Ее руки испачканы в остатках пищи, но девушка не обращает внимания. Откуда-то достает наркотический детектор и шприц с противошоковым средством.
— Черт, извини… — Несмотря на дикость своего положения, Янушу становится стыдно.
— Фигня, все фигня! — Девушка натягивает шорты и распахивает дверь.
— Как он? — спрашивает приглушенный мужской голос.
— Хуже, чем мы думали, — отвечает женский голос.
— Зато все подтвердилось, — возражает Коко.
— Что подтвердилось?! Что вам от меня надо?
Януш силится приподнять голову, с третьей попытки это ему удается. Вокруг столпились четыре пары ног, одна пара в сетчатых сапогах, остальные — в черных безликих штиблетах.
— Вы уверены? — переспрашивает невидимая женщина и ставит на ковер металлический баул. — Реакции соответствуют?
В глаз Полонскому ударяет лучик света; женщина оттягивает ему веко, затем прикладывает к принту на ладони валик медицинского датчика.
— Кто вы такие?! — Полонский пытается придать голосу строгость. Это все, на что он способен — валяться на полу в чужом гараже, запачкать чужой ковер и пугать с пола обидчиков. — У меня документы во внутреннем кармане, проверьте — там зеленый флажок!
— Вот видите, какой бодренький, а вы опасались комы, — чуть ли не с восторгом отзывается мужчина.
Он опускается на колени и затягивает поперек лба Януша ремень. Дознаватель чувствует прохладу электродов на висках, легкое покалывание вокруг темечка, затем раздается гул, и по комнате растекается голубоватое свечение. Чьи-то руки в перчатках засучивают на нем штанины, расстегивают оставшиеся пуговицы на рубахе. Снова укол, на сей раз в предплечье, из профессионального иньектора, которым пользуются врачи «скорой помощи». Подвижности ни одной части туловища укол не добавляет, разве что становится легче дышать. Перед носом дознавателя колышутся ворсинки ковра и свисает пучок проводов.
— Почему такой уровень шума, коллега?
— Потому что Коко затравила его стимулятором! Возмущенное шипение Коко:
— Вы сами разрешили малую дозу… Ой, что это?
— След от первичной рефлексии, дорогуша.
— Ему будет больно?
— Не думаю. Мы снимем эпюры потенциалов, но для этого надо разогнать нейроны в определенный цикл. Не больнее, чем у дантиста…
Амнезия, думает он. После такого они обязаны усыпить меня навсегда или добиться амнезии. Точно по времени они прицелиться не сумеют, стало быть, захватят кусок нужной мне памяти. Точно по времени еще никто не научился, даже американцы…
Женщина развернула скрин, но с пола дознаватель не может разглядеть, что происходит на экране. От мертвенно-голубого света лица всех троих, склонившихся над скрином, кажутся посмертными масками. Четвертый посетитель, обладатель очень больших ног, так и не отошел от двери. Он стоит внутри комнаты, спрятавшись за косяком, чуточку напрягая колени.
— Кто вы такие? — в бессильной ярости повторяет распростертый на полу дознаватель.
Если эти мерзавцы его отпустят, то увольнение обеспечено. Гирин не станет держать на работе дознавателя, превратившегося в кисель. Это даже не смешно.
— Он возбудился, эрекция была? Ага, вижу, вижу…
— Да выключите вы это море, раздражает, словно в батискафе!..
— Несомненно, возбудился, но блок очень серьезный.
— Я испугалась, что остановится сердце, и прекратила… — это Коко. Она меняет обои, возвращается унылый серый цвет.
— Правильно сделали. Даже для локального зомбирования всплеск слишком сильный. Пародокс в том, что мужчина лет двадцати мог бы погибнуть.
— Давайте быстрее! — раздается неожиданно визгливый голос мужчины, стоящего у двери. — У него маяк включен, а вы копаетесь!
— Коллега, а вы не допускаете точечной подкорковой изоляции?
— Ни в коем случае. Взгляните сюда, четвертая дорожка, абсолютно чисто.
— Скорее! — Это мужчина у двери. — Сюда кого-то несет.
Он что-то делает, шевелит руками на уровне груди. Потом в поле зрения Полонского оказывается разложенный приклад, это полицейский «сонник» британского производства.
— Но Миша должен был перекрыть дорогу!
— Эй, потише, наш пациент не спит…
— Удивительная картина, они добились невозможного! — Женщина щелкает тумблерами прибора, спрятанного в недрах саквояжа. — Я бы осмелилась заявить о двухуровневой программе…
— Если не трехуровневой, коллега. Обратите внимание на частоту в дельта-ритме!
— По всем каналам приходится держать шестнадцать микроампер…
— Сколько может уйти времени на раскодировку? — Деловитый равнодушный тон Коко вгоняет Полонского в дрожь.
— Постараемся за пару суток, загрузим все свободные кластеры.
— И что потом?
— Если все подтвердится, то выход только один.
— Вы закончили, коллега?
— Одну секунду… Готово.
Жужжание, щелчок, голову освобождают от ремней, скрин компьютера гаснет. Полонского поднимают с ковра и бережно возвращают на софу. Затем вспыхивает свет, и, когда глаза привыкают, он видит в комнате лишь свою белокурую спутницу. Дверь распахнута настежь, в полумраке гаража отсвечивает багажник «ситроена». Ни малейших следов от троих посетителей.
Коко ужасно серьезна. Убедившись, что мужчина способен ее воспринимать, девушка садится рядом и берет его широкую ладонь.
— Слушай меня очень внимательно, котик. Рада бы с тобой поболтать, но ждут дела. Надо отрабатывать твои десять штук. Поэтому я поеду, а Миша подождет, пока ты придешь в норму, и подбросит тебя до твоей тачки. Будь паинькой, возвращайся домой и честно ходи на службу. За меня, котик, можешь не волноваться, я знаю, что делать. Мы найдем эту рыжую красавицу, если только она еще жива, и сразу тебе сообщим. Мама Фор никогда никого не обманывает. Ты, главное, верь нам и не лезь к мамочке с глупыми вопросами, вроде того, где меня найти. Идет? Мамочка не любит подлых ментовских штучек, ты же знаешь. Посиди, остынь, сходи в бассейн… Я сама тебя найду. Да, ведь тебе, наверное, обидно, что мои друзья без спросу поковырялись в твоем мозгу. Ты, наверное, хочешь знать, кто они такие и что они там нашли. Извини, Януш, но я тебе лучше отвечу на другой вопрос. Тебя вроде бы занимало, с кем мы схлестнулись в «Ирисе»? Так вот, это ребята из личной охраны твоего любимого босса Сибиренко. Я тебе на скрин сбросила ссылку, сам посмотришь. Личность убитого, того, что чуть не прикончил тебя, я сверяла с базой «Ног Брайля». Как минимум шестнадцать раз его рожа мелькает среди телохранителей Сибиренко. Доказать ничего нельзя, и донна Рафаэла никогда в жизни не признается милиции, что в ее «Ирисе» замочили трех человек. Ты все уловил, котик? Я жду ответ…