— Это потому что дверь открывается слишком медленно! — с вызовом крикнул он в пустоту. — А то бы я вас! Опять сожрали мыло?! — Ответом ему была тишина. Недовольно бурча, Скальд ослабил узел галстука и прилег на диван.
Он не любил большие номера, всегда выбирал статичные, без возможности трансформации комнат, уютные и обязательно солнечные апартаменты. Единственное, что он любил менять в номере каждый день, — это портьеры.
Запищал автосекретарь — не терпелось доложиться о поступивших звонках.
— Валяй, — согласился Скальд.
— Просьба о прямом аудиоконтакте, детектив.
— Что такое?
Раздался женский голос:
— Позвони.
— А-а… Следующий звонок.
— Судя по характеру сообщения, просят сочувствия, или сострадания, что является одним и тем же по сути, но с небольшой разницей в оттенках…
— Само сообщение.
— «Пожалуйста, позвони…»
— Ты что, издеваешься? Дальше.
— Оскорбление. Повторение слов использовано для усиления воздействия.
— Без тебя разберемся.
— «Ты свинья. Я прождала тебя весь день, до вечера. Повторяю по слогам: „Ты — сви — нья!“
Скальд засмеялся и дважды хрюкнул.
— Что еще? Оскорбления исключить.
— Просьба о помощи! Требуется немедленное вмешательство для предотвращения несчастного случая!
— Ну-ка. Интересно.
— «Я… я погорячилась… в общем, если не позвонишь, я умру… Умру! Покончу с собой… поросенок…»
— Доведение до самоубийства карается по закону, — проскрежетал секретарь своим ставшим еще более холодным голосом.
Скальд полежал, тупо уставившись в стену.
— А кто это? Ну да. Откуда ты можешь знать? Ты ведь не Господь Бог…
— Сравнение механизма с высшим существом неэтично, — сварливо заметил секретарь. — Это свидетельствует о невысокой культуре и…
Скальд отключил его и вызвал менеджера-распорядителя, улыбчивого молодого человека в строгом черном костюме.
— Грех жаловаться на спектр развлечений в вашем отеле, господин распорядитель, но я не могу жить в таких условиях, — глядя поверх его головы, заявил детектив. — Больше не могу. Я терпел, потому что привык искать логику в событиях, какую-то линию, позитивный смысл. Но ничего этого я не вижу. Вернее то, что я вижу, меня не устраивает.
— И что же вы видите? — Менеджера всерьез заинтересовало малопонятное сообщение Скальда.
— Насмешку. Мое обычное утро: я захожу в ванную, а по зеркалу разбегаются в разные стороны чистюли. Как тараканы. Вы понимаете?
— Конечно, — улыбаясь, отозвался менеджер, видимо, не лишенный воображения. — Я вас очень хорошо понимаю, господин Икс. Очень.
— Пусть они занимаются уборкой в мое отсутствие.
— Я прослежу, господин Икс. Они будут исчезать за секунду до вашего появления.
— Они едят мыло.
— Не может быть, — недоверчиво улыбнулся менеджер.
— Может.
— Видимо, сбой в программе. Мы все отрегулируем.
— Ночью шуршат, как мыши.
— Ночью?!
— Вчера я подписывал чек и уронил ручку на пол. Тут же из-под кресла пулей вылетел чистюля. Мы с ним боролись… за ручку…
— И? — с интересом спросил менеджер. — Извините, — поправился он, встретив возмущенный взгляд Скальда.
— Он откусил половину ручки! Как голодный крокодил! Я не успел схватить его, как он уже спрятался. Ну что за свинство!
— Вам нужно было сразу вызвать меня. Это безобразие, вы совершенно правы.
— Как только я сажусь в кресло, оно без спросу начинает массаж.
— Как вы сказали? — изумился менеджер.
— Идите и попробуйте! Сядьте.
Молодой человек опасливо опустился в пододвинутое ему кресло. Скальд внимательно следил за его реакцией. Менеджер сидел немного напряженно, но, в общем, спокойно.
— Позвольте. — Не успел детектив сесть в кресло, как с воплем подскочил, будто его укололи иголкой. — Вы видели?!
— Не видел! — так же возбужденно выкрикнул менеджер. — А что там?!
Скальд ошарашенно выругался.
— Какие-то две цапки цапнули меня… сами понимаете, за что!
Менеджер с ошалелым видом ощупал сиденье и не обнаружил ничего криминального.
— Автосекретарь этот… комментирует, — кривясь, продолжал Скальд.
— Мы разберемся, уверяю вас, господин Икс…
— Немедленно. Прямо сейчас.
— Мы все исправим…
Менеджер дунул в свисток. Изо всех углов и щелей, как черные тараканы, полезли чистюли — крошечные, средние и даже крупные, размером с хороший кулак, блестящие шустрые механизмы, призванные поддерживать чистоту в отеле и кидающиеся на каждую пылинку. Скальд сел на диван и торопливо поджал ноги.
— И секретаря! — потребовал он. — А кресло?
— Я пришлю служащих, — пообещал менеджер.
Держа под мышкой говорливый аппарат, он попятился к двери, на ходу кланяясь Скальду и заверяя его в совершеннейшем своем почтении; чистюли шуршали у него под ногами, терлись друг о друга блестящими, как уголь, черными боками.
Очутившись за дверью, менеджер перевел дух и лукаво подмигнул армии проштрафившихся механизмов.
— Отличная работа, ребята. Будет что вспомнить. В первый раз такое слышу: какие-то две цапки, — он согнулся пополам, — цапнули его…
Всхлипывания распорядителя встревожили чистюль, они зашевелились, забегали по его ботинкам, слизывая невидимую пыль. Справившись с приступом смеха, распорядитель утер слезы и скомандовал:
— Под ногами не путаться, держать строй.
Он высвистел короткую трель и в превосходном настроении зашагал по коридору. Чистюли поползли за ним, на ходу выстраиваясь в длинную вихляющуюся цепочку с большими механизмами в начале и маленькими в конце. Наконец они приноровились к шагам человека и вытянулись в узкую сверкающую ленту.
Оставшись один, Скальд вздохнул с облегчением.
Радовался он недолго, потому что включился видеофон. Незнакомый мужчина, не молодой, но и не старый, сутулый, с серыми добрыми глазами, плакал и умолял о помощи, твердя через слово, что речь идет о жизни и смерти.
— Она уже улетела, господин Икс… Я больше никогда не увижу ее. — Мужчина скорбно смотрел на Скальда.
— Подождите, господин Грим, вы сказали, ей двенадцать лет. Каким образом маленькая девочка могла отправиться в путешествие без родителей — в такое путешествие?
— Мы разведены, а поскольку инициатором развода был я, исключительное право распоряжаться судьбой Анабеллы получила моя бывшая жена. Здесь такие порядки, господин Икс. Двести лет назад на Имбре губернатором была женщина, тогда они и провернули этот законопроект — эти мужененавистницы, облеченные властью.