— Надо всех пьяниц на болота эти, — глубокомысленно заметил Рики.
— Точно… — заулыбался рассказчик.
— Сергей, а мы не поняли, зачем чертям этим, с которыми мы встретились, волосы обратно понадобилось забирать? — сказал Дизи.
— А это, вишь ты, такое у них, чертей, поверье: если ты у них что-нибудь возьмешь, им принадлежащее, ты их хозяином становишься. Полюбовно вы с ними договорились. Вот если бы ты клок волос у чертенка не вырвал, простился бы со своим рюкзаком. А так — они тебе рюкзак, ты им волосы. Мамаша-то, вишь, лупила чертененка своего, что в руки тебе попался да волосья свои драгоценные у тебя оставил. Вот не отдал бы ты их ему — он за тобой следовал бы везде…
— Еще не хватало, — не обрадовался Дизи.
Рики широко раскрыл глаза.
— А я думал, она его за воровство бьет…
Сергей засмеялся.
— Да нет, не за воровство, а за то, что украл неумело.
— Я вот что у тебя спросить хотел, Сергей, — сказал Тики. — Кто они, по-твоему, такие, и как ты к ним относишься?
Охотник задумался.
— Да что-то среднее они… Еще не люди, и уже не животные. А как отношусь… Да пусть живут себе, раз природа их сотворила. Живые они, а не придуманные черти из сказки. Я уж думал о них много. Приспособились они к такой жизни неплохо. Детей своих титькой кормят, как люди, да и похожи они на людей обликом. Ноги длиннее рук, не так, как у обезьян… Пучеглазые, как лягушки, чтоб в воде хорошо видеть. Ну, носатые они, и пальцы у них такие хваткие, сами видели, чтоб, значит, пищу в мутной воде добывать.
— А волосатые — чтоб не мерзнуть? — спросил Рики.
— Точно. Одежду они ведь не носят. Думаю, и грива у них на голове неспроста: затянет ненароком чертенка в водоворот, уцепится он за родительскую шевелюру — и жив-здоров.
— А глаза почему красные? — допытывался Рики.
— Чтоб в темноте хорошо видеть. Дневного света глаза у них не терпят.
— Ну, говорить-то они не умеют? — уточнил Тики.
— Не умеют, — согласился Сергей. — Вы вот, парни, дальше собираетесь плыть, по третьему озеру, хотя я не понимаю, что вы там забыли, ну, это ваши дела, так вот, то озеро самое что ни на есть русалочье: там самые пакостные из водяных жителей обитают, те, которых в народе русалками зовут. Их бояться нужно. Вот они-то как раз умеют звукам разным подражать, даже словам, и внушить могут человеку все, что угодно.
— А цель у них какая? — заинтересовался Тики.
— Не знаю. Кто говорит, погубить хотят, завидуют людям, кто — что развлекаются так.
— А ты не путаешь? Они точно в воде живут? Или в прибрежных лесах?
— Не-а, точно в воде. Плавают, плещутся, мерзавки…
— А похожи они на кого? Не на больших обезьян?
Сергей фыркнул.
— Слушай, друг, ты ведь мне про этого толкуешь… как его?..
— Про йети.
— Не знаю, йети он или не йети, про снежного человека, вот! А я тебе про русалок.
— Значит, ты и снежного человека знаешь? Видел? — еще больше оживился Тики.
— Нет, сам не видел, врать не буду. Старики говорили, что раньше их чаще встречали у нас в тундре, а теперь… — Сергей задумался. — Вот лет десять назад пастухи оленьи одного встретили — сразу исчез, как растворился в воздухе. И года два назад мой двоюродный брат его видел, чуть не погиб, в тундре заблудился. Говорит, снежный человек хотел разума его лишить.
Тики шумно выдохнул воздух.
— А ни разу не убивали йети, не знаешь? Может, в мерзлоте труп сохранился?
— Да зачем тебе его труп-то? — искренне удивился Сергей.
Тики что-то буркнул в ответ.
— Сергей, как нам лучше через Русалочье озеро перебраться? — спросил Дизи.
— Только не по воде — это верная гибель. Северный берег посуше, чем южный, бросайте свой плот и идите по берегу, будет два дня пути. Здесь водой запаситесь, а там к воде даже не подходите — сразу у берега дна нет, вода ледяная да еще чертовки эти там живут… Хотите, я вам ружье свое отдам? У меня их три. Как увидите русалку, палите без предупреждения, а то себе дороже будет.
— Ну, ты даешь! — с осуждением покачал головой Дизи. — Сам же говорил, они живые.
— Они-то живые, а вот будете ли вы живыми, когда они за вас возьмутся. Люди говорят, русалки могут человека до смерти защекотать. Хитрые они и коварные твари…
— Если они вообще существуют, — про себя сказал Тики. — Нет, мы ружье не возьмем, — отказался он, видя, что Сергей и в самом деле собрался принести ружье.
— Ну, как в лесу без ружья?! Я вам, ребята, так обязан, что не знаю, чем и отблагодарить. Жалко будет, если вы там пропадете. Знаете что? Сергей оживился. — Я с вами пойду, охранять вас буду.
— Тебе лежать надо, а не по озерам шастать, — недовольно сказал Дизи. — Как лечащий врач я тебе запрещаю.
— И хватит страхи нагонять. Не так страшен черт, как его малюют, решительно добавил Тики. — Мы можем за себя постоять. Ты нам вот что, Сергей, скажи, ты про Дуя слышал?
— Нет. Кто такой?
— Злодей один. Колдун. Народ от него в разные стороны разбегается, многих уже погубил. Может, и здесь появится.
— Ну, здесь с кем ему сражаться? С чертями? — отмахнулся охотник. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет.
— Знаешь, — серьезно сказал Тики, — если тебе в твоем лесу встретится огромный черный ворон, пали без предупреждения.
День клонился к закату. Сергей сидел рядом с избушкой под сосной и неловко, левой рукой, выстругивал из ветки свистульку. Петух невозмутимо разъезжал в деревянной машине, которую его дружок возил взад-вперед по траве.
Дизи лежал на спине и глядел в небо.
— Дизи, я хочу с тобой обсудить кое-что, — присаживаясь рядом с ним, сказал Тики. — Может, мы немного изменим наши планы? Я расспросил Сергея, его двоюродный брат сейчас охотится севернее нас километрах в пятидесяти. Мне очень хотелось бы поговорить с ним о йети. Дорогу туда можно найти по зарубкам на деревьях, туда и обратно она займет дней десять, ну, и денек там побыть. Как ты на это смотришь? Конечно, если оставить Рики здесь, мы сходим туда быстрее… — Тики поколебался. — Нет, Рики я не оставлю.
— Тики, мы опаздываем.
— У нас в запасе еще месяц.
— Идти далеко, а в дороге может всякое случиться, как сейчас, например.
— Да-да…
— Извини, я не могу на это согласиться. Карта местности у нас есть, возможно, мы сюда еще вернемся. Не обижайся.
— Все нормально… Как ты думаешь, почему Дуй нас больше не преследует?
— А ты заметил, чем Рики выстрелил в ворона из рогатки?
— Нет. А чем?