— Жди в машине, — попросил Левина и, выложив на край стола стопку мелочи, подхватил шляпу и вышел на улицу.
— Не самое подходящее место для встреч, не находишь? — проворчал Алекс. — Здесь всегда полно газетчиков!
— Можно подумать, нам есть что скрывать, — усмехнулся я и зашагал вдоль дороги.
— А можно подумать — нет! — Бриг пристроился рядом, достал из кармана пальто пухлый газетный сверток и протянул мне. — Как некогда говорили мои подопечные, твоя котлета. Десять кусков.
— С чего бы это вдруг?
Десять тысяч — это две мои годовые заработные платы со всеми надбавками, премиями и компенсациями.
— Советник Гардин расщедрился на сто штук, — пояснил безмерно довольный собой Алекс, — двадцать останется нам при любом раскладе, но надо изобразить какую-нибудь деятельность. Займешься сегодня грузчиками?
— Постараюсь. — Я сунул сверток с деньгами в боковой карман пиджака и придержал Алекса, уже махнувшего рукой медленно катившему по дороге такси. — Стой!
Бриг обернулся и, подняв воротник пальто, спросил:
— Что-то еще?
— Слышал о вчерашнем налете на банк?
— «Симеон и сыновья», так?
— Именно. Там было найдено тело, оно сейчас в морге. И еще есть оторванная рука, ее изъяли позавчера как вещественное доказательство.
— Ну и?
Я поправил едва не сдернутую порывом ветра шляпу и уставился на медиатора:
— Какова вероятность того, что кто-нибудь из судебных медиков, ставя свою подпись, ошибется строчкой и отправит их в крематорий?
Алекс ненадолго замолчал, потом уточнил:
— Это имеет какой-то скрытый от меня смысл?
— А сам как думаешь?
— Вероятность такого развития событий в сто процентов тебя устроит?
— Более чем.
— А прах? — огорошил вдруг меня Бриг неожиданным вопросом. — Виктор, что делать с прахом?
— Придумай что-нибудь, — пожал я плечами и зашагал к служебному автомобилю, возле которого уже маячил Левин.
— В управление? — спросил парень.
— Да, поехали, — подтвердил я.
Минут через пять Артур загнал автомобиль на служебную парковку, выбрался из-за руля и снял пиджак.
— Надо движок отрегулировать, — пояснил он, закатывая рукава сорочки, — а то сущность движения из-за вас и семидесяти процентов мощности не выдает.
— Ты только особо ничего не разбирай, — попросил я, — надо будет по делам съездить.
— Нет, просто впрыск реагента подкручу, — отозвался Левин и откинул створку капота.
Не став больше его отвлекать, я поднялся на третий этаж и прошел в кабинет Крамера. Петр как раз закончил телефонный разговор, он в сердцах кинул трубку и уставился на меня.
— Что еще? — раздраженно рыкнул инспектор.
— Насчет вчерашнего ограбления есть новости?
— О боже! — закатил Крамер глаза. — Сначала капитан мне все утро хвост накручивал, теперь ты кишки мотать заявился! Вы сговорились, что ли?!
— Значит, ничего нет, — догадался я.
— Мы работаем! — Инспектор вытащил изо рта сигару и ткнул ею в меня. — Тебе первому сообщу… Что за?!.
Я сложил гильотину, которой срезал пожеванный кончик, спрятал безделицу в жилетный карман и улыбнулся:
— Так разве не лучше?
— Не доводи до греха, Виктор! — побагровел и без того краснолицый Крамер и расстегнул слишком тугой ворот сорочки. — Иди! Просто иди отсюда! Мне работать надо.
Я решил не испытывать терпение инспектора, но только вышел в коридор, как он сам окликнул меня.
— Как Левин? — спросил вдруг Петр.
— Рвется в бой, — обернулся я.
— Попридержи его.
— Да ты знаешь, расследование налета на прачечную не то дело, где можно влипнуть в историю! — не удалось удержаться мне от язвительного замечания. — Или нет?
— Все вопросы к капитану, — отмахнулся инспектор. — Иди, не мешай работать! У тебя одно дело, у нас десять!
— Если что новое появится — я у себя.
— Проваливай! — вновь рассвирепел Крамер, глянул на обрезанную сигару и с остервенением швырнул ее в мусорное ведро. Как ни удивительно — попал.
Я сделал ему ручкой и отправился на седьмой этаж. Ян Навин куда-то запропастился, на его столе громоздились многочисленные папки, еще две стопки перетянутых шпагатом бумаг лежали на подоконнике.
Подошел, глянул — все личные дела и выписки регистрационного отдела по алхимикам.
Логично — тот, кто сумел взять под контроль столь мощную сущность, вне нашего поля зрения остаться точно не мог. Другой вопрос, что на любой фабрике алхимиков пруд пруди, да и кустарей в частных мастерских хватает. И это еще если научную братию из городского университета в расчет не брать.
Усевшись за стол, я первым делом позвонил секретарше шефа, но линия оказалась занята. Тогда вспомнил о просьбе Эрика Роя и решил, пока есть время, справиться о финансовой состоятельности Карла Верста. Карл — человек азартный, запросто может глупостей наделать, а в «Фонаре» картежники серьезные собираются, таким попробуй не заплати вовремя — мигом кости пересчитают.
Ну и к чему мне лишние неприятности? Совершенно ни к чему.
Проще загодя позвонить знакомому инспектору из комиссии по азартным играм, чем потом тратить на решение чужих проблем собственное время.
Я и позвонил. Как оказалось, согласно предоставленным для исключения из черного списка документам, платили Версту в предвыборном штабе Ланфорда почти две сотни в неделю, помимо этого, на его счете лежало три тысячи, еще на тысячу банк открыл ему кредит.
Я даже по-доброму позавидовал. Тут крутишься как белка в колесе…
Но только начал набирать Эрика Роя, как в приоткрывшуюся дверь протиснулся несший сразу два стаканчика с кофе Ян Навин. Под мышкой у него была зажата сложенная газета.
— Есть подвижки? — положив трубку на рычажки аппарата, спросил я.
Комиссар плюхнулся за стол, приложился к одному из стаканчиков и только тогда покачал головой.
— Нет, — ответил он и откинулся на спинку скрипнувшего стула.
Судя по осунувшемуся лицу, мятой одежде и взъерошенным волосам, вчера после банка Ян вернулся в управление и всю ночь разгребал личные дела алхимиков.
Тут Навин встрепенулся, потряс газетой и с умным видом изрек:
— Sic transit gloria mundi!
— В смысле? — удивился я.
— Не читал свежий номер «Осеннего вестника»?
— Нет.
— На первую полосу они поместили репортаж о неудачном ограблении банка, с твоей физиономией, между прочим, а заметку об осквернении останков человека, который руководил этим городом три десятка лет, тиснули в разделе криминальной хроники! Да и там пара строчек!