Воспользовавшись тряпками-прихватками, чтобы не обжечься о металлические ручки, она откинула крышку стерилизатора, который представлял собой прямоугольную металлическую коробку со вставляющейся внутрь решеткой. Стараясь не подставлять лицо и руки обжигающе горячему пару, вырвавшему из коробки, уже привычным движением переставила решетку на соседний стол, где инструментам после обработки предстояло остыть.
И замерла, глубоко задумавшись.
«Пожалуй, это все же не слишком хорошо, – с нарастающим беспокойством решила Наташа. – Надо бы посоветоваться с Димой, когда вернется». Может быть, Леденцову уже стоит подыскать им новое местожительство, чтобы слухи о ней поутихли… Тут она вспомнила, что о группе искателей, которую возглавлял Димка Сотников, слухи ходили еще краше, и невольно хмыкнула. Впредь надо быть осторожнее. Пока запрет Леденцова все еще сдерживает циничное любопытство исследователей из лаборатории, но все может измениться.
Она собралась вернуться к работе, как вдруг накатило беспокойное ощущение, будто сейчас должно случиться нечто важное. Девушка устремилась к шкафчику, торопливо скинула халат, натянула хэбэшную курточку – несмотря на глубину станции, а может быть, именно поэтому, здесь всегда гуляли зябкие сквозняки, и вне стен госпиталя лучше одеваться потеплее. Застегнув пуговицы, Наташа принялась ждать Леденцова. Он был уже недалеко и быстро приближался, шагая по коридорчику мимо палат, в которые были превращены бывшие служебные помещения Таганской. Легок на помине. В появлении Леденцова ночью не было ничего особенного. Он всегда знал, когда у нее смены, и нередко проверял лично, все ли в порядке. Его люди, естественно, присматривали за госпиталем круглосуточно и всегда держали особиста в курсе событий, но Шрам считал, что и самому проверить не мешает. Чтобы подчиненные нюх не теряли.
Но сегодня явно что-то было не так, иначе ее не потянуло бы переодеться.
– Старшая медсестра здесь, Борис Павлович? – за дверью послышался деловитый, властный голос Шрама. – В ординаторской?
– Нет, господин капитан, не в ординаторской, но здесь где-то мелькала, только что видел, – отозвался сторож и с готовностью предложил: – Поискать?
По губам Наташи скользнула ироничная улыбка. Она не собиралась поправлять Бориса и «сдавать» Галину. Подумаешь, на часик поработала больше нее. Порядок порядком, а жалобы больше навредят ей самой, чем старшей медсестре. Шрам приходит и уходит, а ей с этими людьми еще жить, ни к чему напрашиваться на неприятности.
– Некогда. Скажешь, что я забрал Сотникову по делу. До конца дежурства сама справится или пусть разбудит себе других помощников.
Дверь распахнулась, и вместе с тяжелым запахом больничных палат в наполненное паром помещение шагнул Леденцов – худощавый брюнет в серой ганзейской форме. Обнаружив, что девушка уже ждет его, готовая к выходу, он довольно кивнул, хмурая усмешка натянула пиявки рубцов на худощавом, изуродованном шрамами лице:
– Молодец. Бери медицинскую сумку и дуй за мной. Есть работа.
– Сумка в сейфе, Виктор Викторович, а ключи у старшей медсестры…
Недолго думая, Шрам присел перед металлическим шкафчиком. В руке особиста мелькнул нож, и дверца, сдавшись после секундного нажима, с щелчком распахнулась.
– Бери все, что необходимо. Полагаю, тебя уже натаскали достаточно для самостоятельной работы, вот и проверим, на что ты годишься.
– А куда мы, Виктор Викторович?
– Скоро узнаешь.
– Мне нельзя сейчас… надолго отлучаться. Я должна увидеть Диму.
Шрам кивнул, прекрасно понимая, о чем она недоговаривает.
– Не переживай, его эта поездка тоже касается, перехватим на Павелецкой. Так что шевели своей ладной попкой, у нас мало времени. А ремонт сейфа вычту из жалованья старшей медсестры, в следующий раз не будет шляться, где попало. Впрочем, знаю я, где она шляется, – Шрам усмехнулся. – Вернусь, вздрючу обоих – и Галку, и начальника госпиталя. Нечего служебное время путать с личным.
Пунцовая от смущения, Наташа наспех покидала в сумку бинты, коробки со шприцами и пузырьками с лекарствами, предназначенными для инъекций. Поездка! Шрам увозит ее с Таганской! Происходит действительно что-то важное. Но самое главное, она вскоре встретится с Димой! Это известие девушку сразу приободрило. И куда только девалась накопившаяся после дежурства усталость, она теперь готова была лететь за Леденцовым, словно на крыльях!
Провожаемые озадаченным взглядом сторожа, они покинули госпиталь.
Снаружи к ним присоединились два хорошо вооруженных бойца из личной свиты Шрама – почти новый камуфляж, броники, автоматы, подсумки с боеприпасами и респираторами. В ночной тишине слышались лишь гулкие шаги четырех людей, торопливо пересекающих перрон по коридору вдоль знаменитой на всю Кольцевую своим размахом гостиницы Таганской, которая занимала всю северную часть станции. Среди пилонов был сооружен самый настоящий комплекс, который представлял собой два длинных блока из сотни двухместных и четырехместных кабинок, разделенных по платформе вдоль центра проходом.
Не особенно-то и хотелось, но Наташа чувствовала многих, кто сейчас занимал комнатушки в гостинце. Возможно, это когда-нибудь придет, и она научится закрываться от нежелательных ощущений, которые вносили лишь тягостную смуту в ум, а пока… Кто-то дрых мертвым сном, кто-то видел кошмары, и люди метались во сне, скрипя койками, а кто-то маялся бессонницей, дожидаясь утра, – ночью по станции свободное перемещение запрещено. А еще она особенно остро ощущала удушливый тяжелый запах немытых тел, давно нестиранного белья, скверной водки и дрянных папирос. Над станцией висело тяжелое, тягостное амбре из несбывшихся желаний, исковерканных людских судеб и беспросветного будущего, которое ожидало их всех.
До момента, когда станция начнет просыпаться, и по рельсам наладится движение, времени еще оставалось прилично, но на путях их уже поджидал рейсовый «трамвай» – дрезина с двумя пассажирскими прицепами, оборудованными широким скамьями вдоль бортов. При виде группы Леденцова двое мужчин на дрезине засуетились, гася папиросы и хватаясь за рычаги, которые приводили технику в движение. А третий, куривший рядом на перроне, на звук шагов обернулся, и Наташа от удивления едва не споткнулась. Невысокий круглолицый крепыш-очкарик оказался Фёдором Кротовым. Челнок по старой дружбе старался навещать Димку с Наташей каждую неделю, бывая на Таганской по торговым делам Бауманского Альянса. И естественно, мало изменился с того момента, когда Наташа видела его последний раз: застиранные до белизны хэбэшная куртка и штаны, под курткой тонкий затасканный свитер, на ногах старые кирзачи. За спиной, как у всякого уважающего себя челнока, набитый походным барахлом рюкзак. Единственное отличие от прежнего Фёдора – к рюкзаку было приторочено не только его привычное ружье «Рысь-К», но и какое-то длинноствольное оружие в брезентовом чехле. Но что он делает здесь и сейчас, когда все нормальные люди, и челноки в том числе, дрыхнут без задних ног, особенно под утро, когда сон наиболее сладок?!