— Герочка, — в тон мне невозмутимо откликнулась она. — Когда он станет таким, как ты, он выкинет ружье. Потому что оно ему больше не понадобится.
— Ты всерьез считаешь, — встрял Ковальский, — что, как только у этого чумазого фермера прорежется оперный баритон или третий урожай на делянке, он откажется от ружья?
Тут и до Роберта начало доходить. Не потому, что он был самый тупой, он просто был самый неагрессивный.
— Зайка… — протянул Боб несмело. — Зайка, Инночка, выходит, что я — полное дерьмо? Я и раньше догадывался, что вторым Хендриксом не стану, но кое-как с гитарой управлялся…
— Ты очень талантливый, Роби, — перебила она. — Я зря никого не похвалю, ты же знаешь!
Кон грустно усмехнулся:
— Нет, я — дерьмо, зайка. Я последняя сволочь, потому что раньше я завидовал Липанину. Помнишь, который был у нас басистом и отбил у меня первую жену? А теперь у него новая команда. Он гребет монету, его ходит слушать пол-Риги, а я торчу, мудак мудаком, в Берлине.
— Поверить не могу, ты завидуешь ему, Роби?! Липанин — ничтожество, он в трех аккордах путается. Если бы не его папочка, сам понимаешь…
— Я говорил тебе, что хочу его уничтожить? — с металлом в голосе спросил Роберт. — Но мы с тобой оба знали, что я на это никогда не пойду. Говорил я тебе?
Инна молчала.
— Мы оба знали, что я тряпка, слабак, ты ведь жила со мной во многом из-за этого, из-за того, что только я мог терпеть и прощать твои причуды, так? Мы оба знали, что я неспособен на настоящую авантюру, на дикую выходку, так? Я не умею шагать по трупам, я не умею пробивать стенки лбом, я могу неплохо бренчать на гитаре и зализывать твои душевные царапины.
Инна молчала. Юджин, как и я, превратился в слух, на минуту оборвав математические расчеты, что сплошной чередой проносились в его заумной репке.
— Гера мне тут подкинул несколько прелестных идеек, — неприятно хохотнул Роберт. — Гера ведь у нас специалист. Мне даже не требуется брать у него уроки. Это так здорово, зайка, что теперь каждый из нас может легко поделиться опытом!
— Роберт, прошу тебя! — предостерегающе вставил Ковальский. — Это уже не только опыт.
— Как ты прав, Женя! — Боб опять мрачно рассмеялся. — Инночка, я теперь вижу, почему Гера тебе так нравится. У него крепкая жизненная позиция, верно? То, чего мне недоставало, верно? Но теперь всё будет по-другому! Я не вижу более причин прощать тому же Липанину. Но главное, зайка, не в этом. Теперь я знаю, как его уничтожить.
КОНЬ
ИГРА ЗАКОНЧЕНА
— Второй дальний, доложите позицию.
— Дальний на связи. Нашли мертвого старика и…
— Что еще?
— Еще один труп.
— Девушка?
— Нет, тут такое… Это не девушка.
— Дальний, я же тебе давал наводку по навигатору Бобра!
— Слушай, Моряк, не ори! Мы целый день в трясине просидели, пока Филин не оклемался. Только сейчас сюда добрались. Девушка жива. Так и доложи Первому. Они там вчетвером. Оба «пиджака», Лис и девушка. Филин пошел за ними.
— Продолжайте преследовать.
— Мы не можем проникнуть в квадрат.
— Не понял, повтори!
— Там полно народу, но никого из контрольной группы. Отсюда плохо видно, копаются в земле, обнесли всё вокруг сеткой. Что-то вроде памятника… Лис и остальные прошли дальше.
— Куда дальше? С той стороны озеро. Дальний, я не понял. У вас есть связь с Лисом?
— Что-то странное… Он просил нас не мешать.
— Второй дальний, вас Первый спрашивает. Подтвердите: Лис ушел с гражданскими добровольно?
— Не могу утверждать. Судя по следам — да.
— Вы должны его забрать.
— Моряк, погоди, не отключайся! Дай мне Первого.
— Слушает Первый.
— Первый, у меня плохое предчувствие…
— Пока вокруг чисто, не дергайся. Мы следим.
— Нет, я насчет Лиса. Что, если он откажется возвращаться?
— То есть как? Вы его видите?
— Первый… Вы слышите меня? Не понимаю, что происходит. Полно солдат и полиции. Оцепляют участок леса сеткой. Очевидно, девчонка нашла, что искала. Какой-то доисторический монумент.
— Дальний, не суетись. Только что поймали местное телевидение: там, где вы находитесь, под землей целый храм, заваленный ценностями. Ближайший гарнизон поднят по тревоге, сидите тихо. Будем считать, что ваша задача выполнена.
— Твою мать…
— Пеликан, что за ругань в эфире?! Вас преследуют?
— Нет, мы оторвались. Нами никто не интересуется. Ладно, мы обойдем с севера.
— Дальний, я повторяю вопрос. Вы видите Лиса?
— Филин к нему пошел. Говорит, что видит. Там узкая такая лощинка. Они у костра втроем — Лис и «пиджаки». Девушку не вижу.
— Девица нас больше не волнует. Тема снята. Срочно войдите в контакт с Лисом и забирайте его. Вертолет уже в пути, я укажу вам точку посадки.
— Моряк! Филин только что передал… Короче, Лис отказывается возвращаться.
— Пеликан, дай мне Филина напрямую.
— Слушаюсь.
— Филин на связи.
— Филин, говорит Первый. Вы можете выяснить, спускался Лис в это подземелье или нет?.. Не слышу ответа.
— Спускался. Он мне сказал, что скоро из Мехико прилетят два самолета с археологами и чтобы мы быстрее убирались отсюда.
— Насколько близко вы к нему подходили? Возможно такое, что Лис накачан наркотой?
— Мы общались на расстоянии двадцати метров. Ближе он не подпустил.
— Как это «не подпустил»?
— Так. У него пулемет. Кроме того… Он вроде как заранее знал, что я приду. Он ждал меня. Если вы думаете, что Лис позарился на драгоценности…
— Неважно, что я думаю. Дальний, слышите меня?
— Слышу. Второй дальний на связи.
— «Птичка» уже пошла. Группа должна вернуться в полном составе. Вы поняли меня?
— Я вам докладывал. Кайман погиб.
— На ваше усмотрение. Ни один живой член группы не должен остаться. …Дальний, не слышу ответа?!
— Так точно, Второй дальний понял… Никто не останется.
ОФИЦЕР
НАЕДИНЕ С ПСИХОМ
Когда в грудь товарищу, одна за другой, угодили две пули, Ковальский находился совсем близко. Впоследствии Юджину казалось, что он заранее предчувствовал свистящий полет снарядов, что холодная клешня схватила его за сердце, стоило только повернуться спиной к лесу. В грудь и спину ударила такая боль, что Юджин с трудом сдержал крик. Он мог бы отключить свои ментальные рецепторы, в конце концов, смертоносный свинец достался не ему. Но он должен был разделить эту боль.