А себя он спросил – что потом?
Ночью неожиданно ярко приснился Питер, приснились родители и первая жена. Кажется, с ней что-то случилось, какой-то несчастный случай? Кажется, там был автомобиль или мотоцикл, и звали ее…
Темнота.
Гораздо более четкими стали воспоминания, связанные с работой в институте. Вроде бы в молодые годы он не проявлял особых организаторских способностей. Вроде бы ему нравилась наука, нравилось ковыряться в приборах. Сообща с Даниловым и Мирзояном они придумывали способ, как заморозить организм на много лет. Самое интересное, он никак не мог вспомнить, с чего же началась катастрофа. Нить ускользала, едва он раскручивал маховик памяти, день за днем приближаясь к зиме две тысячи шестого года. Или две тысячи седьмого? Если верить местным баянам, эпидемия спида накатила внезапно и повсеместно, когда врачи уже успокоились. Опять же, если верить химикам, мир пытались спасти американцы, но «спасали» крайне неудачно. Вакцина первого поколения должна была сработать сродни прививке от оспы, но эффект получился отрицательный. Иммунитет у многих ослаб. Тогда в спешке сварганили лекарство второго поколения, но с ним вышло еще хуже. Спид мутировал и стал передаваться воздушно-капельным путем. Вакцина третьего поколения уже мало кому могла помочь, поскольку вирус накрыл планету.
Но раз он не помнит, как все началось, значит… все сходится. Он уснул в камере анабиоза гораздо раньше, чем в Петербурге ввели карантин.
Но что же было потом? Несколько ярких вспышек. Деревня качальщиков в лесу, бег вместе с волками. Старики в белых рясах, улыбчивая женщина с ребенком на руках. Его жена?.. Горящая Москва, медленно тонущие в земле дома. Стычки с дикарями, торговые караваны. Песчаная стена до горизонта, штурм подземного хранилища с припасами. Лысые псы, готовые бежать за ним и рвать любого. Наступающая на города тайга, эшелоны, набитые людьми, голые пространства Пожарищ. Роскошный штабной вагон, многолюдные собрания в Мариинском дворце, десять телефонов правительственной связи в ряд. Новорожденный дракон, сосущий у него из вены кровь, храм Девяти Сердец в китайских Гималаях, вереницы боевых дирижаблей над аравийской пустыней. Худенький мальчик у него на руках… сын?
Он был первым, был главным, ему нравилось увлекать людей. Обрывки воспоминаний, как куски цветного серпантина. Если химики не врут, как же он стал царем? Или кем-то вроде царя. Президентом? И куда провалились два десятка лет?
Темнота.
– Уж не знаю, царь ты в Питере своем был или кто, но воевать ты умеешь! – похвалил перед советом Николай. – Это ж надо, такую силищу под себя подмять!
– Это точно, – поддакнул Юра, не отрываясь от распилки золотых слитков. – Ты уж Кольку прости, что он на тебя за девку ту кидался. Мы теперь горой за тебя!
– Спасибо, мужики.
– Мы-то горой, – углубил мысль товарища Николай, – да вот только как с хабаровскими-то быть? За своих парней я в ответе, эти до самого Киото пойдут, но не все. Многие болтают, мол, устали, мол, нам до японцев дела нету…
– Доложишь обо всем на общем собрании, – жестко перебил Артур.
Юрий сразу отказался от командирской должности, Артур назначил его главным интендантом. Зато Николай в числе девяти счастливчиков щеголял в новой полковничьей «форме». Собранная на ходу пошивочная мастерская успевала одеть только офицеров, о десятках тысяч новобранцев и речи не шло. Генеральская «форма» Артура представляла собой зеленую рубаху с пятью широкими красными шевронами на обоих рукавах. По четыре шеврона досталось полковникам, и так далее, до лейтенанта.
– При всех – только на «вы», – напомнил Кузнец и шагнул в освещенную штабную палатку.
Кузнецу стоило огромных усилий приучить этих людей к порядку. Порой он скрежетал зубами в бессильной злобе. Многие показали себя отменными бойцами, но ни в какую не желали соблюдать субординацию. Его авторитет значил много, особенно после театрального представления с крысами, но гораздо важнее дисциплины для них было мнение родовых старейшин и местных жрецов. Более-менее он мог положиться на падальщиц, поскольку сестры спешили к ним со всех концов острова. Сектанты Соко Гаккай и примкнувшие к ним мелкие группы еще накануне оповестили о своем уходе. Они выбрали себе на жительство другое Вечное Пожарище, обещанное Кузнецом. Их новая вотчина была вчетверо крупнее прежней, находилась вдали от запретных городов и не интересовала императора.
– У вас очень усталый вид, Артур-сан, – сказал на прощание президент Обути. – Мне неприятно, что мы не можем сопровождать вас дальше, но эта вода и эта пища не для нас. Многие наши дети уже болеют. Я благодарю небеса за нашу встречу, за то, что вы охраняли нас. Я встретил истинного полководца и благородного человека.
Вечером Артур с грустью смотрел, как повозки буддистов покидают громадный лагерь.
– Ты не сказал Обути, что рано или поздно всем Вечным Пожарищам придет конец, – тихо шепнула императрица Ай.
– Он умный человек и сам все понимает, – вздохнул Артур. – Надеюсь только, не мне достанется честь травить их вакциной.
– Мы тоже не тронем их, – пообещала падальщица. – Мы знаем, каково это – жить среди общей ненависти. Когда лес расплавит проклятые города и в Японии воцарится покой, мы сохраним одно Пожарище для Соко Гаккай.
Артур не стал спорить насчет перспектив всеобщего покоя. Он не сказал крысиной императрице о своих главных тревогах, ни накануне, ни сегодняшним утром. Он решил, что вначале послушает мнения начальников.
Очередной военный совет начался в полночь. Заварили чай. За креслом командующего расположилась гейша-переводчица. Посреди палатки поставили полированный круглый стол, конфискованный в ближайшем поместье. Вокруг стола с картами уже расселись недавно назначенные старшие офицеры. Задняя стенка палатки была откинута, чтобы в заседании могли участвовать желтые братья. Естественно, Маро и Мико ни в один зал заседаний пролезть бы не смогли. Едва командующий звякнул в колокольчик, в палатку впустили дозорных с донесениями. Артур с тоской следил за их поведением. Один расшаркивался, другой ковырял в ноздре, третий остолбенело разглядывал Проснувшегося Демона, четвертый искал, где бы присесть. У Артура чесались руки всех их построить, задать хорошую взбучку и дрессировать до тех пор, пока не научатся ходить по струнке.
– Русские наемники снова рубили лес там, где запрещено. Подрались с гномами, требовали водки.
– Портовым нужна другая вода, три десятка их легли в ручей и не встают. Говорят, им обещали, что пойдем вдоль реки.
– Посыльный от инженеров Сумитомо. Спрашивают, где им брать детей для обучения на наездников? В запретном городе люди Юкихару ловили для них нищих…
– Люди от банды Медведей. Кричат, что хотят получать золото, как русские. Отказались выходить в наряды по лагерю. Кричат, что Проснувшийся Демон хочет стать новым императором…
– Местные крестьяне отказались выделять рис. Продовольствия у нас на три дня. Если не купим риса и овощей, придется резать быков.