Первый заздравный кубок пополз вдоль ряда гостей к родителям невесты. Их посадили в почетное кресло с резными столбами, напротив устроились Олав с Хильдой. Двадцатилетний Сверкер обливался потом и дрожал, как мальчишка, сжимая руку жены, за которую пришлось бороться так долго.
— Сверкер, ты славный дом построил для моей дочери! — похвалил кожевенник Грим, похлопав ладонью по толстому опорному столбу. — Достаточно места для прислуги и для скотины, я все осмотрел. Вижу я, что моя дочь может быть довольна в новой семье…
Слова Грима гости встретили радостными криками. Но кожевенник еще не закончил речь. Первый богач Бирки обернулся к кузнецу.
— Завтра пурга стихнет, дорогой тесть, мы отпразднуем и поедем домой. Но я хочу отблагодарить тебя за радушие. Жду в гости тебя и твою жену, и всех, кого ты пожелаешь взять с собой, через десять дней. Я тоже намерен устроить пир по случаю свадьбы моей дочери и помянуть при этом тех, кто пострадал от вражды…
Олав откашлялся и в ответном слове учтиво поблагодарил нового родича.
Начался долгий обмен подарками, во время которого Даг откровенно заскучал. После Грима, волнуясь, поднялся старший Халльвард Жаворонок. Ближний сосед Северянина успел как следует хлебнуть браги, лицо его раскраснелось, как нагретый медный таз. Говорил он долго и путанно, благодарил богов за счастье сына Халльварда, хвалил домовитую и мудрую Гудрун и в конце концов едва не расплакался, повиснув у Олава на груди.
— Выпьем за то, чтобы Сверкер тоже каждый год брюхатил свою молодку! — под общий радостный смех предложил старина Горм.
Туве сделала вид, что смутилась, но сильно покраснеть ей не удалось.
— А я поднимаю рог за то, чтобы у них родились две девчонки и два парня, как у моего отца! — прогремел Грим Большеухий.
Опрокинули бражки за добрый урожай. Потом — за обильный улов. За конунга, за ярла, за здоровье тех родичей, что находились далеко от дома…
— Пью за то, чтобы Гудрун ночью не заездила моего сына, а то ему еще работать! — Под общий хохот Халльвард старший опрокинул в себя кубок.
— Как хорошо, что Халльвард не женился на глупой молодой холостячке, — прошамкала тетушка Унн. — Вот Сверкер — глупец, не проверил даже, может ли невеста рожать…
— Это точно, — поддакнула тетушка Ауд, обгладывая гусиное крыло. — Надо было сперва разделить с невестой «товарищеское ложе», как это сделал Халльвард… чтоб не жениться на пустоцвете!
— А что такое пустоцвет? — спросил Даг у старших сестер. — Что такое «товарищеское ложе»?
Но сестры почему-то засмеялись, покраснели и ничего умного не ответили.
— Так я и знал, — сообщил Даг мальчишкам. — От этих женщин толку не добиться. Только делают вид, что все знают…
Когда был обглодан первый кабан, с реки явились посланцы Олава и доложили, что площадка для игры в мяч готова. Гости поднялись и гурьбой повалили на косогор, чтобы поучаствовать в забаве или поболеть за своих. Мужчины поскидывали верхнюю одежду. Многие разгорячились и вообще обнажились до пояса, позабыв о своих годах и важных должностях. Даже сборщик налогов, сюсломанн Хрут взялся за биту. Парни расчистили от снега широкую полосу, принесли кожаные мячи, набитые конским волосом. Старине Горму, как самому опытному и честному, доверили провести замеры. Пока парни разминались, Одноногий бодро прыгал по снегу, считал шаги и указывал мальчишкам, где расставлять вешки и копать ямки. Договорились, что в первой игре люди с фермы Северянина будут играть против людей Грима Большеухого.
— Поклянитесь все, что всякий случайный удар не вызовет вражды! — торжественно провозгласил Горм.
Все поклялись, но стоило начаться большой игре, как обещания мигом были позабыты.
Халльварду Жаворонку выпал жребий бросать мяч. Он разбежался и кинул далеко. Парни кинулись гурьбой, теснясь и толкаясь. Многие поскользнулись и свалились, устроив общий затор.
Зрители ревели от восторга.
Противники лупили битами не только по мячам, но в запале охаживали друг друга по бокам и спинам. Разогретые брагой, парни бросали биты и кидались друг на друга с кулаками. К счастью, опытный распорядитель Горм заранее позаботился о достойных судьях. Как только игроки забывали о мяче и принимались колошматить друг друга, на поле мигом выскакивали крепкие парни Свейна Волчья Пасть и растаскивали драчунов в стороны. Не обошлось без вывихов, синяков и крови. Женщины визжали от удовольствия и страха, мальчишки свистели. Даг орал громче всех, даже охрип. Мяч летал, но никак не мог угодить в лунку.
После игры вернулись в дом, и Горм напомнил, что собирались метать ножи. Нашлись даже лихие головы, кто предлагал метать в женские косы и требовал для этого привести девушек. Но против использования трелли горячо возразили Гудрун и Хильда. Мужчины почти все были нетрезвы. Плохо держались на ногах и запросто могли покалечить, а то и убить служанку. Тогда, за неимением женских кос, растянули на досках старые веревки и стали кидать по очереди. На свой бросок ставили по пол-эртога, и очень скоро набралась приличная кучка серебра. Победителем стал форинг одного из кораблей Свейна, а второе место занял Горм Одноногий.
После метания ножей заправились очередной порцией браги, и Халльвард Жаворонок предложил устроить конные состязания. Мигом соорудили несколько соломенных мишеней, издалека похожих на человеческие фигуры. Охотников стрелять из луков на скаку нашлось немало. В стане Северянина основную ставку делали на Сверкера и охотника Ульме, брата мясника Магнуса. Люди из усадьбы Свейна бились об заклад, что лучшим станет Аки Стрелок, недаром получивший такую кличку.
Застоявшиеся кони понесли с места в карьер. Аки Стрелок успел всадить в чучело три стрелы, Сверкер — только две, а другие — по одной. Однако во втором заезде нашелся ловкач, дальний родич Грима Большеухого, он на скаку выстрелил шесть раз, и четыре стрелы угодили в цель. Даг хотел смотреть и дальше, но его разыскал кровник Руд.
— Пошли лучше играть в римлян и готов? — предложил Дагу сын мясника. — У реки готова ледяная горка. Никогда не строили такой высокой горки!..
— А мы не можем играть, — огорчились братья Дага, Торкиль и Сигурд. — Нам мама велела до темноты проверить силки.
— Эй, брось, какие силки? — засмеялся Руд. — Сегодня ваша мать снова замуж: выходит, ей не до птицы!
— Ей всегда до всего дело, — сказал Сигурд. — Мама сказала — пока мы будем пить и веселиться, лисы сожрут наших птиц.
— А куда вы пойдете? — спросил Руд. — К Совиному Распадку или к Черному Лесу? Эй, Даг, они собираются проверять силки у Совиного Распадка. Там на них могут напасть парни Ивара. Эти придурки совсем обнаглели.
— Мне тоже надоело тут сидеть. Я сам с ними схожу, — в одну секунду решился Даг. — Никто нас не тронет, зато вернемся быстрее.
— Это хорошо, пойдем втроем, — обрадовался увалень Торкиль.
Не прошло и двух часов, как младший Северянин пожалел о своем решении…