Кароль, который все это время смотрел деревянными глазами поверх голов детей, практически прочел их мысли — настолько осязаемым было всеобщее желание оставить это чистилище и создать себе новый дом. Он прочистил горло и заговорил:
— Хорошо. Проголосуем. Кто за то, чтобы уйти отсюда и начать все заново Снаружи?
Жестокий каприз безумной женщины когда-то отнял у него зрение. Но хоть старик и не мог видеть, он отчетливо слышал шорох множества комбинезонов, когда дети подняли руки в почти единогласном решении. Слышал удивленные вздохи, которые вырвались у некоторых, удивленных тем, как сильно их единодушие в выборе своего будущего. Слышал смех — радостный и изумленный, — который зародился среди малышей и тут же охватил всю комнату. Чего Кароль услышать не мог — хоть и почувствовал, — так это новообретенной грусти, которая поселилась в глазах Майкла и его нахмуренных бровях.
Он один не проголосовал. Когда все подняли руки, его собственная осталась висеть вдоль тела, словно приклеенная. Мальчик смотрел на ликующих ребят, которые хлопали друг друга по спине и давали пять, и посреди радостной толпы один молчал, объятый тревогой и печалью.
* * *
Антэнк держал колесо в руках. Три шестеренки, таинственно мерцая, в плавном танце обтекали сияющее ядро. От движения оно издавало тихий гул; к тому же его окружала аура турбулентности — пальцы Джоффри ощущали постоянное движение работающих магнитов. Оно было воистину прекрасно. На глазах Антэнка появились слезы радости и облегчения. Он шмыгнул носом, улыбаясь чудесному результату своего тяжкого труда.
— Джоффри! — раздался тут мамин голос.
На лице Антэнка появилось выражение замешательства. Что здесь делает его мать?
— Джоффри! — снова позвала она. Это был, вне всяких сомнений, голос Присциллы Антэнк, более того — ее самый недовольный тон.
Джоффри оглянулся. Он стоял посреди своей детской спальни. По стенам были развешаны постеры суперзлодеев из комиксов. В аквариуме на столе плавала степенная синяя рыбка, которая была у него в одиннадцать лет. Он тогда ужасно хотел иметь домашнее животное, но из-за жестокой аллергии на кошачью шерсть ему было отказано в этой простой детской радости. Он назвал рыбку Гарольд — почему именно так, сейчас уже едва помнилось.
— Ты не спустишься? — спросил Гарольд. — Она сделала твою любимую отбивную Мебиуса.
— О нет, — сказал Джоффри. Его окатило ледяной волной понимания. Прекрасное колесо по-прежнему вертелось в руках. — Нет, пожалуйста, нет.
— Джоффри! — орала его мать. — Почему ты не йдешь? — Голос Присциллы внезапно приобрел отчетливый восточноевропейский акцент, что Джоффри показалось очень странным, учитывая, что она была родом из Сейлема, штат Орегон.
— Минутку! — крикнул изумленный Антэнк, пытаясь осознать происходящее. Ему хотелось, чтобы иллюзия завершенной работы продлилась еще чуть дольше. Радость от выполнения непосильной задачи была самым упоительным чувством, какое ему только выдавалось ощутить в жизни.
— Почему, Джоффри? Ты говорил, мы будем делать фильмы. Голливудские фильмы. Но отбивную есть ты не хочешь! — Голос его матери теперь окончательно растворился в голосе Дездемоны. Рыбка подмигнула из-за стекла. Ему стало окончательно ясно, что происходит.
— Нет! — простонал Антэнк и опустил взгляд на руки. Колесо исчезло; вместо него он держал огромное, мясистое сердце. Оно спокойно билось, периодически выплевывая фонтанчики крови на кровать — прямо на постельное белье со «Звездными войнами». Капельки теплой липкой жидкости забрызгали ему лицо и руки.
— Джоффри! — позвала Дездемона.
— Нет, пожалуйста! — повторил он, погружаясь в отчаяние. Рыбка рассмеялась.
Голос Дездемоны был совсем близко; она стучалась в дверь спальни, крича:
— Джоффри, шо ты там делаешь?
А потом он проснулся.
Стук продолжался. Антэнк был в своем кабинете. Влагой у него на щеке на самом деле оказалась не кровь, а удивительное количество слюны, которая натекла изо рта, собираясь в лужицу на кипе бумаг, служившей ему подушкой; на самом верху лежал чертеж зубчатого колеса Мебиуса. В приступе паники он схватил собственный галстук и кончиком стер влагу, с облегчением заметив, что не размазал никакой важной детали или уравнения.
Стук раздался снова.
— Джоффри! Дверь заперта. Я знаю, шо ты там.
Это была Дездемона, и стучала она в дверь его кабинета.
— Я задремал, — ответил он хрипло. — Что случилось?
— Тот господин пришел, — сказала она. — Роджер. Помнишь?
Антэнк, выпучив глаза, посмотрел на календарь у себя на столе («В день по шутке!» от создателей радиопередачи «Компаньоны») и обнаружил, что сегодня среда. Пятый день срока. Дедлайн для изготовления колеса.
Охнув, он уперся ладонями в стол и огляделся вокруг.
— Ага. Давай, веди его сюда.
Джоффри поправил галстук, еще мокрый от того, что им протирали бумаги, и пригладил взлохмаченные волосы. Потом встал из-за стола, подошел к двери кабинета и отпер ее.
Вскоре дверь распахнулась. Дездемона с порога окинула его быстрым изучающим взглядом, а потом пригласила посетителя внутрь.
— Роджер, — сказал Джоффри, изо всех сил стараясь изобразить предупредительность. Над ним, мешая окончательно вернуться в реальность, еще висел покров сновидения, который никак не удавалось до конца стряхнуть.
Гость был одет в тот же старомодный костюм; на переносице у него по-прежнему сидело пенсне.
— И? — спросил он почти сразу же. — Вы закончили деталь?
Коротко и широко улыбнувшись Дездемоне, Антэнк прогнал ее из кабинета и закрыл дверь.
— В этом-то и загвоздка, Роджер, — сказал он. — Я подобрался совсем близко.
— Близко? — посетитель собирался было сесть в одно из кресел, но это заявление заставило его замереть. — В каком смысле «близко»?
— Это восхитительная штука, вот что я вам скажу. Одна на миллион. По-моему, тот, кто ее придумал, должен получить Нобелевскую премию. До такой степени она хороша.
Даже сам Джоффри понимал, что заговаривается.
— Слушайте, мистер Антэнк. Вы либо сделали колесо, либо нет. Да или нет?
— Нет. — От этого признания неожиданно полегчало на душе.
— И почему же?
— Мне нужно больше времени.
— Больше времени? — Лицо Роджера основательно покраснело, аккуратная бородка подергивалась. — У нас нет больше времени.
— Деталь такой сложности, сэр… Я не могу себе представить, чтобы ваши конкуренты справились быстрее.
— Мои конкуренты мертвы, — сказал Роджер.
Антэнк сглотнул — один раз и очень громко.
— Ясно, — выдавил он.
— Но нет никаких гарантий, что их место не займет кто-нибудь другой. Изготовить колесо нужно прямо сейчас, мистер Антэнк. Или я найду другого производителя.