— Ты молодец, — Рокси заглянула в салон. Нина спала; её тушь размазалась по щекам, порезы на шее уже не кровоточили, но от левого глаза осталась одна щёлочка. — Ты молодец, Хорёк, ты её вытащил.
— Мне пришлось оттаскивать их… — он говорил прерывисто, не оборачиваясь. — Ты… ты хорошую идею подала насчёт борьбы видов. Это верно. Или мы, или они. Или я что-то неверно понял?
— Ты верно понял, — подтвердила Рокси. — Но бороться суждено не нам. Бороться будут те, кого не затронуло. Мы можем только попытаться спасти себя. Если успеем.
— Я их оттаскивал, а потом они бросились на меня. Я кричал Нине, чтоб она бежала, но она съёжилась и только стонала. У одного был нож, мне пришлось как-то защищаться. Я ударил его… там, у Аделаиды в кабинете, стояла мраморная статуэтка. Я ударил его по голове. Потом ещё один. Ты не представляешь…
— Представляю, — сказала Рокси. — Поехали отсюда. У меня тоже найдётся для тебя сюрприз.
— Нет, послушай… — Гризли вывел машину из двора. — Среди них был её парень.
— Чей парень? Парень Лолы?
— Да, Влад. Я его не сразу узнал, с ними со всеми что-то происходит.
— Зелёные глаза и длинные руки?
— Угу. Ты тоже видела таких?
— Оказывается, это моя работа.
— Они убежали… — Гризли пропустил отчаянно сигналившую «скорую помощь», но тут же снова пришлось тормозить. Из ближайшей арки на скорости вывалился тяжёлый «шевроле» с выбитым лобовым стеклом. На переднем сиденье хохотала компания молодёжи. Парень, сидевший за рулём, даже не обернулся посмотреть, есть ли кто-нибудь слева на дороге.
Гризли сосчитал до десяти, прежде чем вернуться к управлению.
— Рокси, они разбежались от меня. Вероятно, в них ещё что-то сохранилось… А этот, Кисанов, он смеялся. Он выскочил в окно, повернулся и показал мне средний палец. Я не удержался, я снова начал его умолять рассказать мне, где Лола…
— И… что? Он послал тебя подальше?
— Нет, то есть да, — Гризли истерически хохотнул. — Он послал меня, но сказал и про Лолу…
Гризли резко дёрнул руль вправо. Навстречу, по разделительной полосе, размахивая пожарными баграми и топорами, трусили восемь или девять молодых людей студенческого возраста. На каждом развевалась простыня с прорезанной дыркой для головы, расчерченная красной и чёрной краской. Гризли не разобрал, что за иероглифы намалевали студенты. Первая же девица чрезвычайно резво кинулась наперерез машине, крюк зацепился за багажник, багор вырвало у неё из рук. Гризли утопил педаль газа, невольно вжимаясь в спинку, ожидая следующего нападения. Но компания застряла на месте; они ещё долго выкрикивали ругательства, потрясая своим оружием.
— Что ты тянешь? — невозмутимо спросила Рокси. — Начал, так договаривай.
— Я не могу передать тебе всё, что сказал этот ублюдок… — Гризли скрипнул зубами. — Но теперь я понял, где может быть Лола. У него есть старший брат, у Кисанова, живёт отдельно от родителей. Про брата я забыл, он не учился в нашей гимназии. Собственно, я о брате ничего не знал…
— Этот Кисанов… Он назвал тебе адрес?
— Нет, но адрес я уже нашёл, через базу данных.
— Хорёк, тебе нельзя туда идти одному. Если их там целая банда, то статуэтка не выручит.
— А с кем же мне идти?! — Гризли вильнул, задние колёса «фиата» занесло. На проезжей части лицом вниз лежал мужчина в форме торгового флота.
— Со мной, а с кем же ещё? — удивилась Рокси. — Тем более, у меня есть на примете солидное ружьё…
Гризли замычал, словно от зубной боли.
— Не будем сейчас об этом… Я понимаю, что не имел права тебя впутывать, но мне просто некуда отвезти Нину. Она же девочка, а я понятия не имею, как поступать с девочками в таких случаях. Они её… ты понимаешь? — Он опасливо оглянулся назад. Нина спала или дремала. От резкой остановки она едва не скатилась на пол, но глаз так и не открыла. — Рокси, я заехал в больницу, но это бесполезно. В госпитале святого Петра меня едва не застрелили. Там солдаты, принимают только тяжелораненых…
— Здесь налево, — перебила Рокси. — На Доблести перекрыто, давай проедем двором.
Во дворе машину окутало такое плотное облако дыма, что Гризли был вынужден выйти и проверить, не завален ли проезд. Горели сотни автомобильных колёс, выставленных на продажу в автосалоне. Между костров он заметил как минимум два тела, но не стал подходить. В окнах первых этажей не осталось ни одного целого стекла. Внутри, в квартирах, царил полный разгром. Попетляв среди разбросанных по газонам запчастей, Гризли кое-как снова вывел автомобиль на проезжую часть. Баррикады остались позади. В багажник ударился камень, но вдогонку не бросились. На проспекте тоже воняло горелым, однако, совсем не так, как раньше.
Горел мебельный супермаркет, сразу за ним пылал рыбный магазин и крытая стоянка. На стоянке находилось не менее трёх десятков машин. Взрывались они поочерёдно, по мере наступления огня. Никто не тушил. Навстречу, не обращая внимания на жалобное моргание уцелевшего светофора, пронеслась колонна грузовиков, за ними — мотоциклисты с флагами футбольного клуба. Двое развернулись, размахивая цепями, подкатили к «фиату» Гризли, но он им показал нож, и парни ретировались.
Мощный пожар бушевал в шестнадцатиэтажной высотке, огонь захватил средние этажи, отсекая путь к спасению жителям верхних. Сквозь вой и треск пробивался нестройный хор голосов, взывающих о помощи. Внизу люди выбегали из подъездов полуодетые, тащили на себе скарб, стулья, охапки одежды. Над крышами в дымном небе с рокотом кружил вертолёт, словно стервятник, высматривающий падаль.
На перекрёстке Леонид едва не столкнулся с автобусом. Они с Рокси одновременно закашлялись, выплёвывая чёрную мокроту, когда сбоку вылетел экскурсионный «мерседес». Гризли ударил по тормозам, дёрнул руль вправо. Автобус проскочил в нескольких сантиметрах и помчался дальше, прямо по широкому тротуару, сшибая вывески магазинов. Гризли не увидел спятившего водителя, зато в проёме открытой задней двери различил голую старушку в шляпке. Старушка держалась за поручни, пыталась на скорости танцевать канкан прямо на мокрых ступеньках и, по всей видимости, находилась в ладу с жизнью.
Экс-супруги несколько секунд очумело глядели друг на друга, затем, не выдержав, расхохотались. Они смеялись и через пять минут, нервным клокочущим смехом, больше напоминающим истерику. Только в скверике, у самой парадной, Гризли немного успокоился. К ним подошли двое, напряжённые, небритые, сунули в лицо двустволку. Затем узнали Рокси и подобрели. Пока жена общалась с соседями, Гризли включил радио и сразу понял, что этого делать не стоило.
Выступал министр внутренних дел; чувствовалось, что парень не успел выучить шпаргалку, которую наспех состряпали референты. После министра выступила госпожа губернатор, её речь выглядела немногим лучше. Госпожа губернатор мямлила, бесконечно повторяла, что с поджигателями будут расправляться по законам военного времени, потом долго извинялась за закрытое метро и окончательно запуталась…