Кривой положил на ящик кожаную карту. Мародер задрал брови, порывисто развернул ее, рассмотрел и поднял на меня взгляд.

– Наконец-то она у меня. А ты, судя по всему, меня узнал, щенок?

Еще бы мне не узнать его! Ведь это один из тех троих, что проникли в наш дом и убили Глеба с женой. Я покосился на Кривого – и теперь только понял, почему его лицо казалось знакомым. Он – второй из них. В темной гостиной, где лежало тело брата, прежде чем наброситься на убийц и получить удар шокером, я успел разглядеть их лишь мельком. Мародера запомнил лучше, Кривого – хуже, а то, что у него поврежден один глаз, вообще тогда не заметил…

Но их было трое. Есть еще один.

– Я тоже тебя узнал, – сказал Мародер. – Ты, значит, у нас живучий. Как к тебе обращаться…

– Остальные двое называли Химиком, – проворчал Кривой. Голос у него был надтреснутый и дрожащий, как у запойного пьяницы.

– Химик?.. Ну, пусть будет Химик. Мы-то думали, в Питере прибили тебя насмерть, а ты жив. Кривой, неожиданно как-то, а?

– Завалить его? – хмуро спросил тот.

– Погоди. Я ведь тебя вчера искал, Химик. Когда узнал, что упал вертолет с журналистом, да имя-фамилию его услышал… Зона – такое место, где все, кто при делах, быстро узнают то, что им надо. Сразу решил: не просто так ты сюда прибыл, как-то это связано с картой Фишера. И не ошибся.

– Что отмечено на карте? – спросил я.

Мародер снова взял стакан, сделав глоток виски, постучал пальцем по карте.

– Ничего ты толком не знаешь, Химик. Ни смысла всего этого не понимаешь, ни цены вопроса. Сам принес мне то, что мы тогда в Питере не смогли получить. Теперь не надо прорываться к Котлу через весь Могильник, гробя людей… Кривой, знаешь место?

Его помощник, не сводя с меня ствола, подступил к ящику и рассмотрел карту.

– Где первый овал – это Мертвая База. Она рядом. К ней пунктир ведет вдоль старых захоронений. Этим путем я смогу пройти, но База… Оттуда как-то Бритый пришел, весь пораненный. Быстро помер, а перед смертью бормотал что-то непонятное. А больше никто с Базы не возвращался.

– Что непонятное бормотал?

Кривой указательным пальцем потер незрячий глаз, пожал плечами.

– Есть такая мысль: База захвачена какой-то аномалией. Неизвестной, какой больше нигде нет. Но толком никто ничего не знает.

– Неважно, разберемся. Смотри, что там нацарапано… «В Складе-Г» – и овал. Понял, Кривой? Там пробой и спрятан. Значит, так: собери прямо сейчас группу. Девять человек хватит. Возьми Рыбу, Батона, Индейца… Плюс ты да я, и еще четверых отбери. Выйдем сегодня же…

– Что это за пробой, Мародер? – перебил я. – Что спрятано в Котле?

Мародер с Кривым переглянулись, и первый широко улыбнулся.

– Пробой – это просто… скажем так, средство передвижения. Тут дело не в деньгах, Химик, тут шире бери, это всей планеты касается. И Европы, и американцев, и япошек. Если я в Котел смогу попасть – всё изменится, всё! Только ты этого не увидишь, Химик. Кривой, веди его к канаве вместе с тем десантником, расстрелять.

– Подъем! – Кривой больно ткнул меня стволом автомата в ухо.

Я встал, а он спросил у Мародера:

– С третьим что делать? Этот Шустрый – обычный сталкер…

– …Который теперь слишком много знает, – заключил Мародер, снова потянувшись к виски. – Валите и его до кучи, чтоб свидетелей не осталось.

Глава 8

Кривой вывел меня наружу, где на коленях, сцепив руки на затылке, стояли Пригоршня и Шустрый, а над ними пара вооруженных мужиков.

– К канаве их, – приказал Кривой.

Мы пошли в сторону редколесья, от костров сталкеры глядели на нас с вялым любопытством. Когда приблизились к канаве на краю лагеря, Шустрый спросил:

– Э, а вы куда нас?

– В расход, – бросил я.

– Как в расход?! Парни, я ж один из вас! Я такой же сталкер, меня за что?!

– Пасть заткнул! – приказал Кривой.

– Да подождите вы! – Шустрый обернулся, получил от Кривого прикладом в живот и упал.

Мы с Пригоршней остановились. Кривой, целясь в голову пытающегося встать Шустрого, приказал:

– До канавы недалеко, дотащите. Мочим их прямо здесь.

За спинами прицелившихся в нас сталкеров вспучилась земля. Грохот взрыва разнесся далеко по лугу, и взрывная волна кинула конвоиров на траву.

Мы с Пригоршней тоже упали.

Кривой с Шустрым оказались немного дальше от взрыва. Кривой машинально присел, Шустрый с отчаянным криком бросился на него, и они покатились в обнимку. Прозвучал еще один взрыв – ближе к лагерю, затем третий и четвертый – прямо посреди него. Там закричали, началась паника…

Один сталкер получил от меня кулаком в лицо, я вырвал у него из рук обрез и от души вмазал прикладом по лбу, оглушив. Пригоршня в это время разбирался со вторым.

– Это гранатометы работают! – крикнул он между взрывами.

Из редколесья к лагерю – то есть прямо на нас – бежали вооруженные люди, на ходу они вели огонь.

Сталкеры из Анархии тоже открыли стрельбу. Двое наших противников к этому моменту были уже вырублены, и мы с Пригоршней поползли к Шустрому. Пули свистели над головами. Шустрый держался за рассеченную скулу, в руке его был автомат Кривого. Помощника Мародера видно не было.

– Сволочь, в те заросли прыгнул! – прошамкал сталкер, говорить ему было больно.

С двух сторон мелкими перебежками сходились линии противников: неожиданно напавшие военсталы и опомнившиеся анархисты. Пули распарывали воздух прямо над нами, стоит приподняться – и конец.

– За мной! – Я скатился в канаву, куда должны были сбросить наши тела. Следом тяжело повалился Пригоршня, потом Шустрый. Мы рванули по канаве – она была глубокой, получилось выпрямиться во весь рост, хотя из-за густого бурьяна двигаться было трудно. Шустрый позади сдавленно выругался, ноги его заплелись, и он упал, но Пригоршня схватил его, подняв, толкнул вперед.

* * *

Вечерело, лагерь остался далеко позади, давно смолки звуки боя. Нас никто не преследовал. Пригоршня уверял, что перед тем, как скатиться в канаву, он хорошо рассмотрел нападающих военсталов. Их было много, причем далеко слева выдвинулся большой отряд, который явно собирался атаковать лагерь с фланга. В общем, если даже анархисты и смогли отбить первую атаку, позже им пришлось нелегко.

– Но откуда гранатометы у них? – недоумевал Шустрый. Скулу он замотал бинтом, который достал из подсумка, теперь сталкер шамкал и говорил неразборчиво. Он держал «калаш», магазин которого оказался почти полным. – Раньше у военсталов не было таких стволов… Так, а здесь что у нас?

В траве впереди была широкая вытоптанная полоса – она изгибалась, и вскоре мы пошли прямо по ней.