Наконец, стремясь вырваться из толпы, Таф решил, что проголодался. С исполненным достоинства отвращением он протолкался сквозь толпу посетителей ярмарки и вышел из купола пятиэтажного птоланского павильона. Снаружи, между большими зданиями, сотни торговцев установили свои ларьки. Мужчина, продающий паштет из трескучего лука, казалось, менее других осаждался покупателями, и Таф решил, что паштет – именно то, о чем он мечтал.

– Сэр, – обратился он к торговцу, – я хотел бы паштет.

Продавец паштетов был круглым и розовым человеком в грязном фартуке. Он открыл ящик для подогрева, сунул в него руку в перчатке и вынул горячий паштет. Подняв взгляд от ящика на Тафа, он удивился.

– Ох, – сказал он. – Но ведь вы же такой большой.

– В самом деле, сэр, – ответил Таф. – Поэтому дайте мне две порции.

Со своими двумя с половиною метрами он почти на целую голову возвышался над всеми остальными людьми на этой планете, а со своим большим, выпирающим вперед брюхом он к тому же был вдвое тяжелее любого из них. Таф взял паштет и спокойно откусил.

– Вы – с другого мира, – заметил торговец. – И, вероятно, весьма отдаленного.

Таф в два приема съел свой паштет и вытер салфеткой жирные пальцы.

– Вы совершенно правы, сэр, но об этом нетрудно догадаться, – сказал он.

Таф не только был намного выше любого туземца, он и выглядел, и одет был совершенно иначе. Он был молочно-белым, и на его голове не было ни волоска.

– Еще один, – сказал Таф и поднял вверх длинный мозолистый палец.

Поставленный на место торговец без дополнительных замечаний вынул еще один паштет и дал Тафу относительно спокойно съесть его. Наслаждаясь корочкой из листьев и пикантным содержимым паштета, Таф оглядывал посетителей ярмарки, ряды ларьков и пять больших павильонов, возвышавшихся над окружающим ландшафтом. Покончив с едой, он с непроницаемым, как всегда, лицом опять повернулся к продавцу паштетов:

– Разрешите вопрос, сэр.

– Я вас слушаю, – скромно отозвался тот.

– Я вижу пять выставочных залов, – сказал Хэвиланд Таф. – И я посетил каждый из них по очереди. – Он показал рукой на залы. – Бразелорн, Вейл Арин, Новый Янус, Бродяга и Птола. – Таф опять аккуратно сложил руки на выпирающем животе. – Пять, сэр. Пять павильонов, пять миров. Несомненно, как чужак – а я здесь чужак – я не знаком с некоторыми щекотливыми деталями местных обычаев, но тем не менее удивлен. В тех местах, где я до сих пор бывал, от встречи, которая называется биосельскохозяйственной выставкой Шести Миров, ожидают, что она будет включать экспонаты шести миров. А здесь этого нет. Может быть, вы сможете мне объяснить, почему это так?

– Никто не прибыл с Намории.

– В самом деле, – сказал Хэвиланд Таф.

– Из-за некоторых трудностей, – добавил продавец.

– Все ясно, – сказал Таф. – Или если не все, то по крайней мере часть. Может, вы возьмете на себя труд подогреть мне еще один паштет и объяснить природу этих трудностей? Я чрезвычайно любопытен. Боюсь, это мой большой порок.

Продавец паштетов опять натянул перчатку и открыл ящик.

– Знаете, как говорят? Любопытство делает голодным.

– В самом деле, – сказал Таф. – Но должен сказать, что до сих пор ни от кого этого еще не слышал.

Человек наморщил лоб.

– Нет, я не так сказал. Голод делает любопытным, вот как. Но все равно. Мои паштеты вас насытят.

– Ах, – сказал Таф и взял паштет. – Пожалуйста, рассказывайте дальше.

И продавец паштетов очень подробно рассказал о трудностях планеты Намория.

– Теперь вы определенно понимаете, – закончил он наконец, – что они не могли прибыть, когда происходит такое. Им не до выставок.

– Конечно, – сказал Хэвиланд Таф, промокая губы. – Морские чудовища могут досаждать необычайно.

2

Намория была темно-зеленой планетой, безлунной и уединенной, исчерченной тонкими золотистыми облаками. «Ковчег», содрогаясь, затормозил и тяжеловесно вышел на орбиту. Хэвиланд Таф переходил от кресла к креслу в длинной и узкой рубке связи, изучая планету на десяти из находившихся в рубке сотни обзорных экранов. Его общество составляли три маленьких серых котенка, прыгавших через пульты и прерывавших это занятие только для того, чтобы сцепиться друг с другом. Таф не обращал на них никакого внимания.

Намория состояла в основном из воды и имела только один континент, правда, достаточно большого размера – с орбиты его было прекрасно видно. Увеличенное изображение показывало еще тысячи островов, разбросанных по темно-зеленому морю длинными серповидными архипелагами. Они были рассеяны по океану, как драгоценные камни. Другие экраны показывали свет десятков больших и малых городов на ночной стороне и пульсирующие, размытые, как клочки ваты, пятна энергетической активности там, где поселения были освещены солнцем.

Таф просмотрел все это, сел, включил еще один пульт и начал играть с компьютером в войну. Ему на колени вспрыгнул котенок и уснул. Таф старался не потревожить его, но чуть позже второй котенок подпрыгнул и упал на спящего, и они начали играть друг с другом. Таф согнал их на пол.

Прошло больше времени, чем предполагал Таф, но контактный вызов наконец пришел – впрочем, он знал, что этот вызов все равно в конце концов придет.

– Корабль на орбите, – гласил запрос, – корабль на орбите. Вызывает контрольная служба Намории. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Назовите, пожалуйста, ваше имя и сообщите о ваших намерениях. Высланы перехватчики. Назовите ваше имя и сообщите о ваших намерениях.

Вызов пришел с континента. «Ковчег» выслушал его. К этому времени он обнаружил приближавшийся к нему корабль – только один – и спроецировал его на другой экран.

– Я – «Ковчег», – сообщил Хэвиланд Таф контрольной службе Намории.

Контрольную службу Намории представляла сидевшая у пульта круглолицая женщина с коротко подстриженными волосами, одетая в темно-зеленый с золотыми нашивками мундир. Она наморщила лоб и перевела взгляд в сторону – несомненно, на начальника или к другому пульту.

– «Ковчег», – сказала она, – назовите ваш родной мир. Назовите, пожалуйста, ваш родной мир и сообщите о ваших намерениях.

Компьютер показал, что другой корабль установил связь с планетой. Засветились еще два обзорных экрана. На одном появилась стройная молодая женщина с большим крючковатым носом. Она находилась на мостике корабля, на другом экране – пожилой мужчина перед пультом. Оба были в зеленых мундирах и оживленно беседовали по какому-то коду. Компьютеру потребовалось меньше минуты, чтобы его расшифровать.

– …будь я проклята, если знаю, что это такое, – сказала стройная женщина. – Боже мой, таких больших кораблей не бывает. Вы только посмотрите на него, вы что-нибудь понимаете? Он ответил?