– Чего ржешь, недоумок! – прикрикнул на него Петя. – Тебе бы только шмар драть. А в высших материях ты ни хрена не разбираешься.
– Ты, можно подумать, разбираешься, – продолжая хихикать, проговорил Филин. – Забыл, как по пьяни снял в баре суку, а она оказалась дочкой прокурора районного. Скажи спасибо Седому, покойнику, он вовремя заметил черты фамильного сходства. А то бы гудеть тебе по двум статьям как минимум. А такие статьи, как «развращение малолетних» и «изнасилование», сам знаешь, не особенно популярны среди пацанов.
– Засохни, – приказал Петя и поморщился. – Замнем для ясности. Дело прошлое… Итак, что там у нас? Ага, Седой… Теперь припоминай, что Седой по этому поводу рассказывал.
– А чего там припоминать, – пожал плечами посерьезневший Филин. – Студент, как вышел, снова начал к этой журналистской жене клинья подбивать. А она, кстати говоря, и не против была… Ну, ладно, это частности. Короче говоря, когда журналист разбирался с технологией, он черновой вариант формул и схем на столе оставил, а то, что переписал набело, да еще и более понятным языком – готовил для статьи, чтобы читатели понимали – он отдал жене. А жена?
– А жена его исчезла, – сказал Петя. – Как и сам журналист. Ясен перец, тут без легавых не обошлось. И чего теперь базарить? Где нам искать беловой вариант? Налет на Лубянку делать?
– Ты что? – удивился Филин. – Забыл все? Мусора и федералы потом жену журналиста чуть ли не с огнем искали! Шухер был по всей стране. Седой опасаться начал, что и до него под шумок доберутся… Но так и не нашли. А поговаривают, что Студент свою полюбовницу спрятал от легавых. Седой, как все успокоилось, прикинул, что Студент-то – медик по образованию – мог догадаться, что за листочек бумаги она хранит. Вот и начал его искать. Да не успел.
Петя выслушал все, что сказал Филин, вздохнул и потянулся за сигаретами. Его пачка оказалась пуста.
– Дай сигарету.
Филин протянул ему сигарету. Петя прикурил, пару раз затянулся и тяжело задумался.
– Фуфло, по-моему, все это, – проговорил Петя, докурив сигарету почти до фильтра. – Ты что – баб не знаешь? Они разве в делах секут? Она давно уже эту бумажку выкинула – по глупости или от страха. Да и про Студента я слышал такое…
– Какое? – поинтересовался Филин.
– Всякое, – сказал Петя. – Не особенно приятное. Что он психопат и двинутый. Он-то и мог эту бумажку сжечь. Или просто выкинуть. Посчитал, что из-за этой бумажки у его милки проблемы будут.
– Ты чего? – покрутил пальцем у виска Филин. – Совсем уже? Эта бумажка миллионы стоит! Какой дурак будет миллионы выкидывать? И потом – Студент долго морочил головы паханам этой технологией. Думаешь, врал? Да его бы давно завалили. Какой дурак будет?..
– Сумасшедший дурак, – пояснил Петя. – Я так понимаю, Студент хотел авторитет себе наработать, вот и киздел про технологию. А никакой технологии производства этого «йогурта», может быть, и в глаза не видел. А как прижали его, так он на дно сразу и ушел. Трогать его опасаются – все-таки есть вероятность, что бумажка с формулами у него. Седой взялся с этим делом работать, да не успел.
Филин замолчал. Потом похрустел костяшками пальцев и осведомился:
– Так что мы делать будем? Сходняк в любом случае ответа потребует.
– Потребует, – согласился Петя, – и делать что-нибудь надо. Хотя бы и просто – чернуху раскидать. Черт, не об этом я сейчас думаю. А о том, как от Щукина избавиться. И этот Рустам, с которым мы встречались, тоже у меня опасения вызывает… Ладно. Все равно надо Студента этого разыскать и фитиль ему хороший вставить в одно место. Живо все расскажет. Только вот – где его искать?
– Да это не проблема, – отозвался Филин. – Я информаторов обзвоню, кто-нибудь что-нибудь да скажет. Человек – не иголка.
– Ну ладно, – согласился Петя, – тогда, как только что-нибудь будет известно о Студенте, свистни мне. Сразу же поедем по зубам ему стучать. Я уж церемониться не буду. Тут два варианта – или формулы у него есть, или нет. Если есть – то мы его мытарить будем, пока не отдаст. А если нет…
Петя пожал плечами.
– Только вот почему паханы этого раньше не могли сделать, я не понимаю, – осторожно проговорил Филин. – Вроде бы я слышал, Студент не простой человек. Его голыми руками не возьмешь. Подход нужен. Вот у Седого был подход к людям. А у тебя… Только бы морду набить.
– Отставить! – рявкнул Петя.
– Да ладно, чего ты?
И Петя тут же обратил взгляд на экран монитора и сосредоточенно забарабанил пальцами по клавиатуре.
– Ага, – сказал Филин, – сделаем. Найдем, где Студент сейчас обитает… Слушай, я все спросить хотел – и как это ты с компьютером так ловко насобачился обращаться? У меня вот не получается никак, – уважительно добавил он.
– Уметь надо, – отозвался Петя.
В следующую секунду из динамиков компьютера раздалась энергичная гитарная музыка, и металлический голос сообщил:
– Ваша игра окончена. Межгалактический корабль «Юникс-1» потерпел крушение. Нажмите клавишу сброса и попробуйте еще раз.
– А-а, черт, – досадливо пробормотал Петя Злой.
* * *
Допив пиво, Щукин поставил бутылку себе под ноги. К ней тотчас кинулся давно подбиравшийся к лавочке, на которой он сидел, старичок интеллигентного вида.
Николай закурил еще одну сигарету.
Вот так. Теперь, когда он вспомнил имя-отчество-фамилию-домашний адрес любовника жены журналиста и своего бывшего товарища по зоне, дело будет не таким сложным. Его задача на сегодня – пойти и посмотреть, живет ли все еще Василий Кортнев – так звали Студента – на улице Московской, двадцать девять, квартира пять.
А то, может быть, переехал. Да скорее всего переехал. Все-таки три года прошло с тех пор, как он с зоны откинулся. За это время многое изменилось. Студент приобрел авторитет. Потом ушел на дно. И его сегодняшние финансовые возможности пока неясны. Вполне вероятно, чтобы прожить, ему пришлось продать свою квартиру. Если эта квартира была его – если он ее не снимал. И перебраться, допустим, в частный сектор. Московская, двадцать девять, – престижный дом. В самом центре города.
Щукин щелчком отбросил окурок сигареты в сторону урны и поднялся с лавочки.
Пора было идти.
* * *
Звонка у двери квартиры не было. Николай постучал, но никто ему не ответил.
Он постучал сильнее. За дверью послышалось тихое шарканье.
Приободренный тем, что в квартире хоть кто-то есть, Щукин постучал еще.
Дверь ему открыла маленькая древняя старушка.
Из квартиры сильно пахло теплой сыростью и кислыми щами.
– Вам кого? – щуря на Николая выцветшие от времени глазки, спросила старушка.
– Васю мне, – ответил он.