– Я знаю. А ты пойди, объясни это тому мужику, что в доме живет.
– У меня есть автомат, – прищурился Брейгель.
– А у мужика – берданка. Устроим перестрелку?
– С нами женщина и дети, – напомнил Осипов.
– Синенькие, – уточнил Камохин. – Слушайте, давайте не будем пугать местное население на ночь глядя. Слава богу, у нас нет ни больных, ни раненых.
Дождемся здесь вертолета.
– Ты его вызвал?
– Сейчас вызову. – Камохин полез в рюкзак за спутниковым телефоном.
– Давай, что ли, костер разведем? – предложил Брейгель Осипову. – А то скоро совсем темно станет.
Осипов посмотрел на почти черное небо, по краю которого, возле самого горизонта, тянулись багровые, перечеркнутые серым полосы.
– Я уже и забыл, что такое ночь, – улыбнулся Осипов.
– Точно, – кивнул Брейгель. – К хорошему быстро привыкаешь.
– Ты хочешь сказать?..
Осипов посмотрел в сторону аномальной зоны. На фоне мягкого зеленоватого света, льющегося из-за незримой черты, отделяющей нормальную землю от ненормального болота, чернел силуэт сидящего на земле биолога. Должно быть, Орсон все еще ждал и надеялся, что названный в его честь псевдокрокодил вернется.
– Ага! Мне понравилось жить при свете. Знаешь, Док-Вик, мне кажется, что если бы на Земле никогда не наступала ночь, вся наша история сложилась бы совсем иначе.
– Почему?
– Потому что нам нечего было бы бояться.
– А как же дикие звери?
– Я хотел сказать, мы не боялись бы чего-то неизвестного, прячущегося во тьме. И не напридумывали бы всяких там чертей, оборотней и вампиров. А значит, и боги нам стали бы не нужны. Мы были бы исключительно здравомыслящим народом. И, может быть, уже в самом начале того исторического периода, который мы сейчас называем «нашей эрой», некто по имени Иисус рассказывал бы людям не сказки про жизнь после смерти, а основы общей теории относительности. И тогда к настоящему времени мы бы уже знали, как бороться с этими проклятыми разломами.
– Гипотеза любопытная, только очень уж умозрительная.
– Ну и пусть. Мне все равно нравится…
Продолжая обсуждать начатую тему, Осипов с Брейгелем отправились за дровами.
Камохин сел на траву, включил спутниковый телефон и нажал кнопку вызова.
Оператор ответил после первого же сигнала.
– «Центр – двадцать четыре».
– Квест-группа «Дельта».
Короткая пауза – оператор проверяет данные.
– Назовите себя.
– Квестер Игорь Камохин. Идентификационный номер два-два-четыре-семь-эм-о-три-семь-ноль-один.
Снова пауза.
– Ваша группа числится пропавшей без вести.
– Я в курсе, – усмехнулся Камохин.
– Вы вышли из зоны?
– Как бы иначе я с вами разговаривал?
– Я задал вопрос: вы вышли из зоны?
Камохин скрипнул зубами.
– Да.
Служака, сидящий на связи, понятия не имеет, что такое аномальная зона. Какое там! Он ведь если куда выходит из ЦИКа, так не дальше хозяйственного двора, чтобы покурить.
– Где вы сейчас находитесь?
– На лугу между берез.
– Мне нужны более точные данные о вашем местоположении.
– Найдите нас по сигналу телефона.
– Я задал вопрос: где вы сейчас находитесь?
– Иди к черту! – не выдержал Камохин. – Только сначала передай господину Кирсанову, что у нас два пакаля. Ты слышал? Два!
Не дожидаясь ответа, Камохин кинул включенный телефон в траву.
– За нами прилетят? – с тревогой спросила Светлана.
– Куда они денутся? – усмехнулся Камохин. – Будут здесь, как миленькие, часа через полтора.
И он оказался прав.
Они сидели вокруг костра и пили чай. С одной стороны их черным куполом накрывала темная, безлунная ночь. С другой, будто фантастическая диорама, стояла светящаяся стена, за которой простиралось затянутое лианами болото. Псевдокрокодил, которого так жаждал вновь увидеть Орсон, так и не появился. Зато пару раз мимо них, демонстрируя себя во всей красе, пробежал по мелководью на вытянутых щупальцах древесный осьминог зеленовато-коричневого окраса.
– Странно даже, – Орсон отхлебнул чай из кружки. – Достаточно сделать всего пару шагов, чтобы оказаться в совершенно ином мире.
– Не всегда граница зоны столь явно заметна, – сказал Камохин. – Бывает, что ее и вовсе не видно. И сразу даже не поймешь, что это за аномалия.
– Кажется, в двенадцатой зоне, что на территории Штатов, была такая ерунда, – Брейгель подкинул дров в костер. – Сначала никак не могли взять в толк, что же там не так? Разлом есть, а аномалий никаких не наблюдается. Оказалось, что через разлом на территорию зоны проникли муравьи-мутанты. Ну или какие-то другие, не наши, не земные муравьи. И вот когда они размножились, тогда и начался кавардак. Сначала всякая мелкая живность начала пропадать, собаки да кошки. А затем эти муравьи и за людей принялись. Когда местных жителей начали эвакуировать, муравьи у машин спасателей все покрышки съели. Ну а к тому времени, когда в городок этот вертолеты прислали, уже и спасать было некого.
– А почему люди сами из города не ушли? – спросил Орсон.
– Кто их знает, – пожал плечами фламандец. – Наверное, не смогли.
– Американцы, – усмехнулся Камохин. – Они просто тупо сидели и ждали, когда их спасут. Менталитет у них такой.
– Правильный, между прочим, менталитет, – заметил Осипов. – Они знают, что государство не бросит их в беде.
– Да? Ну и чем эта вера для них обернулась? А вот наши люди, привыкшие полагаться только на самих себя, без всякого МЧСа нашли бы дуст, чтобы этих муравьев вытравить.
– Да ну, пустые слова, – махнул рукой Осипов.
– А вот и нет! Ты знаешь, был случай…
– Здорово, мужики.
Из мрака в круг света возле костра выдвинулась невысокая темная фигура, одетая более чем странно. На плечах – прозрачный клеенчатый дождевик, застегнутый на все пуговицы. На ногах – высокие болотные сапоги. На голове – маска с мелкой сеткой, как у пчеловода. На плече – удочки, большой рыбацкий сачок и багор. В руке – синее пластиковое ведерко.
– Извиняйте, ежели напугал.
Незнакомец стянул с головы маску. И оказался мужчиной лет пятидесяти с худым морщинистым лицом.
– Отдыхаете?
– Да, вроде того, – ответил настороженно Камохин.
И, вроде как невзначай, положил руку на автомат.
Мужичок взглядом отследил его движение и улыбнулся.