Проклиная Крякова, Артамонову, председателя своего клуба, а особенно крокодила, нудисты разбрелись по домам, чтобы собрать вещи и немедленно покинуть наш негостеприимный поселок, а вот любители пейнтбола оказались покрепче и решили остаться, здраво рассудив, что на озеро они не ходят – когда бы им ходить, если они играли в войнушку в лесу, где крокодилу делать нечего, а в остальное время заседали в «Сайгоне» и пили до упаду? Они решили остаться, чтобы дождаться окончания поисков. Короче говоря, пусть и только половина приезжей публики съехала, но и это было для нас, аборигенов, уже большим облегчением.
Как оказалось, многие дачники тоже решили сбежать в город, не желая рисковать, а другие стояли на том, что при должном соблюдении техники безопасности можно и по соседству с крокодилом существовать – живут же люди во Флориде, Африке и Индии. И я неожиданно для себя попал в эпицентр бурлящих страстей, потому что ко мне подошел председатель кооператива и, искательно заглядывая в глаза, спросил:
– Александр! Вы же все-таки биолог! Так скажите, как с этой тварью обращаться, чтобы не разозлить и не спровоцировать нападение?
– Вообще-то, эмчеэсовцы все правильно сказали. А чтобы посоветовать что-то определенное, мне нужно освежить университетские знания, но я и сейчас помню, что крокодилы очень агрессивно реагируют на шум, где он – туда и они стремятся, – ответил я.
– Все слышали? – громко крикнул председатель. – Чтобы у меня тихо было! Не нарывайтесь на неприятности!
– Да поняли уже! – ответил ему разноголосый хор.
– А еще я знаю, что американцы давно изобрели один прибор, который крокодилов отпугивает, – добавил я. – Кажется, мы купили у них лицензию и сейчас сами его производим.
– Дорогой, наверное? – тут же спросил Афонин, и толпа заволновалась:
– Жизнь-то дороже!
– Опять этот Куркуль со своими замашками!
– Вот сожрет эта тварь твою Терезу, тогда узнаешь!
– Прибор недорогой, потому что ничего сложного в нем нет, – перекрикивая шум, ответил я. – Я завтра поеду в Москву и куплю! Я знаю, где его можно достать.
Желающих обзавестись такой полезной штукой оказалось немало, так что заказов я получил массу. Толпа начала понемногу расходиться, а я пошел проторенной дорогой к Богданову, но меня на полпути перехватила Маруся.
– Саша! Нам с тобой нужно серьезно поговорить, – просительным тоном сказала она.
– Конечно! – согласился я. – Но не сегодня! Ты меня извини, но я устал как собака! – что было истинной правдой. И предложил: – Давай потом, а то меня уже ноги не держат!
– Ну так пошли домой! – попросила она, а ее губы мелко-мелко дрожали.
Жалко мне ее было до слез, но я решил, что сдаваться еще рано, и ответил:
– Извини, но я лучше к Сергеичу!
– Саша! Но мне страшно одной! – не отставала она.
– Ты, когда уходила, дверь запирала? – спросил я.
– Конечно! – ответила она.
– Ну, значит, ничего опасного тебя в доме не ждет, потому что крокодилы летать не умеют, – заметил я. – Если хочешь, могу проводить тебя, чтобы тебе не страшно было.
– А в доме все проверишь? – попросила она.
– Хорошо! – нехотя согласился я.
Мы с ней дошли до дачи, где я обошел все комнаты, хотя их и было-то всего две плюс веранда с кухней и санузлом, и, ничего не обнаружив, сказал:
– Ну вот! Можешь спать спокойно!
– Саша! Останься! Прошу тебя! – почти умоляла она, что было совершенно на нее не похоже – видимо, она уже дошла до точки.
– Нет, Маруся! Да и зачем тебе импотент? – криво усмехнулся я и вышел.
Я брел через сад к калитке, а она осталась в дверях, и я услышал сзади себя всхлипывания. С трудом заставив себя не оборачиваться, я подумал: «Ничего! Пусть прочувствует все как следует! Впредь наука будет язык не распускать! Да и позвонить мне в Москву надо. Насчет прибора».
У Богданова мне пришлось рассказать Сергею Сергеевичу и Ларисе с самого начала историю сбежавшего крокодила и его неудачных поисков, потом мы дружно посмотрели телевизор, где в программе Злободневного уже был сюжет о нашем поселке, причем он до того сгустил краски, что, будь я человеком впечатлительным, пешком в Москву убежал бы, и, наконец, я лег спать.
Почти всю ночь я проревела, как девчонка от несчастной первой любви, проклиная все на свете и себя в первую очередь, и заснула с большим трудом, хотя тишина вокруг стояла абсолютная, казалось, даже комары не зудели. Снилась мне какая-то ерунда, но она оставила в душе такое мерзкое ощущение тревоги и безнадежности, что уж лучше бы это был кошмар, там хоть все ясно. Проснулась я от негромкого стука в дверь и застыла от ужаса – а вдруг это крокодил своим хвостом колотит?
– Маруся! Это я! – услышала я Сашкин голос и рванулась к двери как ненормальная, сама не своя от радости, что он все-таки вернулся.
Распахнув ее, я увидела мужа, одетого совсем не по-дачному, но спросить ничего не успела, потому что, увидев мой заспанный вид, он сказал:
– Извини, я никак не думал, что разбужу тебя. Но мне в Москву надо, так можно я машину возьму?
Моя радость мгновенно потухла, и я сказала тусклым, безразличным тоном, потому что уже устала от своих переживаний до чертиков:
– Зачем ты спрашиваешь? Это же наша машина, и ключи от нее у тебя есть!
– Как раз нет, – поправил он меня. – Я их здесь оставил – вдруг тебе куда-нибудь поехать надо будет.
– Куда мне ехать? – грустно усмехнулась я и пошла за ключами.
Но они как сквозь землю провалились, и я растерянно посмотрела на мужа:
– Нет нигде!
Мы начали искать в четыре руки, и тут я сообразила, что я круглая дура, потому что мне представился шанс поговорить с мужем по дороге в город, а я его чуть было не упустила. Тут и ключи нашлись, и я, стараясь не показать, как обрадовалась, попросила:
– Саша! А ты меня с собой не возьмешь, а то мне кое-что купить надо?
– Поехали! – согласился он самым равнодушным тоном.
Так быстро я не собиралась еще никогда в жизни и в результате была готова к выходу через каких-то двадцать минут. Но, когда мы садились в машину, меня ждал облом, потому что муж попросил:
– Маруся! Может быть, ты поведешь, а я пока подремлю, а то всю ночь не спал.
Меня словно холодной водой окатило, потому что вот так с ходу я могла представить себе только одну причину его бдения – с бабой был! Сама не знаю, как я смогла удержаться от очередного резкого высказывания в его адрес и сколько я смогла бы вытерпеть, но он объяснил: