и сам не до конца понимаешь. Тут требовалась не столько логика, сколько вдохновение. Доктор Ваня Фам, с которым Осипов работал в Принстоне, называл такое состояние «информативным полетом фантазии». К сожалению, Ваня Фам никогда не объяснял, что именно он под этим подразумевал, а только хитро улыбался, щуря раскосые глаза.
– Начнем с того, что версия, в соответствии с которой мы являемся пешками в хитроумной игре «серых», представляется мне самой маловероятной. Свое мнение на сей счет я уже высказал. Могу еще добавить, что подобная игра представляется аморальной даже с нашей точки зрения. Что уж говорить о более развитой цивилизации, к которой, несомненно, принадлежат «серые».
– Так ты полагаешь, что «серые» – инопланетяне?
– Давайте не будем забегать вперед и строить предположения на пустом месте. О «серых» мы пока что не знаем почти ничего. Но, во-первых, они, судя по всему, умеют пользоваться разломами для путешествия между мирами. Может быть, и во времени. Во-вторых, их технические возможности значительно превосходят наши. И наконец, в-третьих, они знают, что собой представляют пакали.
– Я тоже теперь это знаю, – криво усмехнулся Камохин. – Это – бирюльки, за которые дают призовые бонусы!
– Ты слишком буквально трактуешь то, что видел и слышал! – протестующе взмахнул рукой Осипов.
Камохин недоумевающе развел руками.
– А как еще это можно толковать?
– Ты думаешь, Кирсанов тоже собирает пакали ради бонусов?
Камохин задумчиво постучал пальцами по прикладу автомата.
– Миллионеры – особые люди! Смысл их поступков понять порой невозможно. А порой его вовсе нет. Я не удивлюсь, если окажется, что Кирсанов просто коллекционирует пакали.
– Ну что за глупость! – Осипов возмущенно всплеснул руками, при этом едва не расплескал чай. – О чем мы вообще тут говорим?
– А о чем мы говорим? – по очереди посмотрел на каждого из спорщиков Брейгель.
Камохин примирительно улыбнулся и жестом предложил Осипову ответить на вопрос.
Осипов сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух через ноздри.
– Мы пытаемся понять смысл послания, переданного нам «серым», – медленно начал ученый.
Камохин пожал плечами – мол, а что тут понимать-то? – однако вслух ничего не сказал. И Осипов продолжил:
– Как известно, люди – существа социальные. Дабы облегчить процесс общения с себе подобными, а также, по возможности, избегать ненужных конфликтов, в повседневной жизни мы используем различные игровые модели. Мы играем постоянно. Дома, на работе, общаясь с родственниками или друзьями – мы все время ведем себя по-разному. Потому что играем обусловленные ситуацией роли. На работе я начальник или подчиненный, дома – любящий муж и отец семейства, с друзьями – рубаха-парень. В автобусе мне кто-то случайно наступил на ногу – я моментально оцениваю ситуацию и выбираю соответствующую ролевую модель. Должен ли я возмутиться, потребовать извинений или сделать вид, что ничего не произошло? Причем происходит все это, по большей части, совершенно неосознанно. То есть игра – это неотъемлемая часть нашей жизни.
– И сейчас мы тоже играем? – спросил Брейгель.
– Конечно.
– И в кого же мы сейчас играем?
– В славных парней, оказавшихся в сложной ситуации, – ответил Камохин.
– Верно, – согласился Осипов. – Но лишь отчасти. Потому что каждый из нас играет еще и свою собственную роль. Я – ученый, Игорь – командир группы, Ян…
– Просто хороший парень, – быстро вставил Брейгель.
– Почему всегда, во все времена, в любой культурной среде неизменно популярны спортивные состязания, всевозможные викторины и конкурсы? Почему вручается несметное число наград и призов за самые разнообразные достижения, порой весьма сомнительные? Начиная с премии за лучшее литературное произведение и заканчивая медалью за наибольшее число съеденных хот-догов? Потому что все это часть присущей нам игровой культуры. Игра – это цивилизованный способ доказать, что ты лучше других. А значит, ты – альфа-самец. Ты – достоин продолжить свой род.
– А при чем тут «серые»? – спросил Камохин.