Дирол пришел в ужас. Он понял, что гражданин Антошкин, которого «учат», по-видимому, сразу несколько человек, вскоре окажется неспособен отвечать на вопросы. Решившись, Зубоскалин полез вперед, расталкивая локтями окружающих.
В первые ряды он пробрался быстро. Там его глазам предстала ужасная картина. Несколько человек сбились в один огромный пыльный ком, из которого время от времени высовывались то руки, то ноги, то бадминтонные ракетки.
— И все на одного? — изумился Санек.
— Жалко, что ли? — подозрительно спросила стоящая рядом тетка. — Так иди, помоги.
— Придется, — вздохнул Дирол. — Скажите, а милицию кто-нибудь вызывал?
Выяснилось, что милицию вызвали пятнадцать минут назад, еще до начала драки, но она то ли игнорировала вызов, то ли заплуталась в лабиринтах улиц.
«Скорее всего, второе», — догадался Санек и подошел к дерущимся.
Довольно быстро он различил, что пыльный ком на восемьдесят процентов состоит из женщин. Оставшиеся двадцать были представлены несчастным Антошкиным, лежащим на земле и пытающимся закрыться от жестоких ударов.
— Негодяй! — сыпалось на него вместе с колотушками. — Подлец! Изменщик! Врун!
Сначала Дирол попытался поговорить с нападавшими и вымолить для Антошкина прощение. Однако обиженные женщины не обращали на него ни малейшего внимания.
«Ладно, — решил Зубоскалин. — Не спасу, так хоть расспросить успею».
Он присел на корточки и позвал:
— Гражданин Антошкин!
Не получив ответа, он позвал еще громче. Избиваемый его не услышал, зато отозвалась одна из женщин.
— Еще один! — не то удивилась, не то обрадовалась она. — Бейте его, бабы!
Санек тут же получил по затылку ракеткой. Удар был мягким, но сильным, в результате чего курсант свалился в пыль рядом с Антошкиным. Тот приоткрыл зажмуренные глаза и посмотрел на парня.
— Ты чего полез? — отплевываясь, спросил он.
— Скажите, а вы были в Китае? — ответил вопросом на вопрос Дирол.
Как оказалось, били женщины не очень сильно, и разговаривать в этих условиях было вполне реально, только грязь и пыль попадали на язык.
— Зачем тебе?
— Надо.
Наверное, Дирол смог бы все-таки выяснить у Антошкина все, что нужно, но в этот момент побоище неожиданно закончилось. Все нападающие моментально исчезли. Санек понял причину, когда смог различить звук милицейской сирены.
Милиционеры, пообщавшись с толпой, быстро скрутили двоих потерпевших и запихали их в машину. Правда, нужно отдать им должное, обращались хорошо, можно даже сказать, ласково. По почкам не били и дубинки в ход не пускали. Только один раз, когда Дирол попытался оправдаться, у него перед носом просвистело.
— Понял, — ответил тот и замолчал.
Всю дорогу Дирол с грустью размышлял, какими несправедливыми могут быть милиционеры и как трудно будет курсантам изменить сложившийся стереотип. Быть может, если бы дорога оказалась подлиннее, он успел бы отчаяться и отказаться от выбранного жизненного пути. Но через пять минут «газик» фыркнул и остановился. «Интересно, где они прохлаждались все эти пятнадцать минут?» — удивился Дирол.
Между тем их с Антошкиным ввели в камеру, забрали документы и захлопнули дверь. Воспользовавшись моментом, Санек подробно расспросил подозреваемого, представившись представителем санэпидемстанции.
— Странно, — пожал плечами Антошкин. — Я в Китае-то был три месяца назад.
— Мы перепроверяем, — пояснил Дирол. — Значит, вы хорошо себя чувствуете?
— Ну, это как сказать, — тот поежился, вспоминая о побоях.
— Я имею в виду, никаких симптомов заболевания не чувствуете?
— Нет, — собеседник помотал головой, — не чувствую.
— А другие члены вашей семьи или друзья? — осторожно спросил Зубоскалин.
— Да я один живу.
— Вы знаете, — курсант сочинял на ходу, — особенно сильно заболевание протекает у молодых девушек. Лет примерно около двадцати.
— Никаких молодых девушек среди моих знакомых нет, — отмахнулся тот. — А вы самоотверженный человек. Лезть в драку для того, чтобы задать несколько вопросов. Вот если бы и милиция работала так же хорошо!
Зубоскалин даже покраснел от удовольствия.
* * *
Вене везло меньше, чем Диролу. Он уже клял себя, что не догадался разделить адреса, предварительно их прочитав. Ему пришлось ездить по разным окраинам города и потом еще долго топать от остановки до искомого дома.
И ладно бы со смыслом топать! Первые две поездки его прошли практически впустую. Ни один из хозяев не признался в наличии у него дома взрослой девушки. Правда, второй слишком настойчиво его в этом убеждал, и Кулапудов решил взять этого товарища себе на заметку. Тем более что и в Китай он ездил не так давно — каких-нибудь две недели назад.
Наконец он добрался до последнего адреса. Идти пришлось по району новостроек, где не росло еще ни единого дерева.
Солнце стояло высоко, и курсант изнывал от жары. В прохладном подъезде он несколько пришел в себя и позвонил в нужную дверь.
Ему открыл старичок.
— Здравствуйте, — Веня решил не церемониться. — Здесь проживает молодая девушка?
— Вы к Маше? — догадался дедушка. — Проходите в комнату, я сейчас ее позову.
Кулапудов обрадовался. Во-первых, девушка есть; во-вторых, не просто девушка, а именно Мария. Он помнил, что именно это имя было написано на бейджике подозрительной псевдомедсестры.
Веня прошел в большую комнату и скромно присел в кресло.
— Подождите, она одевается, — дедушка решил составить курсанту компанию.
— Скажите, а Маша не ездила случайно в Китай? — спросил Кулапудов.
— С родителями! — подтвердил дедушка. — Недавно вернулась. Хотите посмотреть фотографии?
— Конечно.
Курсант бегло просмотрел все, но Маши не увидел — на кадрах присутствовали только родители да младшая сестра. «Наверное, она сама предпочитает снимать», — догадался Веня.
— Что-то она задерживается, — дедушка озабоченно посмотрел на настенные часы, когда длинная стрелка прошла уже четверть круга. — А вы Машенькин жених?
Веня едва не поперхнулся печеньем, принесенным заботливым дедулей.
— Не совсем, — ответил он смущенно.
— Я так и подумал, — дед хитро подмигнул парню. — То-то она сразу запищала и вытащила из шкафа все платья.
Кулапудов обомлел. Пусть дедуля думает, что девушка просто хочет принарядиться. Но Веня-то понял, что она пытается сбежать, а платья из шкафа наверняка перекочевали прямиком в чемодан.
— Я должен попасть к ней в комнату! — сообщил он и одним рывком поднялся на ноги.