Как-то зимой Иван отобрал у Шарифа очередную книгу и предложил на выходные поехать в гости к его бабушке.
– Такого ты в городе не увидишь, Шурик, – настаивал Иван, – и у себя в Сомали не увидишь. Пользуйся случаем. Там столько снега! Заснеженные сопки, сказочные деревья... Я научу тебя кататься на лыжах. А еще баба Настя печет самые лучшие в мире пирожки. Ты себе не представляешь, что это такое. Еще теплый пирожок с картошкой, душистым поджаренным золотистым лучком или с фаршем… А еще здорово с капустой и рыбой. И все это запивать холодным молоком.
Ваня рассказывал о пирожках так красочно, что у Шарифа буквально потекли слюнки. На огромные заснеженные сопки ему тоже хотелось посмотреть, а еще – покататься на лыжах. Но больше всего хотелось увидеть настоящую русскую бабушку.
Ранним субботним утром, когда на улице было еще темно, друзья вышли из общежития. Автобус долго вез их через заснеженные степи и леса. Низкие тучи цеплялись за вершины сопок. Потом ребята шли через всю деревню на окраину. Замерзшие, с красными носами, они ввалились в уютное тепло деревенского дома. Иван, едва познакомив друга с бабушкой, потащил его к горячей печке. Они стояли рядом и блаженно прижимались к пышущим жаром кирпичам, грели руки. Иван смотрел на Шарифа и подмигивал: вот он – русский дух, душа русская.
Потом они ели знаменитые пирожки, а бабушка хлопотала возле них, поглядывала на черную кожу гостя и качала головой. В доме Шарифу очень нравилось. Здесь не было и в помине того казенного быта, к которому он привык за последнее время. Даже в городской квартире у дяди Саши было не так уютно. А здесь была теплая беленая печка с вязанками запасенных на зиму пахучих целебных трав. Здесь были белые кружевные салфеточки и белые слоники, занавески с веселыми рисунками на окнах и вышитое полотенце, которое баба Настя вывесила около рукомойника к приезду гостей. А еще здесь была кровать с мягчайшей пуховой периной и высокими пуховыми подушками. Какое было блаженство зарыться в эти подушки, утонуть в нежных объятиях и заснуть под мерный стук ходиков настенных стареньких часов с цепочками, гирьками и цветным ярким циферблатом!
Шариф втайне очень завидовал Ивану, что у него есть такая «бабушка в деревне». Он не подавал виду, но с нетерпением ждал очередных выходных – может быть, Ваня опять пригласит его в гости к бабушке. Друг, наверное, рассказал бабе Насте историю сомалийского мальчика, и она старалась приласкать друга своего внука как родного. Еще бы – такое горе у этого черненького и востроглазого паренька, сиротинки. И Шариф интуитивно чувствовал доброту и ласку пожилой женщины.
Его счастливая жизнь закончилась внезапно. Летом началась практика, а потом приехала на каникулы домой Ася. Шариф стал часто навещать девушку. И вот тогда и случилась беда, которая во второй раз сломала Шарифу все планы на размеренную и понятную жизнь. Ася тогда ждала Шарифа вечером в парке. Они собирались пойти вместе в кино, но юноша немного задержался. Когда он наконец прибежал в назначенное место, то увидел, как трое подвыпивших парней, зажав Асе рот, тащили ее в сторону от освещенных дорожек парка. Шариф увидел все это с расстояния метров в пятьдесят. Он преодолел это расстояние, как ему показалось, в три шага. Парни услышали топот за спиной и обернулись. Один из них с пьяной ухмылкой на лице развернулся к незнакомцу. Увидев, что к нему приближается чернокожий, он очень удивился и свистнул друзьям. Те, не выпуская брыкающуюся девушку, тоже обернулись.
Привыкшие к тому, что их все обходят стороной, хулиганы чувствовали себя уверенно. Слишком уверенно. Они не видели серьезной угрозы в этом высоком худощавом пареньке. А угроза была. Шариф был очень привязан и к дяде Саше, и к Асе. Наверное, он был в нее влюблен. Сейчас же эти гнусные личности посягнули на то немногое святое, что было в жизни Шарифа. Он с такой трепетностью относился к девушке, что не помышлял даже о попытке поцеловать ее или обнять за талию. Приближаться к Асе, а уж тем более так грубо хватать – большего преступления Шариф и представить себе не мог. Ну, а то, что они могли с ней сделать, повергло Шарифа в такой ужас, что в глазах его потемнело от бешенства.
Поднырнув под вяло выставленные вперед руки первого хулигана, Шариф нанес ему страшный удар в солнечное сплетение. Тут же отскочив в сторону от валившегося на землю скрюченного тела, атаковал второго противника. Этот двигался гораздо быстрее. Кулаки дважды просвистели перед лицом Шарифа, но он легко увернулся от них. Выбрав подходящий момент, юноша ударил парня в лицо. Тот отшатнулся, но успел поймать Шарифа за рукав куртки. Вырвать руку из цепких пальцев хулигана удалось не сразу. Третий, увидев, что дела у его друзей складываются не совсем хорошо, бросил Асю и подскочил к Шарифу, который крутился в безуспешной попытке вырвать рукав. Он напал на Шарифа сзади и одной рукой сжал ему горло. Юноша напрягся, пытаясь стряхнуть с себя противника. Когда тот, что держал его за рукав приблизился, Шариф что есть силы ударил его ногой в живот. Удар получился слабеньким и только разозлил его противника.
Возможно, все закончилось бы не так уж и плохо, но вмешалась Ася. Увидев, что Шарифа схватили, бойкая храбрая девчонка ринулась ему на помощь. Она схватила за волосы того, кто держал ее друга, силясь оторвать того от Шарифа. Взревев от боли, парень выпустил чернокожего противника и страшным прямым ударом свалил девушку на землю. Шарифу этого мгновения хватило. Он развернулся и, не раздумывая, врезал парню ногой в промежность. Тот согнулся от боли, а Шариф, отступив на полшага, ударил его еще раз ногой, но теперь уже в лицо. Кровь брызнула так, что это было заметно даже в темноте. Третий противник, оставшийся один на один с шустрым противником, быстро протрезвел и трусливо решил, что продолжать драку не стоит.
Шариф не стал догонять сбежавшего подонка. Его беспокоила Ася, которая лежала на земле и стонала. Шариф нагнулся и увидел перекошенное от боли лицо девушки. Так сильно он еще никогда не пугался. Юноша поднял свою подругу на руки и понес к выходу из парка, туда, где есть машины и телефоны. Он понимал, что нужно везти девушку в больницу.
От падения на железную ограду у девушки оказались повреждены внутренние органы. Сломанное ребро проткнуло печень. Несколько часов врачи боролись за ее жизнь в операционной. Шариф не хотел уходить и все это время сидел, нахохлившись, в коридоре. Сообщить дяде Саше о случившемся он не мог. Тот ушел в очередной рейс, и Шариф не знал, как связаться с ним.
Шарифа все же увели из больницы. Приехала милиция, которая получила сообщение из больницы о нанесенных тяжких телесных повреждениях. Шарифа допросили, записали все, что он видел, как дрался, приметы хулиганов и отпустили. Шариф снова вернулся в больницу и сутки просидел около палаты. Только когда милиция стала наводить справки о самом Шарифе и затребовала на него характеристику в училище, там узнали о случившемся. Приехал Иван, который целые сутки не знал, что случилось с его другом.
Потом Ася умерла, не приходя в сознание. Уголовное дело, заведенное по факту хулиганства и нанесения тяжких телесных повреждений, переквалифицировали в непреднамеренное убийство. Хулиганов быстро нашли, но у них оказались влиятельные родственники. И теперь оказалось, что Шариф, гуляя с девушкой в состоянии алкогольного опьянения, придрался к трем трезвым мирным мальчикам. Он зверски избил их, а когда девушка хотела его усмирить, он грубо ее ударил. В результате этого удара девушка и получила смертельные повреждения внутренних органов. То, что Шариф был пьян, установили со слов потерпевших. Ясно, что других свидетелей не было, а врачам было не до Шарифа, они ничего по этому поводу сказать не могли.