Щукин посмотрел на часы. Прошло уже два с половиной часа с тех пор, как Ляжечка уснул на пороге квартиры.
«Пора бы нашей красавице хоть немного оклематься», – подумал Николай и направился в комнату к Лиле.
Когда он вошел, она сидела на диване, уставившись мутными глазами в пустую стену с отстающими обоями.
Щукин плотно прикрыл за собой дверь, ненароком при этом слишком сильно пристукнув по ней ладонью.
Лиля вздрогнула и посмотрела на него.
– Отлично, – прошептал Щукин, – значит, она уже реагирует на внешние раздражители. Осталось только выяснить, соображает ли она хоть что-нибудь.
Он подошел к ней и сел на диван рядом.
– Привет, – сказал он.
Лиля долго-долго смотрела на него.
– П-привет, – немного запинаясь, проговорила она.
Щукин недовольно поморщился. Ему показалось, что девушка вовсе не ответила этим словом на приветствие, просто повторила ничего для нее не значащий, но понравившийся ей набор звуков.
– Тебя как зовут? – спросил он.
Лиля надолго задумалась. Щукин молчал, не желая мешать этому процессу, и только когда тишина, нарушаемая только громогласным храпом Ляжечки, затянулась более чем на пять минут, он повторил свой вопрос:
– Как тебя зовут?
Девушка часто-часто заморгала ресницами, явно не понимая, чего от нее хотят.
– Я – Коля, – сказал Щукин, ткнув себя указательным пальцем в грудь. – Коля… – терпеливо повторил он. – А ты?
Лиля склонила голову вправо и прищурила глаза, в которых, как показалось Щукину, промелькнул какой-то отблеск осмысленности.
«Вот накачали девчонку, – подумал Николай, – интересно, сколько ее держали под такого рода наркозом? Она же рискует никогда не вернуться в нормальное состояние. Останется навсегда такой же дурочкой… Нет, из этой Лили сейчас ничего не вытянешь. Надо было, наверное, оставить все как есть. Так легче было бы с ней управляться…»
Однако он решил попробовать еще раз.
– Я – Коля, – повторил он, опять ткнув себя пальцем в грудь, – а ты?
– Ли…ля, – выговорила вдруг девушка, поняв наконец, что от нее хотят.
Щукин едва удержался от восторженного восклицания.
– Лиля? – снова спросил он.
– Ли… ля… – подтвердила девушка.
Николай мучительно поморщился, придумывая следующий вопрос, достаточно простой, чтобы девушка смогла на него ответить.
– Как ты сюда попала? – не придумав ничего лучше, спросил он.
Лиля снова замолчала надолго.
– Я… не знаю, – ответила она наконец.
– Откуда ты?
– Я… не знаю…
«Не складывается что-то разговор, – подумал Щукин, – что ж, попробуем перейти сразу к важной теме. Должно получиться. Лиля хоть и начинает уже что-то соображать из-за того, что не получила очередного укола, но все равно продолжает находиться под действием зелья, которое еще не выветрилось из ее головы. Значит, можно попробовать запрограммировать ее на поступки…»
– Хочешь домой? – спросил он.
– Да! – неожиданно быстро ответила девушка, и Щукин с удивлением увидел, как лицо ее исказилось и слезы потекли из глаз.
– Если хочешь домой, – медленно и внушительно проговорил он, – ты должна слушаться меня. Поняла?
– Д-да…
– Встань и дойди до окна, – ради пробы скомандовал Щукин.
Лиля медленно поднялась с дивана и, ступая неуверенно, добрела до окна. Остановилась и повернулась к Щукину, словно спрашивая – что теперь?
– Теперь, – сказал Николай, – вернись обратно.
Лиля послушно села на диван рядом с ним.
– Отлично, – хмыкнул Николай, – все у нас получается. Слушайся меня и попадешь домой… Короче, держи хвост пистолетом!
Лиля вскочила с дивана и, недоуменно, но послушно посмотрев на Щукина, вдруг неуверенно прогнулась, выставив по направлению к Николаю задницу.
– Ты чего? – не понял Щукин.
Лиля, не разгибаясь, потопталась на месте, будто ей хотелось идти сразу во всех четырех направлениях, и остановилась, повернувшись вполоборота.
– А! – догадался Щукин. – Это ты восприняла мое выражение «держи хвост пистолетом» буквально!
– Держи… хвост… пистолетом, – подтвердила Лиля.
– Очень интересно, – сказал Щукин самому себе, – значит, мне надо за базаром следить. Соображалка у этой девочки работает пока слабо, а вот подчиняется она железно… Интересно, что было бы, если б я сказал что-нибудь вроде… «даю голову на отсечение…» Она бы за топором побежала?
– Отставить, – проговорил он, строго глядя на девушку, – ложись на диван.
Она легла.
– Закрывай глаза, – приказал Щукин. – Вот так… Теперь спи, пока я не разрешу тебе проснуться…
Она послушно засопела.
– И еще, – вспомнил Щукин, – слушайся только меня. Поняла? Ничьим больше приказам не подчиняйся. Хорошо?
– Хорошо, – сказала Лиля и почему-то улыбнулась.
Храп в прихожей прекратился. Щукин хотел вскочить с дивана, но было уже поздно – до него долетел хриплый со сна голос Ляжечки:
– Колян, ты где?
– Ч-черт, – сквозь зубы прошипел Щукин, – теперь застукает, гад. Спи! – приказал он девушке.
Она смолкла и вытянулась, будто и правда погрузилась в глубокий сон. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
Дверь в комнату отворилась.
– Ага, – проговорил Ляжечка, появляясь на пороге комнаты, – вот ты где… А что ты делаешь?
Он засмеялся, увидев, что Щукин положил руку на грудь девушки.
– Все-таки не удержался? Молоток! – оценил Ляжечка. – Я вот тоже… Каждый раз, когда один на один с этой лярвой оказываюсь, не упущу возможности прощупать… хе-хе… почву. А что? Она сопротивляться не будет…
Щукин засмеялся в тон Ляжечке, что стоило ему немалых усилий – с большим удовольствием Николай двинул бы сейчас по этой раскрасневшейся роже, но… пока этого делать не стоило. Тем более что для Ляжечки у Николая было припасено кое-что другое.
– Ну ладно, – зевнув, поднялся Николай с дивана, – сколько там времени? Не пора ехать?
Мгновенно сделавшись озабоченным, Ляжечка посмотрел на часы.
– Скоро, – сказал он. – Ты извини, Колян, что я тебе кайф обломал, но нам надо собираться. Пока переоденем эту клушу, пока то-се… Эй! – прикрикнул Ляжечка на лежащую Лилю. – Подъем!
Девушка не шелохнулась.
«Не подчиняется ничьим приказам, кроме моих», – вспомнил Щукин и решил вмешаться до того, как Ляжечка успеет заметить, что с Лилей что-то не то.