— Это точно! — поддакнула ее коллега, напряженно наблюдавшая из-за портьеры за суетой возле женского туалета. — Нормальные девчонки в сетевые не заходят, да и выкуплены они…
— Кто выкуплен? — рассеянно спросил дознаватель.
— Да места же выкуплены, вперед на несколько недель!
Обе девушки притихли, ожидая дальнейших расспросов, но их собеседник сидел, уставившись в одну точку. Он словно приклеился взглядом к четырехцветному значку на форменной сиреневой блузке крупье. Самый обычный значок, принадлежность к одной из десятков игорных корпораций. Но где-то он уже встречал этот ромбик, совсем недавно…
Януш снова развернул шерстяную салфетку скрина. Для верности пробежал все свои личные контакты за последнюю неделю, затем вторично обратился к служебной информации. Немного непривычно было работать с мягким экраном, но у него не было времени искать стационарный колпак.
Когда он обнаружил искомое, почувствовал, что еще больше запутался. Слишком много загадок для часа ночи и слишком много совпадений…
— Так вы работаете не в «Континентале»? Этот значок — принадлежность к «Салоникам»?
Девушки переглянулись:
— Ну да, а что тут такого? «Салоники» арендуют в «Конте» три этажа…
— Офис тоже здесь? — допытывался Полонский, с бешеной скоростью перебирая массивы данных. — Руководство компании к вам заглядывает? Вы в курсе, кто из акционеров курирует эту площадку?
— Нет… нет… нет…
Обе сотрудницы ничего лишнего сказать не могли. Этого следовало ожидать. Полонский вошел на официальный сайт компании «Салоники».
Так… Основана… Заявленный акционерный капитал… Список акционеров… Крайне любопытно, но за две минуты не раскопать. Шесть из девяти основных акционеров прячутся за вывесками оффшорных фирм, еще трое — частные лица… Почти все виды деятельности так или иначе относятся к сетевым компьютерным играм… А также — обучающие программы, внедрение виртуальных конференций, сетевые курсы по восьми направлениям, и… Оп-ля! Разработка и продажа реалити-форматов… Это уже совсем забавно, деятельность на стыке дисциплин. Хотя по-прежнему ничего не проясняет… Три игровые площадки в Петербурге, Девять в Москве, и еще четыре разбросаны по другим крупным городам. И в ближайших планах — строительство пяти собственных развлекательных Центров…
Какого черта тут понадобилось перформеру Милене, в стриме которой не прослеживалось ни малейшей тяги к ночным подростковым развлечениям?
— А зачем вообще сюда ходят мальчишки? — Дознаватель поднял глаза.—Я имею в виду, зачем платить деньги и абонировать кабинки на месяц вперед, если можно играть и дома?
— А вы сами не пробовали? — хмыкнула стриженая. — Там при входе наша реклама…
— Я не успел прочитать.
— «Салоники» — это не просто шарашка для сетевых онанистов, — улыбнулась девушка и тут же перешла на официальный тон, будто читала по шпаргалке: — Клиентам фирмы предоставляются мощности и техническое обеспечение, недоступное с домашних скринов. Только здесь вы можете ощутить себя командором целой эскадры боевых звездолетов или пилотом шлюпа, несущегося над поверхностью Венеры… Новые версии и уровни игр пополняются непрерывно и не подлежат тиражированию через открытые сети…
— Спасибо, вы очень помогли следствию! — сказал Полонский и вернулся к эскалатору.
Там во весь рот зевал скучающий Бекетов. Трое молодых людей ползали с пылесосами по полу вокруг туалета. Часы показывали половину второго. Шеф Экспертного совета по-прежнему не отзывался ни по одному из номеров.
— Ты мне можешь сказать, кому поручено дело?
— Тут загвоздка… — Лейтенант понизил голос, стрельнул глазами в сторону коллег, отгонявших свору папарацци. — Слушай, Полонский, я не имею права с тобой болтать!
— Клянусь тебе, я никому не обязан докладывать. Скажу, что меня не подпустили, и все дела. Бекетов, ты ведь знаешь, что я не подведу.
— Короче, так… Местная охрана опознала тело по принтам, позвонили в районную управу, и тут выяснилось, что у девки синий флажок.
— Что-о?! Этого быть не может, она всего лишь актриса…
— Для твоих телевизионных боссов она, может, и актриса, а синий флажок — это синий флажок.
— Но тогда… — Дознаватель потер виски. — Тогда с ней должны заниматься федералы…
— Уже, уже… Клементина примчалась, шороху навела… Ты ведь с ней работал когда-то? Чумовая баба… Мужиков и так-то не любит, а тут еще девчонку пристрелили. Так она теперь в каждом из нас маньяка видит. Не успела на всех наорать, как из Управления команда — передать дело органам безопасности. Теперь злющая, как голодный лев…
С шефиней убойного отдела Януш соприкасался трижды. За Клементиной ходила слава даже не мужика, а скорее зверя в юбке. Мало того что госпожа подполковник была убежденной «буч», она вдобавок состояла в несметном количестве радикальных женских организаций.
— Слушай, кроме принта на ладони, ничего не осталось?
— Да в том-то и дело! Этот сукин сын, кем бы он ни был, прострелил девчонке глаз и ухо. Может, ее и не хотели убивать, но не нашли другого способа прожечь следящие чипы…
— Так федералы уже здесь?
— Слушай, будешь глаза мозолить — и за тебя возьмутся…
Бекетов был прав. Самым умным ходом было бы ретироваться и с чистой совестью сложить с себя всякую ответственность.
Раздвигая в стороны любопытных, по лесенке спускались двое с носилками и черным пластиковым мешком. Дверь женского туалета распахнулась, там, внутри люди в форме копошились, словно муравьи вокруг капли меда. Выплыла величественная Клементина, перекатывая во рту вишневый «эрзац», удостоила Полонского небрежным кивком. Он подумал, что не все так плохо, раз Клео здоровается. В конце концов она баба неглупая, и все они варятся в одном соку. И, что гораздо важнее, госпожа подполковник славилась неистовой честностью. Другие, может быть, и посмеивались над внезапной отставкой Полонского, но только не она…
— Клео, тебя можно на секунду?
Некоторое время она крутит головой, срывая злость на подчиненных. Собирает всех в кучу, раздает указания. Тон такой, что даже овчарка чувствует себя виноватой. Вниз по лесенке спускаются еще двое безликих типов, пытаются поздороваться, но Клементина их не замечает. Теперь этаж буквально кишит агентами, и для профессионального взгляда это более чем странно.
…Убийства происходят нечасто. Тем более в центре, и тем более — в подобных общественных местах. Осуществилась столетняя мечта сыщиков — стало возможным раскодировать то, что видела жертва в последнюю минуту. Эту информацию теперь можно прочитать. Если только жертва заблаговременно позаботилась, добровольно вживила следящие чипы. А это слегка оскорбительно и попахивает тоталитаризмом; во всяком случае, именно так вопят на каждом углу правозащитники. Впрочем, правозащитники вопили и тогда, когда после ядерного теракта было принято решение о тотальном слежении. Прежний президент поступил мудро, одним махом заткнул рот всей этой недовольной своре. Объявил референдум на тему безопасности, и восемьдесят семь процентов населения высказались за усиление контроля. Януш прекрасно помнил эти бурные деньки, он как раз заканчивал академию и был послан вместе с курсом в оцепление на Дворцовую площадь, когда оппозиционеры затевали митинг. Почти неделю тогда продолжалось брожение, жалкие кривляки от правых партий призывали народ к бойкоту, кое-где в столице дошло до потасовок, но в результате здравый смысл победил.