– У них было завещание, – пояснил Мейсон. – Последняя его страница подлинная. Возможно, и вторая страница тоже. Первая же страница – фальшивка, напечатанная на машинке Бэннока и на его бланке, но недавно. У того, кто это проделал, должна была быть возможность использовать машинку Вирджинии.
– Но кто этот аферист? – спросила Делла Стрит.
– Для документа такого рода наиболее подходят те, кто получает от этого выгоду.
– Все четверо родственников включены в завещание, – заметила Делла.
– А также доктор, сиделка и шофер, – добавил Мейсон. Он на минуту задумался, затем проговорил: – В первом деле, возбужденном против Вирджинии Бакстер, одна вещь мне непонятна.
– Какая?
– Полицейский заявил, что не имеет права назвать имя человека, который предупредил их, но тот человек заслуживает абсолютного доверия своими предыдущими доносами.
– Я все еще не понимаю, – призналась Делла.
– Тот, кто хотел подделать завещание, должен был знать полицейского информатора и заплатить ему, чтобы тот выдал ложную информацию полиции и вложил в чемодан Вирджинии наркотик. – Мейсон отодвинул стул, резко встал, огляделся в поисках официанта и решительно заявил: – Пойдем, Делла. У нас есть работа. – Однако официанта он не увидел, поэтому оставил на столике две ассигнации: в двадцать и десять долларов. – Здесь оплата обеда и чаевые.
– Но это слишком много, – возразила Делла, – а я веду учет расходам.
– Эти расходы не учитывай, – улыбнулся адвокат. – Время сейчас для нас более ценно, чем деньги. Пойдем скорее!
Пол Дрейк был в своем уютном кабинете, который находился в конце длинного, узкого коридора. На его столе стояли четыре телефонных аппарата, а одноразовая тарелка с остатками гамбургера и жирная бумажная салфетка сдвинуты на его край. Одной рукой Дрейк прижимал к уху телефонную трубку, а другой время от времени брал стаканчик и отхлебывал кофе. За этим занятием его и застали Мейсон и Делла Стрит.
– Ладно, – сказал в трубку Дрейк, – оставайся там сколько сможешь. Звони. – Он положил трубку, мрачно посмотрел на адвоката и его секретаря, затем произнес: – Вот вы и пришли, благоухающие жареным мясом и луком, запеченым картофелем, хлебом с чесноком и марочным вином. Я же тут давился очередным гамбургером, и мой желудок уже начинает…
– Забудь об этом, – перебил его Мейсон. – Что ты выяснил в мотеле, Пол?
– Ничего полезного, – ответил Дрейк. – Да, какой-то человек зарегистрировался, но ночевать не остался. Возможно, это тот, кто нам нужен, однако его имя и адрес оказались вымышленными. Данные из водительских прав тоже неверные…
– Но это был «Олдсмобил», верно? – спросил Мейсон.
Дрейк поднял одну бровь:
– Верно. Записано, что это «олдс». Обычно при регистрации не решаются выдумывать марку машины, но с номером часто обманывают, иногда записывают его перепутанные цифры и…
– Описание его внешности? – поинтересовался Мейсон.
– Ничего примечательного. Довольно грузный мужчина с…
– Темными глазами и усами, – закончил фразу Мейсон.
Дрейк опять в удивлении поднял брови:
– Откуда вам это известно?
– Это уже проверено.
– Продолжайте, – попросил Пол.
– Пол, какие у тебя есть связи в полиции? Я имею в виду близких знакомых.
– Есть некоторые, – ответил Дрейк. – Я плачу им деньги, они мне дают информацию. Естественно, в любой момент могут меня подловить и тут же отобрать лицензию, если, по их мнению, я поступлю безнравственно. Если вы это имели в виду, то я…
– Нет, нет, – проговорил Мейсон. – Все, что я хочу узнать, – это имя информатора, которому полиция доверяет в делах, касающихся наркотиков, и который подходит под описание человека, не оставшегося на ночь в мотеле «Сейнт рест».
– Могут возникнуть трудности, – предупредил Дрейк.
– Думаю, трудностей не будет, – возразил адвокат. – Всякий раз, когда полицейские выписывают ордер на обыск на основании информации доносчика, им приходится раскрывать его имя, если они хотят использовать доказательства, которые нашли. Отсюда такая большая текучесть информаторов.
После того как доносчик засветился, он больше не может быть использован, потому что в преступном мире уже считается провокатором.
Самое подходящее предположение в нашем случае – это то, что нужный нам человек тоже был доносчиком. Однако в каком-то деле его раскрыли – и он оказался без работы.
– Если так, – отозвался Дрейк, – я попробую его найти.
Мейсон показал на телефоны:
– Действуй, Пол. Мы будем в своем кабинете.
– Как далеко я могу зайти? – поинтересовался детектив.
– Настолько далеко, чтобы получить результаты, – ответил Мейсон. – Это дело жизни и смерти. Мне нужны материалы, и чем скорее, тем лучше. Подключи к этому делу побольше людей, если нужно; звони всем, кому сочтешь необходимым; скажи им, что все делается по закону, и, если будет нужда, обещай им вознаграждение.
– Ладно, – устало произнес Дрейк, отодвигая левой рукой стаканчик с кофе и придвигая телефонный аппарат. Правой рукой он при этом открыл ящик письменного стола и достал упаковку желудочных таблеток. – Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю, или, еще лучше, приду и доложу о результатах.
Мейсон кивнул.
– Пойдем, Делла, – позвал он. – Будем ждать.
Мейсон и Делла Стрит расположились в кабинете адвоката. Делла быстро приготовила кофе, а Мейсон мерил шагами кабинет, засунув большие пальцы за ремень брюк и немного наклонив голову вперед. Время от времени он падал в кресло от усталости и показывал рукой на кофейник. Делла наполняла ему очередную чашку.
– Почему вы уделяете такое пристальное внимание сумочке? – поинтересовалась она. – Вы знаете что-то, чего не знаю я?
Мейсон покачал головой:
– Тебе же известно, что это не так.
– Но я ничего не слышала о пятидесяти тысячах долларов наличными.
– В этом деле много странного, Делла. Почему эту сумочку не нашли в машине?
– Ну, был сильный прибой, дождливый вечер, машина упала в океан, – принялась рассуждать она.
– Сумочка, – прервал ее Мейсон, – оказалась бы в машине на полу. Или если бы выпала, то далеко ее не отнесло бы. Я не говорил, что в сумочке находились пятьдесят тысяч. Я спросил Игана, не знает ли он об этом. Хотел спровоцировать ныряльщиков-любителей на поиски сумочки. Я…