— Нет, — призналась она. — А что там?

— Похоже на… не знаю даже… какое-то шипение, — туманно ответил Септимус.

Кертис, съежившись, прополз еще несколько футов в сторону крыса, и тут земля под его коленями обвалилась.

Он рухнул вниз.

Нельзя сказать, что Прю видела, как это случилось; просто в одно мгновение он был прямо перед ней, а в следующее его уже там не было. Как будто испарился.

— КЕРТИС! — завопила она отчаянно, застыв от ужаса. А вдруг пол под ней тоже сейчас провалится?

Послышался громкий всплеск.

— Точно, вот что я слышал, — заявил Септимус, заглянув в дыру. — Там вода.

Прю пропустила его слова мимо ушей и снова выкрикнула имя друга, на этот раз со всей мочи, так что крик пошел эхом гулять по туннелю.

Одновременно снизу раздался удивленный взвизг.

— ВОДА! — пронзительно заорал Кертис. — ХОЛОДНАЯ ВОДА!

К счастью, фонарик не упал вместе с ним, а остался лежать на боку рядом с провалом. Прю схватила его и подняла, оглядывая проход. Прямо перед ней в полу зияла дыра примерно размером с Кертиса. Края у нее были до странности ровные, но Прю поначалу не задумалась о причине — слишком тревожилась за друга.

— Ты живой? — крикнула она.

— Д-да! — фыркнул тот. Голос отозвался зловещим эхом. Прю подумалось, что звук доносится будто бы из очень большого помещения.

— Что там?

— Я упал в… в озеро! — ответил он. Снова послышался отчаянный плеск. — Тут адски холодно!

— Держись! — крикнула Прю. — Я кое-что придумала.

Она посмотрела на Септимуса, подняв бровь. Потом торопливо вынула веревку из рюкзака, высунув язык от усердия, и подозвала крыса поближе.

— Держи, — скомандовала девочка, подавая ему фонарь.

Он послушался, хоть и глядел недоверчиво. Прю обвязала его веревкой и подтолкнула к провалу.

— Я сам, — успокоил он. — Я сам.

Как только крыс оказался под потолком нижнего помещения, темнота постепенно отступила. Септимус неловко ерзал, поправляя веревку на животе, но продолжал крепко держать фонарь.

— Сюда, Септимус! Еще пониже! — простучал зубами Кертис. — Я начинаю различать… Там!

Снова послышался плеск; Прю заглянула в дыру и увидела, как ее друг неистово гребет через раскинувшееся внизу абсолютно черное озеро. В свете фонаря Прю заметила, что потолок, оказывается, представлял собой кирпичную кладку. Дыра в нем была похожа на провал в стене заброшенного дома.

Кертис издал громкий вздох облегчения, добравшись до земли и вытолкнув себя на берег.

— Господи, холодно-то как! — крикнул он.

— Ребят! — сказал вдруг Септимус. — А ну-ка гляньте.

Прю высунула голову из дыры и посмотрела на качающегося на веревке крыса. Огонек фонаря был тусклым, но все же Септимусу удавалось кое-как освещать помещение.

— Это настоящий зал. Его кто-то построил!

Она провела рукой по обломанной кладке, по ровной, холодной влажности камней. Видимо, открытие ее слишком увлекло, потому что в следующую секунду край дыры начал осыпаться, и Прю вместе с веревкой, Септимусом, рюкзаком и фонарем рухнула вниз, в воду.

Вода была определенно ледяная; Кертис и вполовину не отдал ей должное своим визгом. Когда Прю окунулась, ее словно молния прошила от пяток до самой макушки. Фонарь тут же погас, и на все вокруг словно набросили черное покрывало. Она с головой погрузилась в темные волны, чувствуя, как вода пробирается в каждую складочку одежды. На одну тягучую секунду Прю ощутила, как застыла на месте, словно окаменевшее в янтаре насекомое. А потом, хватая ртом воздух, показалась на поверхности.

— ПРЮ! — кричал Кертис.

Воздух с трудом проталкивался в легкие. От холода все тело пронзила острая боль. Девочка икнула и захрипела, пытаясь вдохнуть.

— Сюда! — снова донесся до нее голос друга. Прю изо всех сил поплыла к источнику звука.

— Я ничего не вижу!

— Сюда! Давай на голос!

Остервенело дергая конечностями, она наконец ударилась о камень. Руки Кертиса схватили ее и вытащили на берег. Вода лилась с волос; кожу кололо миллионом ледяных иголок. Прю трясло от холода.

— Септимус! — проорал Кертис, убедившись, что девочка в безопасности. Откуда-то из центра зала послышался отчаянный плеск.

— Помогите! — крикнул крыс. — Фонарь!

Кертис бросился обратно в воду. Через несколько минут он вернулся, фыркая, а за спину его, мучительно откашливаясь, цеплялся Септимус с веревкой на поясе. В лапе он по-прежнему сжимал фонарь, хотя тот, естественно, погас.

Всех троих немилосердно трясло на холодном подземном воздухе, и они сбились в кучку, стараясь удержать ускользающее тепло. Немеющими пальцами Кертис открыл фонарь и пощупал мокрый насквозь фитилек. Прю вынула пропитанный воском полотняный мешочек, в котором лежали спички. К ее изумлению, те не промокли. Она подала коробок Кертису, и тот с некоторыми затруднениями сумел зажечь одну из спичек. Однако фитиль фонаря промок так, что зажечь его не было никакой надежды.

— Ну-ка, — сказала Прю, — дай я попробую. — Она вынула из рюкзака крошечную баночку, вылила из фонаря воду и залила керосин, а потом, пропитав фитилек, поднесла к нему зажженную спичку. К ее облегчению, огонь занялся, и за стеклом забилось теплое сердечко света.

В этом неверном мерцании взглядам путников открылась пещера, в которой они оказались. Каменные стены, покрытые многовековым слоем лишайников, поднимались высоко над темным бассейном и, изгибаясь, переходили в сводчатый потолок. В нем зияла внушительных размеров дыра, в которую они все и провалились. Несомненно, этот зал был делом рук человеческих — ну или звериных. Все трое внимательно следили за фонарем, который осветил сначала кладку забытых веков, выложенную руками забытых каменщиков, а потом — арочный проход буквально в нескольких ярдах от того места, где они сидели.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Оплот утешения и покоя

Из своей гробницы — чулана в коридоре — был извлечен проигрыватель; колонки, спасенные из чистилища, впервые за долгое время перестали служить подставками и оказались повернуты лицевой стороной в кабинет. Под иглой мерно вращалась найденная в шкафу заслушанная пластинка — «Бетти Уэллс: Золотая классика тустепа». Надрывно застонала одинокая стил-гитара, и Джоффри Антэнк, взяв Дездемону Мудрак за руку, в страстном танце повел ее по кабинету.

— Ты шо? — удивилась Дездемона, которая только-только вернулась из женской спальни с вестью, что карты, которую искал Антэнк, в шкафчике номер двадцать три не оказалось.