– Моисей сначала превратил воду рек в кровь, – заметил Хэвиланд Таф.
– И у нас так было! – с яростью вспомнила молодая женщина. – Просто отвратительно! Вся вода в Архологе, в источниках, в плавательных бассейнах, водопроводах – настоящая кровь! Отвернешь кран – течет кровь! Собираешься принять душ – обливаешься кровью! Да, даже унитазы в туалетах были полны крови! Кровь… Бр-р!
– Это, конечно, была не настоящая кровь, – добавил Джайм Крин. – Мы установили это, проведя анализы. Вероятно, это было неизвестное отравляющее органическое вещество, введенное в водопроводную систему, которое делало воду густой, красной и не пригодной для использования. Меня очень интересует, Таф, как вы это сделали?
Хэвиланд Таф проигнорировал этот вопрос и заметил:
– Второй казнью на Старой Земле было нашествие жаб.
– Да… и во всех наших бассейнах и в гидропонике их были миллионы, – сказал Крин. – Я тогда был ответственным за приборы наблюдения. Казнь эта меня и погубила. Жабы своими телами забивали все механизмы, подыхали, разлагались, гнили и портили все запасы продовольствия. Когда я не смог ничего сделать, чтобы прекратить весь этот ужас, Рей Лайтор, бывшая тогда моим начальником, тут же выгнала меня. Словно это была моя вина! – Он взглянул на Рей Лайтор и скорчил гримасу. – Мне, конечно, в отличие от других, отправившихся в поселения Моисея, удалось найти возможность бежать на К’теддион.
– Что касается третьей казни, – снова сказал Хэвиланд Таф, – Моисей наслал на людей мошек.
– И у нас они были везде, – пробормотал бывший жирный петух. – Везде, говорю я вам! Правда, они не могли жить внутри систем Архолога и погибали. Однако они вывели системы из строя и распространились по городу. Все люди чесались. Мы боролись с ними, но это не помогло.
– Четвертое: укусы оводов.
Четверо жителей Милосердия мрачно посмотрели на него. Ни один из них не произнес ни слова.
– В виде пятой казни, – произнес Хэвиланд Таф, – библейский Моисей выбрал мор, который уничтожил весь скот врага.
– Мор скота нас миновал, – сказала Рей Лайтор. – Мы держали наши стада за городом на пастбищах и предусмотрительно выставили там охрану. У скота, находившегося на откорме в наших подвалах, мы тоже выставили охрану. Обезопасившись подобным образом, мы стали ждать. Ничего не произошло. Воспаление с нарывами и град он, к счастью, тоже пропустил, хотя я охотно посмотрела бы, как ему удалось бы воспользоваться градом внутри Архолога… Он сразу же приступил к тому, что напустил на нас ужасную саранчу.
– Верно, – ответил Хэвиланд Таф, – восьмая казнь. И что же? Конечно, она полностью оголила ваши поля, не так ли?
– Ни в коем случае! Саранча даже не прикоснулась к нашим посевам. Она набросилась на город, проникла в закрытые зерновые склады. Весь урожай, собранный за последние три года, был уничтожен за одну ночь!
– Девятая казнь заключалась в том, что вас должны были погрузить в полную темноту, – вздохнул Хэвиланд Таф.
– Я рад, что пережил это, – заметил Джайм Крин.
– Весь свет в городе погас! – продолжала Рей Лайтор. – Наши ремонтные отряды должны были пробираться, по колени утопая в мертвых мухах и живой саранче. Но все их усилия были безнадежными и безуспешными. Население уже начало покидать город. Люди уходили тысячами. После того как было окончательно установлено, что неведомые паразиты вывели из строя даже самые небольшие энергоустановки, я приняла единственно верное решение и предложила сдать город. После этого все произошло очень быстро. Неделю спустя я уже находилась в неотапливаемой хижине в поселении на холме Почтенной Работы и занималась пряжей. – Голос Лайтор звучал сурово, в нем не было ни тени сарказма.
– Согласен, ваша судьба печальна, – мягко сказал Хэвиланд Таф. – Однако нет никаких оснований считать это концом всего. Как только я узнал от Джайма Крина о вашем бедствии, я решил помочь вам. Я здесь, чтобы претворить в жизнь это решение.
Рей Лайтор подозрительно взглянула на него.
– Помочь нам? Как? Чем?
– Разве не ясно? Я хочу помочь вам вернуть ваш Город Надежды, – сказал Хэвиланд Таф. – Я прогоню Моисея вместе с его Святой Альтруистической Обновленной Церковью. Вы, милая женщина, освободитесь от своей прялки, а вы, милый друг, вернете себе ваши компьютеры.
Молодая женщина и бывший жирный петух улыбнулись. Рей Лайтор наморщила лоб:
– Скажите, а почему вы решили помочь нам?
– Эта женщина не верит, что у меня просто могут быть добрые побуждения! – сказал Хэвиланд Таф своему коту, нежно поглаживая его. – Дакс, мое сокровище, ну почему же нам никто не доверяет? Люди этой суровой новейшей эры не доверяют никому и ничему, меня они тоже подозревают в чем-то нехорошем. – Он посмотрел прямо в глаза бывшей председательнице Совета. – Неужели вас удивляет то, что вам хотят прийти на помощь потому, что ваш народ в настоящее время находится в бедственном положении? Ваша трагедия глубоко взволновала меня. Этот Моисей, как мы все знаем, вопреки его заверениям является отнюдь не истинным другом людей, он глубоко заблуждается в том, что самопожертвование и добро в людях умерло окончательно. Я резко порицаю образ действий Моисея и отвергаю неестественные злоупотребления невинными насекомыми и животными, при помощи которых он навязал своим ближним свой образ мыслей. Достаточно вам этих оснований, Рей Лайтор? Если нет, пожалуйста, я вместе со своим «Ковчегом» улечу отсюда.
– Нет-нет, – торопливо ответила она. – Простите нас. Оставайтесь! Вы… нам… очень нужны. Если вы добьетесь успеха, во что я еще не могу поверить, мы поставим вам памятник, который будет возвышаться над городом, и все люди будут приходить к нему.
– Это будет всего лишь прекрасная возможность для пролетающих птиц немного отдохнуть, – возразил Хэвиланд Таф, – а ветер и непогода скоро отшлифуют его. Кроме того, мою фигуру придется поместить высоко, так что никто не различит черты лица. Не хочу скрывать от вас, что подобный памятник польстит моему тщеславию – ведь я, несмотря на мой рост, всего лишь маленький человек, которому легко можно польстить такими вещами. Мне хотелось бы, чтобы этот памятник был виден каждому и был установлен на большой открытой площади.
– Конечно, как вам угодно, – быстро сказала Рей Лайтор. – Все… что пожелает ваша душа…
– Все, что пожелает моя душа? – переспросил Хэвиланд Таф. – Ну, тогда в дополнение к памятнику я хочу получить еще пятьдесят тысяч стандартов.
Рей Лайтор сначала побледнела, потом покраснела.
– А как же ваши… – начала она почти шепотом, но голос отказывался повиноваться ей. – Вы… добро… бескорыстие… наше бедственное положение… прялка…
– Я просто должен покрыть свои затраты, – спокойно объяснил Хэвиланд Таф. – Ведь я и так готов безвозмездно пожертвовать на помощь вам свое время и истратить драгоценные средства, находящиеся на «Ковчеге». Но сейчас мне хотелось бы что-нибудь получить. Вы пойдете на это, не так ли? И казна Города Надежды, конечно, не настолько опустела, чтобы вы были не в состоянии выплатить мне эту небольшую сумму?