— Я раскрыл то дело…
— Вы же умный человек. Вы так хотите, чтобы я уличил вас во лжи? — Анахайм усмехнулся. Скальд опустил глаза. — Это было шесть лет назад, но не значит, что вы забыли про это дело. Просто вы подсознательно вытесняете ту неудачу из памяти. И это верный, в общем-то, прием. Люди всегда так поступают, избавляясь от ненужного груза неприятных воспоминаний. Зачем тащить их с собой в будущее? Но признайтесь немедленно, что и у вас бывают промахи. Вы не всесильны. Чтобы убедиться в этом, спросите Тину.
— Кто такая Тина? Постойте… О чем мы спорим? — рассеянно сказал Скальд. — Мы говорим о Тине?
— Это зигзаги разговора, — терпеливо пояснил Анахайм. — Вы сказали, что я сам не знаю, кто я. Я завелся, вы тоже. Спрашивайте дальше.
— Почему вы изображаете из себя бога?
Анахайм развеселился.
— Начитались желтой прессы? Ох-хо-хо… Наверное, это должно быть приятно, когда о тебе такого высокого мнения, но… Я не бог. Хотя можно сказать, я его представитель. Так, что ли? Наместник. Ведь что такое по своей сути Бог? Этот тот, кто знает об этом мире больше всех. Тот, кто владеет информацией.
— И пользуется ею в своих целях.
— Да, представьте себе. А что в этом плохого? Если мне дана Богом сила ясновидения, почему я не могу извлечь из этого максимум удовольствий? Ведь жизнь так коротка, — склонив голову набок и зорко наблюдая за Скальдом, который встал и вплотную подошел к прозрачной стене, говорил Анахайм. — Хотите, я сделаю вас членом Галактического Совета? И вы наконец найдете свою женщину с голубым лицом, в поисках которой мечетесь по галактике.
Скальд медленно обернулся. Анахайм наслаждался произведенным эффектом.
— Это нетрудно было узнать, — выдавил из себя Скальд.
— От Иштвана Дронта, например. Но хотите? Или нет?
— Я принимаю помощь только от друзей…
— Так можно и до старости искать. А что мешает нам стать друзьями?
— Я не чередую хорошие поступки с плохими.
— Да? А зачем вы убили того мальчика? Кажется, его звали Питер? — Скальд глубоко и судорожно вздохнул. — Что, нервничаете, господин Само Совершенство? Поэтому вам и не хотелось лететь сюда, в то место, где много лет назад произошла драма. В тот день вы чувствовали себя плохо. Вас тошнило, вам снились кошмары, болела голова. Природа тоже взбунтовалась: начался ураган, и когда дети возвращались с прогулки, с неба свалился гусь…
…Он с криком упал прямо под ноги Питеру и сразу затих, распластав на камнях переломанные обледеневшие крылья. Мальчик страшно закричал и все прикладывал к ране на груди птицы, из которой уже перестала хлестать кровь, свой носовой платок. Его почти силой повели в приют, а он все плакал и оглядывался…
Скальда не было там, хотя обычно он гулял вместе с Питером. Когда ему рассказали о случившемся, он почувствовал сильное раздражение против судьбы, подкидывающей такие неприятные сюрпризы. У него кружилась голова, и он не увиделся с Питером, но вечером немного полегчало, и когда отключили систему наблюдения, простучал в пол:
— Как дела, малыш?
Питер ответил не сразу, только после вторичного стука.
— Плохо.
— Я понимаю тебя, сочувствую…
— Он просто хотел улететь в теплые края…
Скальд тяжело вздохнул и ответил:
— Что делать, малыш? Это жизнь.
— Это плохая жизнь.
Больше мальчик не отозвался. Перед самым рассветом Скальд проснулся от нового кошмара, которые сегодня следовали один за другим. Его мучила какая-то тревога, жажда, тоска…
— Питер! — простучал он в пол. — Проснись, пожалуйста…
Не дождавшись ответа, Скальд кое-как оделся, тихо отворил дверь и служебным лифтом, который иногда забывали отключить на ночь, спустился на этаж ниже. Темный коридор был пуст. Изнывая от сильной головной боли, Скальд тихонько постучал в дверь Питера. Когда тот опять не отозвался, он поскребся, как собака. Дверь вдруг тихо подалась.
…Голова Питера была замотана простыней, тело уже остывало… Скальд в оцепенении сидел на краешке кровати до тех пор, пока в коридоре не послышались чьи-то тихие шаги и негромкое довольное пение. Он переждал, пока все стихнет, встал, как автомат, и тут же столкнулся в дверях с какой-то женщиной. Она тихонько и испуганно взвизгнула от неожиданности и, вглядевшись в лицо юноши, изумленным шепотом спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Это была прачка, Фаина, которая развозила на тележке и развешивала на дверях комнат воспитанников пакеты с чистым постельным бельем. Это проделывалось раз в неделю и всегда — перед рассветом. Скальд одеревеневшими губами произнес:
— Питер мертв…
Она заскочила в комнату, заметалась, а он потерянно стоял на пороге.
— Кто? — быстро спросила женщина.
Скальд пожал плечами, прижался к косяку и заплакал, выдавливая из себя слезы, от которых давно отвык. Но облегчение не приходило.
— Бедный мальчик, — Фаина была сильно напугана. — Ты иди к себе… Я никому не скажу. Она взяла Скальда за руку. — Да у тебя жар…
Поддерживая, она помогла ему войти в лифт и довела до комнаты. Через тридцать секунд включилась система наблюдения.
— Что с вами? Голова разболелась? — участливо спросил Анахайм. — Вот и тогда вы были несколько невменяемы. Головная боль, помутнение сознания… очень характерные симптомы для многих душевных болезней…
— Я не убивал его. И вы это знаете. Я многое бы отдал за то, чтобы узнать, кто это сделал…
— Да? А что именно? — оживился Анахайм. — Я готов.
Скальд хмуро посмотрел на него.
— Мне надоела ваша многозначительность.
— Обижаете. Да и… что вы можете дать человеку, у которого все есть?..
— Вы пригласили меня сюда, чтобы похвастаться тем, как вы могущественны, но так и не убедили меня в этом. Все ваши познания о том случае почерпнуты из газет, из материалов патруля, из сплетен и домыслов… Подождите, — внезапно сказал Скальд, прикрывая рукой глаза. — Я понял, кто это сделал…
В памяти Скальда всплыло добродушное лицо женщины с бесформенной фигурой и голубыми глазами, в которых временами появлялось странное блаженное выражение. Она не отличалась говорливостью, а когда встречала Скальда в коридорах, загадочно улыбалась. Сейчас он вдруг отчетливо увидел то, на что тогда не обратил внимания, — или это память его сейчас так обострилась? Она вошла в комнату и даже не взглянула на тело Питера… Она знала, что он мертв, потому что сама сделала это…
— Но почему?! За что?! Это Фаина?
Анахайм добродушно фыркнул.
— Ладно, скажу вам. Интересно, принесет ли вам радость такое знание? — Скальд почувствовал в этих словах неприятно поразивший его скрытый смысл. — Убийство Питера не могло быть несчастным случаем, следовательно, у этого преступления был мотив. Мотив, который вы никак не могли узнать, хотя голову сломали. На самом деле все было очень просто. Эта женщина очень ревновала вас к вашему другу, Скальд. Поэтому однажды она взяла и задушила своего соперника.