– Есть вероятность, что я умру во сне?
– Вероятность есть всегда. Поработайте кулаком…
– Вы умеете обнадежить. И не стану наркоманом? Эта штука вызывает зависимость?
– Строго говоря, Макс… – Вукич извлек иглу, заткнул пробирку и, оттолкнувшись ногами, уехал на кресле к центрифуге. – Строго говоря, никто понятия не имеет, что вызывает эта штука.
– Как там животные?
– Без патологий. Кролики, те вообще не засыпали.
– Что говорят ваши добровольцы? – Макс зажал локтем ватку, скосил глаза в угол. Повернуть голову мешали приклеенные к вискам электроды.
– Час назад очнулся пятый. К вечеру ждем оставшихся, что получили по пятнадцать тысяч кубов. – Майор помедлил, склонившись над микроскопом. Сквозь стекла реторт было видно, как шевелится его плотный затылок. Поскрипывали колесики кресла, низко гудел автоклав.
– Что они помнят, Влад? Как-то не хочется остаток дней прожить идиотом!
– Трое утверждают, что не испытывали никаких ощущений, они вообще ничего не помнят, по крайней мере пока. Бурсенко, как вам известно, вскрыл вены, стоило его вернуть в изолятор. Воспользовался заточенным оконным шпингалетом. А этот, последний… Впрочем, пленка у шефа, лучше сами ознакомьтесь.
– Что там, Влад? Я-то ознакомлюсь, мне важно ваше мнение, вы здесь умнее всех.
Вукич отсоединил провода, достал из кармана халата связку ключей и магнитную карту, показал глазами на дверь.
В раздевалке скинули комбинезоны, получили у дежурного одежду. Миновали третий пост, расписались в окошке, Вукич сдал ключи. На втором посту, у лифта, лейтенант проштамповал пропуска, позвонил наверх, первому. Поднялись в зарешеченный тамбур, там, как обычно, пришлось ждать.
Наконец, появился офицер первого отдела. Под присмотром автоматчиков Молин и Вукич одновременно опустили с двух сторон карты в щели турникета. Во дворе Макс двинулся было к машине, но майор мягко ухватил его за рукав куртки и увлек за собой, в темноту заснеженной аллейки.
– Мнения – это не по моей части, капитан. Сигарету? – Макс сделал отрицательный жест. – Лабораторию брал городской ОМОН, по наводке конкурентов. Ожидаемого сопротивления не оказали. – Вукич стряхнул пепел на верхушку сугроба. – Хозяев, как всегда, не оказалось, а тот, кто нас интересовал, успел сбежать. Змеевик его кличка, я не знаю, кто он и откуда, но химик он гениальный, завалил своими «произведениями» местные дискотеки. Я дорого бы дал, чтобы с ним поработать, некоторые решения тянут на докторскую, без предзащиты… М-да! Но то, чем мы собираемся вас уколоть, это… Макс, давайте на «ты»?
– Давайте.
– Во время облавы обнаружили троих в отключке, думали – передозировка, отвезли в наркологию. Затем обратили внимание на работу сердца, доложились начальству. У тех на такой случай есть инструкция, связались с нами. Это, собственно, не сон, практически коматозное состояние, весьма смахивает на действие сонапакса, но не все так просто. Кровообращение замедляется вдвое, дыхание – ладно, пугать, так пугать. Первый проснулся и выбросился в окно. Там шестой этаж, никто не успел помешать.
– Почему мне об этом не сказали?
– Все вопросы адресуй третьему отделу, фармацевтам, капитан, сперва занимались они. И, в конце концов, он же нарик, чокнутый, вены в дырках… За трупом не явились, не опознали. Остальных мы срочно забрали к себе, потому что я к тому моменту немножко разобрался в хозяйстве Змеевика и восстановил формулу дури, которой они были накачаны. Кровь брали у них ежедневно, лишь на пятые сутки концентрация начала снижаться… М-да. Пленки допросов ты видел.
– Несут полный бред…
Вукич быстро взглянул Максу в глаза:
– Да, почти полный бред. Но никто не требует повторить. Требуют все что угодно, но не «барабан» . Змеевик так назвал отраву, потому что перед приходом в ушах стучит… – Майор разорвал упаковку «Орбита», скатал фольгу в шарик, сунул в рот две пластинки.
– Влад, ты же мне не все рассказал?
– Тот зэк из контрольной группы, Руслан, что очухался последним… он несет аналогичный бред, что и наркоман из притона Змеевика.
– Схожие галлюцинации, что в этом необычного?
– Слишком схожие, Макс.
– Он тоже видел Желтый Город, говорящих пауков и что там еще… людей без кожи? Его били током летающие ежи, его подвешивали в пузыре с кучей других придурков и склоняли к содомии? – Капитан постарался не показать раздражения, под которым потихоньку шевелился страх. – Нам мало двоих двинутых? Если я им составлю компанию, это спасет кого-то от наркоты? Мне останется выступить по первому каналу и поведать деткам о съедобном мыле, о часах в голове, да? Боюсь, эффект будет обратный, всем захочется попробовать!
– Максим, ты вроде бы мечтал услышать мое мнение? – Вукич вздохнул, выплюнул жвачку на снег, зажег следующую сигарету. Молин молчал. – Осужденный Бурсенко, перед тем как порвал себе вторую вену шпингалетом, написал кровью на стене: «Взяли, пидоры? С Новым годом!»
– Я знаю. Что с того?
– Ничего… Сегодня шестое марта. Клиент Змеевика, который сиганул из окна больницы, тоже кое-что оставил… Не смотри на меня так, в рапорте не упоминалось, потому что никто этого не видел. Чернил у парня не нашлось, и писал он на полу дерьмом. Вытащил утку из-под соседа и пальцем изобразил. А нянечка замыла, пока все вокруг носились и орали на ночную сестру. Я, когда прилетел, гляжу – пол мокрый, отыскал ее этажом ниже, выспросил. Ей-то что, ей не в новинку, там художники еще почище встречаются. Этот придурок накарябал: «2400. С Новым годом!»
– Следует верить ее словам?
– Есть еще кое-что… Пойдем, подброшу до метро. – Майор стряхнул снег с куртки. – Когда дежурный в нашем изоляторе заметил, что номер пятый просыпается, он сразу доложил, все сделал правильно… Так вот… – Майор оглянулся. Снег падал густо, на аллее позади них исчезали две цепочки следов. – Перед тем как открыть глаза, парень спел кусок песенки. Позже его просили повторить, но безрезультатно, не помнит. Они приходят в норму, а в голове точно стирается все. М-да… А лейтенант запомнил. Хочешь, спою?
«Двадцать пятый – век проклятый, Двадцать пятый – золотой! Если ищешь встречи с Богом – Жги мосты перед собой!»
Я упал лицом вниз и лежал в страшно неудобной позе. Опыт подсказывает: никогда не вскакивай сразу, если не можешь вспомнить, как упал, потому что неизвестно, какая кость сломана. Шевельнул конечностями – локоть заныл, но в целом, попытка оказалась успешной. Виски покалывало, такое ощущение, словно в черепе засело с десяток негров с тамтамами. Наверное, я ударился глазом – слева на сетчатке вспыхивали и гасли зеленые цифры.