— Так что вы уж держите себя серьезно, когда Семенова придет, — попросил он в заключение своего рассказа.
Семенова появилась через пять минут. Это была хрупкая, невысокая женщина среднего возраста. Окинув беглым взглядом курсантов, она вытянулась перед начальником.
— По вашему вызову прибыла! — отрапортовала она.
— Где поселите гостей?
— Гостиница «Счастье Калошина», десятый этаж, номера с тысяча первого по тысяча шестой. С администрацией все улажено.
— Выполняйте! — рявкнул Добродушевич, нахмурив брови и выдвинув вперед нижнюю челюсть, отчего немедленно стал похож на самца гориллы в зоопарке.
Сухо попрощавшись с ребятами, Добродушевич напоследок сменил выражение лица, улыбнулся и незаметно подмигнул им, после чего курсанты немедленно попали в руки лейтенанта Семеновой.
— У вас много вещей? — деловито осведомилась она. Именно осведомилась, а не спросила, настолько сухим тоном это было сказано.
— Совсем нет, — ответил за всех Дирол. — Только вы не напрягайтесь так. Мы не кусаемся, — на всякий случай добавил он.
Смерив его ледяным взглядом, Семенова поджала губы, как будто смертельно обиделась на искреннее признание Дирола, после чего сказала:
— Тогда, если не возражаете, пойдем пешком.
Сказав это, она тут же развернулась и быстрым шагом направилась вдоль по улице.
— Интересно, — тихо спросил Антон у Андрея, догоняя ушедшего вперед лейтенанта, — а если бы мы ей возразили?
— Я повезла бы вас на такси, — не поворачиваясь, ответила их сопровождающая.
Через пять минут, когда курсанты предстали перед входом в гостиницу, их начали обуревать противоречивые чувства. С одной стороны, ехать в такси расстояние, которое можно пройти за пять минут, как-то неразумно. Но с другой — к такому зданию подходить пешком немного стыдно. Гостиница «Счастье Калошина» явно была предназначена для гостей несколько более высокого уровня, нежели курсанты Школы милиции из соседнего Зюзюкинска. Высокое здание, отделанное стеклом и мрамором, производило солидное впечатление. Войдя в холл, курсанты почувствовали непреодолимое желание никогда больше отсюда не выходить. Полумрак, прохлада и обилие мягких диванов привлекали мятежные курсантские души.
Хотелось завалиться на эти самые диваны, лежать неподвижно и думать о всяких глупостях.
— По всем признакам, здесь работает кондиционер, — заключил Веня, оглядываясь.
— Мы здесь будем жить? — уточнил Дирол. Пребывание в Калошине нравилось ему все больше и больше.
— На десятом этаже, — уточнила Семенова.
— Пентхауз! — выдохнул Веня. — За чей счет банкет?
— Уж точно не за мой, — так же восхищенно ответил ему Дирол. — Я пуст.
— Не волнуйтесь, с администрацией гостиницы все улажено, — успокоила их Семенова.
— А что, места попроще не нашлось? — поинтересовался Федя.
— Все остальные гостиницы заняты конкурсантами, — объяснила она. — А теперь давайте размещаться.
Все подошли к длинной стойке, за которой прохлаждался услужливого вида портье.
— Good Morning, ladies and gentlmen! — на неплохом английском поприветствовал он их.
— Уже давно день вообще-то, — поправил его Федя, к которому и относились эти слова.
— Вы говорите по-русски?
— Ну да, — пожал плечами Федя.
— Вот и отлично. Заполните, пожалуйста, бланки.
Курсанты расселись по креслам и начали старательно заполнять анкеты, при этом постоянно подглядывая и списывая. Эта процедура заняла много времени, так что Семенова успела уладить все формальности и поговорить с портье. В результате у того сложилось мнение, что в гостиницу приехали чрезвычайно важные гости города. Тем временем «гости» продолжали пыхтеть над бланками.
— Слышь, Дирол, а какой у нашей школы адрес? — спросил Леха, почесывая карандашом в затылке.
— Зачем тебе?
— Да вот, — Леха ткнул в анкету, — тут нужно написать домашний адрес.
— Так это же твой родной адрес надо написать, дубина! По которому ты в деревне проживаешь.
— Вот еще! — возмутился Пешкодралов. — Между прочим, Мочила всегда нам говорил, что школа — это наш дом, а окружающие — наша семья.
— А в качестве ближайших родственников ты нас собираешься указать? — вступил в разговор Веня.
— Вот вы мне сдались! Я деда напишу! Я же знаю, что у ближайших родственников должна быть фамилия такая же, как у меня. А у меня только у деда такая же фамилия. Мне мамка свою девичью фамилию записала, чтобы ее род продолжился. Она ведь единственный ребенок в семье.
— Вот и пиши адрес деда, только школу в покое оставь, — отрезал Дирол.
— Как же я его адрес напишу, когда он в лесу живет, — бормотал Леха, почесывая затылок. — Хотя, может, так и сделать. Дрыщинский заказник, домик лесника.
Пока Леха вписывал в анкету адрес своего деда, Антон дошел до вопроса «вес» и озадачился.
— Это когда же я в последний раз взвешивался? — задумался он, уставившись в потолок.
— Проблемы? — подбежал к нему портье.
— Ага, то есть yes, — ответил тот, вспомнив о любви портье к английскому языку, но тут же сплюнул и проговорил: — Да что вы, по-русски не умеете говорить? Весы бы мне раздобыть.
— Так это айн момент, — кивнул тот и исчез. Появился он через двадцать секунд, держа в руках маленькие напольные весы.
— Думаешь, они меня выдержат? — поинтересовался Антон у брата. Тот придирчиво осмотрел чудо заграничной техники.
— Выдержат, — вынес он вердикт. — Они на триста кило рассчитаны, а ты точно меньше весишь.
— Надо же, какие крохотные, а такую массу выдерживают. Ну, тогда ладно, — согласился Антон и встал на весы. Некоторое время он внимательно смотрел на экранчик, где высветился его вес, потом опять позвал брата: — Слышь, Андрюха. Посмотри, что у меня там.
Андрей внимательно изучил экран, потом протер глаза и еще раз рассмотрел цифры.
— Сто восемьдесят килограмм, — прошептал он.
— А я уж думал, мне почудилось, — ничуть не расстроился Антон.
— Похоже, что нет.
— А ты на них там не опираешься? Ну-ка руку в сторону убери, — приказал близнец.
— Да нет, не опираюсь. Они сами столько показывают, — обиделся Андрей.
— Не может быть.
— Дай-ка я встану. — Пораженный Андрей столкнул с весов брата в надежде, что произошла какая-то ошибка. Весы были упорны, правда, теперь они показали даже на три килограмма больше. — Ничего себе! А еще говорят, что молодые люди с возрастом худеют! — несказанно удивившись, воскликнул Андрей. — Видно, мы этот возраст уже прошли и теперь резко начали набирать вес! — решил он. — Только что-то его не видно. Мне кажется, сто восемьдесят килограмм должно быть видно. Я не очень толстый?